Слово «кондиционер» в Израиле важное, но неудобное. Поэтому ивритское «мазган» давно стало куда популярнее. Жарко — включил мазган. Холодно — тоже включил мазган. Сломался мазган — позвал мазганщика. Мазганщик пришёл, починил мазган, выписал хешбон (счёт) — и стало жарко, хотя мазган работает на холод.
Даже моя бабушка из Минска, как и все, кто хоть раз бывал в Израиле, отлично знает, что такое мазган.
Но недавняя «двенадцатидневная война» внесла свои коррективы не только в политику Ближнего Востока, но и в словарный запас моей бабушки. Ей пришлось выучить ещё одно «сложное слово», которое, на иврите, звучит удивительно просто.
Это случилось, когда мой сын объяснял ей, что война закончится только тогда, когда наши самолёты разбомбят в Иране «кур» (ядерный реактор).
«Но это непросто, — добавил он, — потому что у них несколько куров, а один из них глубоко под землёй».
