Книга эта говорит не только о снах и видениях, это еще и личный дневник основоположника лурианской каббалы 16 века, ученика рабби Ицхака Лурии Ашкенази.
По всем вопросам приобретения книги в полном объеме — тел. 0548481700
Рабби Хаим Виталь придает значение не только своим снам, но и снам других людей, и также невреев, о нем самом и его миссии в мире.
Что такое вообще сон, с точки зрения еврейской мистики?
Во сне голова и ноги находятся на одном уровне: тело лежит горизонтально. Нет преимущества у головы над остальным телом. Так и в галуте, в категории изгнания: голова («а-идише коп», еврейская голова, мировой мозг) — охвачена дремотой, и тело властвует над волей, а дремота — над логикой.
Всевышний, сказано в Свитке Эстер, имеет также категорию сна, на арамейском языке называется она — «доромита» (отсюда, видно, русское слово — дремота). Доромита — это состояние Б-жественного неведения, как будто Он не знает нас и не чувствует наших страданий. Пробуждение от сна происходит внезапно.
И было: «в ту ночь нарушился сон владыки» — сказано в Свитке Эстер. Это и есть намек на желанное Пробуждение. Пробуждение Владыки от сна Его — означает полное исполнение Мессианского обетования.
И пока что мы не можем открыть более того, чем открыли уже. И вполне достаточно для того, чтобы приступить к изложению Снов рабби Хаима Виталя. Сны его — часть пробуждения Свыше. Что посылали ему во снах? Куда вели его сновидения? Какие открытия совершал он благодаря снам, не только своим собственным, но и снам других людей — о нем? Об этом мы расскажем сейчас.
* * *
Для начала спросим — откуда взялось название книги «Сны и видения» (на иврите — Сефер а-Хезъонот)? Рабби Хаим Виталь так свою книгу не называл, название уже в 18 веке дал ХИДА (р. Хаим-Йосеф-Давид Азулай), преобразовав прежнее — «Похвалы рабби Хаиму Виталю», обычное для фольклорных книг типа «Жития». Автор же вообще никак ее не называл, он просто вел дневник, очень строгий к себе и в то же время возвышенный и возвышающий, дневник в стиле «потока сознания», в коем много о себе, еще больше о своей цели в жизни, чуточку о провалах, кратко, но болезненно — о врагах и противниках, а в основном — кипящее-свежий срез с души, взятая «на пробу» текучка жизни, а поскольку жизнь его была больше духовная, чем физическая, то мы не находим упоминания о холоде и голоде, неудобстве или безденежье, счетах и просрочках, о планах карьерного роста или о разочаровании в курсе динара или талера.
Зато мы находим дивные видения, райские сады, небесные светила и кометы и знамения, языки пламени, ангелов и демонов, змей, всадников, холодное оружие, животных и птиц из иного мира, души прошлого и настоящего в их воплощениях и их конфликты и просьбы к нему…
Мы находим глубокую, нестерпимую тоску рабби Хаима Виталя по учителю — АРИЗАЛу…
Мы находим в его дневнике женщин: есть женщины как свидетельницы знамений, связанных с ним, с его судьбой… есть женщины, с которыми он связал свою судьбу, которые мучают его или подчиняются ему… есть женщины — мистические матери и даже праматери… есть женщины-символы и женщины-сталкеры, проводники в иные миры.
Мы находим пение, голоса, запахи, упоминания о еде (как правило, в контексте законов кашрута)… пение самого рабби Хаима Виталя, ибо он пел, и пел красивым и сильным и чистым голосом, как упомянуто в его сне о внесении Свитка Торы, и пел самозабвенно, за что его даже упрекнул учитель во сне. Мы находим алхимию (аль — означает «над», то есть эта наука — над обычной химией, она стремится познать и достичь Абсолюта, а не только сплава металлов), и алхимия увлекла рабби Хаима в его совсем молодые годы, и он знал весь пласт ученой информации и навыков обращения с тиглем и сплавами, и тоже искал, как искали древние алхимики, и даже Тору оставил на два года…
И — здесь важный вывод: стало быть, он не такой, как все древние, 500 и более лет до нас жившие мудрецы, которые представляются нам незыблемыми в своей системе убеждений, всегда преданные Учению, на сто процентов всегда и во всем религиозные… он же — шел своим путем…
Он искал и жаждал, стремился и познавал.
