«Когда деньги будешь занимать моему народу…» (Шмот 22:24).
Вопрос:
Рувену срочно потребовался заём в 2000 долларов. Один его знакомый, Йеуда, согласился дать ему тысячу, и также тысячу дал его другой знакомый — Шимон. После того, как Рувен смешал купюры, которые получил от двух знакомых, он пошёл поменять их на шекели. На удивление Рувена, владелец обменного пункта сообщил, что одна из 100-долларовых купюр фальшивая. Естественно, определить, от кого из знакомых исходила данная фальшивая купюра, было невозможно. Когда Рувен пришёл к Йеуде и Шимону и рассказал о произошедшем, каждый из них сделал утверждение, что давал настоящие деньги, а к фальшивой купюре не имеет никакого отношения. Рувен же, со своей стороны, не готов платить каждому из них по сто долларов, но готов заплатить по 900, а сто долларов они пусть или разделят, или пусть эта купюра лежит до прихода пророка Элияу. На чьей стороне закон?
Ответ:
«Не знаю, обязан ли я (вообще)»
В еврейском законодательстве существует фундаментальный принцип: «Доказательство должен привести именно тот, кто требует (что-либо) с другого». И даже если требующий делает точное утверждение (это называется «ба́ри», досл. «точно»), а тот, у кого есть презумпция на обладание того, что с него хотят истребовать, делает неточное утверждение («шéма», досл. «возможно»), то мы не говорим, что из-за того, что требующий сделал точное утверждение, необходимо взыскивать имущество с того, кто, в ответ на требование к нему, сделал утверждение неточное, если неточное утверждение касается самой сути обязанности.
Поэтому, если должник сомневается, одалживал ли он деньги и утверждает «Я не знаю, должен ли я», а кредитор, со своей стороны уверен, что давал ему деньги в долг, должник должен произнести клятву в подтверждение своих слов, и будет свободен от выплаты. Почему это так? Поскольку, как уже было сказано выше, сомнение касается сути обязанности.
Однако, когда мы говорим о том, что он свободен от выплаты, это касается земного суда. Что же до суда небесного — если хочет быть безукоризненно чистым перед ним — пусть все же заплатит («Шулхан Арух», раздел «Хошен Мишпат» 75:9).
«Не знаю, выплатил ли я долг»
В случае, если факт займа не вызывает сомнений, а сомнение касается только выплаты долга, то есть должник говорит «Я не уверен, выплатил ли я долг», однако кредитор уверен в том, что долг выплачен не был, то есть делает утверждение «бари», в таком случае мы применяем принцип: «Точное утверждение „бари“ сильнее неточного „шема“, поскольку к точному утверждению (кредитора) присоединяется „хазака“ (презумпция) того, что заём произошёл» («Шулхан Арух», там же).
Сомнение насчёт выплаты долга фальшивыми деньгами
Теперь необходимо разобраться, каков закон в случае, если должник выплатил долг, но кредитор утверждает, что часть монет (купюр) были фальшивыми. Должник же, в свою очередь, не уверен, что фальшивые деньги пришли от него, и, возможно, кредитор сам спутал свои (другие, фальшивые) деньги, с деньгами, которыми был выплачен долг.
Здесь мы встречаем спор двух великих авторитетов: «Турей Заав» (ТАЗ) и «Сифтей Коэн» (ШАХ).
Согласно мнению ТАЗа («Хошен Мишпат» в конце главы 75), поскольку должник уже выплатил долг, он закрыл свою обязанность перед кредитором, а сомнение (насчёт фальшивых денег) возникло уже после выплаты. Поэтому, мы опираемся на презумпцию, что большинство денег — не фальшивые.
Получается, что в итоге мы имеем «новое» требование со стороны кредитора, и утверждение со стороны (бывшего) должника, которое касается сомнения в обязанности («Я не знаю, обязан ли я вообще», см. выше), следовательно, закон будет таков, что должнику нужно будет поклясться, что он «не знает», и он будет свободен от выплаты, согласно закону, который касается ситуации «я не знаю, обязан ли (вообще)».
С другой стороны, ШАХ (232:15) написал от имени р. Шмуэля ди-Медина, что в данной ситуации сомнение касается самого тела выплаты, и утверждение должника необходимо классифицировать не как «Я не знаю, обязан ли (вообще)», а как «Я не знаю, выплатил ли я (долг)». В данной ситуации, если кредитор уверен в своём утверждении, а должник сомневается (возможно фальшивые деньги все же были его) — необходимо обязать должника заплатить.
Сомнение насчёт фальшивых денег во взятом займе
В ситуации же, которая была изначально представлена в вопросе, а именно — фальшивые деньги находятся в самом займе от двух людей, при том, что каждый из кредиторов утверждает, что дал не фальшивые деньги, применение спора ТАЗа и ШАХа развернется:
Напомним мнение ТАЗа: он считает, что если возврат займа состоялся, и это точно, то возникшее позже сомнение «пришло из другого места», так, что необходимость привести доказательство (что должник дал ему фальшивые деньги) лежит на кредиторе.
В нашей же ситуации, когда точен факт получения займа, считается, что возникшее сомнение насчёт фальшивых денег «пришло из другого места», и обязанность привести доказательство лежит на должнике, так, что пока он не приведёт доказательства, будет обязан выплатить кредитору долг в полном объёме.
По мнению ШАХа, поскольку в данной ситуации, должник «мухзак» (имеет презумпцию) на заём, который он получил, мы применяем принцип «Я не знаю, обязан ли (вообще)», и поскольку из 1000 долларов он получил нефальшивыми только 900, он будет свободен от выплаты (ста, которые в займе оказались фальшивыми).
Таким образом, Рувен может сказать, что он идёт по мнению ШАХа и освободиться от выплаты.
Однако, это верно в ситуации, когда человек занял деньги у другого человека.
В нашем же случае, речь идёт о ситуации, когда Рувен занял деньги у двух людей, и это можно сравнить с ситуацией, описанной в «Шулхан Арухе» («Хошен Мишпат» 76:2), где сказано: «Если двое людей требуют деньги (с некоего человека) и каждый из них говорит: „Я занял тебе сотню“, на что этот человек отвечает: „Я действительно брал в долг сотню, но не помню у кого из вас“, в таком случае должен заплатить по сотне каждому из этих двоих». (После того, как каждый из них произнесет клятву — ШАХ).
Объяснение этого постановления в том, что факт займа (по крайней мере одному из двух человек) установлен, и сомнение не пересиливает установленный факт.
И, наконец, в свете вышесказанного, решение ситуации, представленной в вопросе, будет следующим: двое кредиторов должны произнести клятву о том, что их утверждения истины (деньги, которые каждый из них дал, были нефальшивыми), после чего Рувену будет необходимо заплатить каждому по 1000 долларов.
(Если же двое кредиторов сомневаются насчёт источника фальшивых денег (то есть не делают утверждение «бари») — пусть разделят (сотню), по закону имущества, которое имеет статус сомнения).