Он близок к нам, людям 21 века, и своими рефлексиями, и своей жгучей неуверенностью, недоумением — неужели я действительно избран? Избранный для огромной роли, восходящий душой своей к рабби Акиве — возможно ли?
Но и рабби Акива был таков: изучал астрономию, корабельное дело, аграрные тонкости, ремесла и торговлю, — во всем находил связь с учением Торы и обогащал свою теорию жизненной практикой, оживлял ее примерами, которые в изобилии предоставляла ему сама жизнь. И, возможно, это сделало его великим учителем в Израиле, — его способность видеть в физическом мире связь с живой Торой, а не оставаться схоластом.
Рабби Акива, как и рабби Хаим Виталь, считается искрой души Каина (а между рабби Хаимом и Туваль-Каином прослеживается прямая связь, сам рабби Хаим утверждал, что руки его вечно в порезах от металла и что он занят темой металла, холодного оружия, в силу своей ранее прожитой жизни в качестве Тувал-Каина, отца всяческой ковки и чеканки). АРИ же, напротив, восходит к Моше, который был из корня Авеля. Таким образом, два брата-антагониста, Каин и Авель, соединяются в прорыве к Геуле… Красивая мысль! Разовьем ее при случае.
* * *
«Книга Видений» была куплена в виде рукописи у известного коллекционера подобных вещей — Нисима Шамама, весьма уважаемого члена общины выходцев из Туниса. Две копии (одна из Мосада рава Кука и другая из Института Йад бен Цви) были сличены с оригиналом, и существенных разночтений не нашлось.
«Похвалы» же — цензурированное и сокращенное издание того же текста, типа «Жития святого рабби Хаима Витала», были изданы в 5586 году в Остраве, переведены на идиш, ладино и немецкий языки. Дважды выходили они и в 5687 (то есть 1927) году в Вене и Лейпциге под тем же названием — «Похвалы рабби Хаиму Виталю».
Скандал вокруг книги «Видений и снов» разразился в 5714 (1964) году, когда она вышла именно под таким названием в издательстве Эшколи, когда вдруг кто-то реально прочитал книгу и сообразил, что она не является канонической, ортодоксальной, стоящей на незыблемых устоях. Что там много личных выпадов и личных драм. Что кое-кого рабби Хаим Виталь (как, впрочем, и самого себя) в ней не пощадил.
Книга была изъята из обращения, были сделаны попытки скупить из магазинов и лавок все оставшиеся в продаже экземпляры, а печать прекращена.
Позднее ее отпечатали уже без шума и под названием «Видения рабби Хаима Виталя», которое ввел сефардский авторитет, р. Азулай, и на сей раз общественность как-то не заметила ничего крамольного.
Иллюстрация, приведенная здесь, — фрагмент текста, написанный рукой рабби Хаима, автора. В ивритском издании это страница 99, ее рукописный вариант. Здесь заканчиваются слова составителя примечаний и переводчика и далее идут слова рабби Хаима Виталя.
Глава 11
В последующую ночь Иосеф а-Мабит (Романо), услугами которого я часто пользовался, решил в душе своей, что больше спрашивать у демонических сил не будет. Но пришел к нему некто во сне и сказал: «Смотри, если позовут тебя на продолжение того разговора, что уже начат ныне, то иди, так как мицва это большая для мира, не откажи и ступай с ними».
На следующий день тот гадатель пришел ко мне домой, так как хотел видеть меня лично, ибо убоялся. И с ним пришли также означенные р. Иосеф Сигура и Иосеф Мабит.
И стал вопрошать я сам, и не пожелали явиться все те высшие демонические силы, кроме одного представителя (не царь, а слуга царя — прим. пер.) И спросил р. Иосеф Мабит: «В чем дело, почему не явились остальные?» И тот сказал, что из-за меня боятся они приходить.
— Так напротив, он же вас и приглашает, и с его разрешения это происходит. — объяснил Мабит.
И они согласились и пришли, все 28. И был принесен мой образ. И стал я (посредством транслируемого образа — прим. пер.) вопрошать.
— Для чего я пришел в этот мир? — спросил я.
И принесли они флаг один желтого цвета, как куркума. И сказали: — Вот для чего ты создан, установить флаг сей.
Сказал я:
— Отчего учитель мой не приходит ко мне во сне, как бывало раньше, уже много времени?
И был доставлен туда (транслирован — прим. пер.) образ учителя моего, будто безжизненный и лежит он. Иосеф Мабит дал мне полное описание того, как он выглядел: а ведь он его при жизни ни разу не видел.
И дал ответ мне учитель мой:
— Так же, как ты забыл меня, только поначалу помнил и думал обо мне, так и я забыл тебя. И ведь говорил я тебе, что ты не пришел в мир для чего иного, как только возвращать народ к правильному пути. И поначалу ты этим занимался, а ныне — нет. Вот и я перестал приходить.
И заговорил я вновь:
— Так аннулировано ли все говоренное между нами? Все обещанное тобой при жизни?
Отвечал АРИ, что все те договоренные вещи имеют ту же актуальность, но что моя халатность мешает им исполниться.
И сказал я:
— Когда я выполняю концентрацию мысли на Ихудим и со мной контактирует душа того праведника, то слышу ли я речь его или только воображение мое работает, а сама по себе речь является моей собственной? И в особенности с душой праведника, который чаще всего бывает со мной? (корень Абайе, он же корень Явей Саба из Зогара, прим. пер.)
И ответил он:
— Его душа говорит, но через речевой аппарат принимающего человека. Чтобы тем самым принимающий человек мог слышать.
И добавил, что не приходит ко мне общаться, как бы мне того хотелось, из-за узости времени и горести галута и также из-за того, что я ленюсь обращать народ к раскаянию.
— И не достойно из-за некоторых врагов и недоброжелателей забрасывать все дело жизни! — добавил он. (Из этого мы делаем вывод, что рабби Хаим был очень чувствителен к критике, к выпадам врагов, и каждый раз они тормозили его деятельность, — прим. пер. и более подробно будет рассмотрена эта тема в связи с дибуком дочери Рафаэля).
— А может потому, что я не окунаюсь? — спросил я его. — Или есть во мне еще какой недостаток?
— Если окунаться будешь — прекрасно, но если не получилось, не бойся. Нет в тебе недостатка, и весьма велик и возлюблен ты там с точки зрения высших миров. И, если продолжишь напряженно создавать концентрацией мыслей Ихудим, то усилится связь и помощь от праведных душ в отношении тебя, и будут помогать тебе те, что светят внутри тебя.
(Затем учитель велел рабби Хаиму идти в Цфат и собирать там еще 4 достойных учеников, помимо тех трех, что есть в Дамаске, и найти остальных, которые дополнили бы число 10, плюс к этому заслуга одного, который был в живых, но его уж нет, но заслуга его присоединяется к числу десяти.)
— Однако тяжело и бедственно ныне положение в Цфате, и поэтому подожди, пока все успокоится, — добавил он, — и тогда пойдешь.
И далее дух АРИ упомянул ряд личностей, которых рабби Хаим должен был объединить в группу с целью раскрытия Мошиаха в их поколении. Требовалось найти ДЕСЯТЬ упрямых евреев. (Не правда ли, это напоминает то, как и Любавичский Ребе говорил о наличии десяти, ради которых Мошиах сможет раскрыться... — прим. пер.)
