СБП. Дни Мошиаха! 18 Адара II 5784 г., пятый день недели Цав | 2024-03-28 08:32

Суд

В давние времена, когда старое Вильно называли Иерусалимом Литвы, синагоги города были местом приюта странствующих евреев. Здесь останавливались нищие, ходившие из дома в дом, и бедняки, собиравшие «один только раз», например, на «хупу» для бедной невесты.

3409 (0) мин.
Журнал «СВЕТ» №2

В давние времена, когда старое Вильно называли Иерусалимом Литвы, синагоги города были местом приюта странствующих евреев. Здесь останавливались нищие, ходившие из дома в дом, и бедняки, собиравшие «один только раз», например, на «хупу» для бедной невесты. И многочисленные «талмидей-хахамим» — ученые в Торе евреи, добровольные странники ради очищающих душу мучений. Поэтому появление незнакомца было для «шамеша» синагоги самым обычным делом, и он опытным взглядом мгновенно распознавал, с кем имеет дело.

Но сегодня шамеш просто извелся от любопытства: почему этот еврей средь бела дня сидит в синагоге?

По одежде и виду — состоятельный хозяин или даже купец. А если так и, стало быть, приехал в Вильно по делу, отчего он никуда не уходит, а который час, раскачиваясь в такт мелодии, учит Талмуд?.. Но разве можно подойти и вопросом прервать человека?

Наконец еврей закрыл книгу, вытащил еду из сумки, помыл руки и принялся за трапезу. Очень скромную, как отметил про себя шамеш: запивал водой селедку с хлебом. «Может, не дай Б-г, разорился недавно?» — подумал он и, когда незнакомец закончил благословение после еды, ненароком оказался рядом.

— Добрый день, — сказал шамеш, — вижу, вы чужой в нашем городе. Не нужна ли помощь?

— Спасибо, — улыбнулся гость, — мне ничего не надо.

— Может, подсказать вам гостиницу? — спросил шамеш. — Или хотите переночевать у наших гостеприимных евреев?..

— Я заночую в синагоге, — сказал загадочный еврей и опять уткнулся в Талмуд.

Когда стемнело, синагогу заполнили евреи, собравшиеся на вечернюю молитву. Пришел и богатый человек, всегда приглашавший к себе домой на субботу одного из странствующих бедняков.

— Пойдем, — сказал он после молитвы шамешу, — познакомь меня с моим сегодняшним гостем.

— Ох, не знаю, — ответил шамеш. — Есть один ученый еврей, но какой-то странный. Говорит, ничего ему не нужно, будет спать на скамье в синагоге. Может, вы его уговорите...

Заинтересованный богач подошел к приезжему еврею и вежливо позвал к себе в гости. Но услышал в ответ то же самое: «Спасибо, я останусь в синагоге».

— Не понимаю, — заупрямился богач, — почему мы не можем доставить радость друг другу? Вы поможете мне исполнить заповедь гостеприимства, а я помогу вам насладиться святой субботой в гостеприимном доме.

Приезжий не нашел что возразить, и согласился. Впрочем, ночевать он все равно остался в синагоге, но обещал посетить все субботние трапезы в доме богатого человека.

Во время субботнего ужина хозяин и гость остались довольны друг другом. Между ними возникла интересная беседа, оба оказались знатоками Торы. Правда, хозяин был «миснагедом», а гость его, как выяснилось, хасидом, но это как раз и сделало их споры особенно увлекательными.

Только странным показалось гостю, что во время благословения после еды тень грусти омрачила лицо хозяина и он не смог удержать тяжкий вздох.

То же самое повторилось и за субботним обедом. Какое-то горе теснило грудь богача. Но заговорил он о нем только на «Мелаве Малка» — так называют евреи трапезу после исхода субботы.

— Все мое богатство, — сказал хозяин печально, — как дым на ветру. Сегодня есть, а завтра исчезнет. Надо мной и моим компаньоном уже был суд, суд нечестный, обманный. Но что тут, спрашивается, можно поделать, если главный судья в нашем Вильно ненавидит евреев?..

Выслушав до конца печальную историю, гость спросил, не может ли он чем-то помочь.

— Чем вы мне поможете? — отмахнулся хозяин дома. — Или у вас есть знакомые, которые знают министра юстиции в самом Петербурге?

— А зачем вам министр? — удивился хасид.

— Затем, что наше дело послано в Петербург на последний суд. Но нет в него веры, потому что мошенники очень ловко подделали все документы. Одна у нас с компаньоном надежда: приедем в Петербург и упадем министру юстиции в ноги. Вдруг он сжалится, вникнет в наше дело и увидит, что засудили безвинно...

Гость сочувственно покачал головой, подумал и сказал:

— А почему бы вам ни поехать в Лиозно к Старому Ребе? Вы, я знаю, не хасид, но поверьте мне на слово: Старый Ребе многим помог. Побывайте у него со своим компаньоном, расскажите, что случилось, попросите совета и благословения.

— Не понимаю, — задумчиво сказал хозяин, а в голове у него, должно быть, мелькнула мысль, не ухватиться ли и за эту соломинку, — как это он нам поможет — ваш Старый Ребе?

— Что вы теряете, — спросил гость, — если побываете в Лиозно?

— Знаете, — сказал богач, подумав, — пожалуй, вы правы. Поговорю-ка я с компаньоном, а если он согласится, почему бы нам, действительно, не поехать к Старому Ребе.

После трапезы хасид поблагодарил за гостеприимство и отправился своей дорогой. А богач поспешил к компаньону. В ту пору, напоминаем мы снова, миснагдим Вильно не признавали хасидов, относились к ним с большим подозрением и считали, что хасиды не соблюдают заповедей Торы. Поэтому, как богач и ожидал, партнер замахал на него руками.

— Послушай, — сказал он сердито, — мало у нас своих неприятностей, так ты еще хочешь ославить нас хасидами Старого Ребе. Хватит позора на наши головы.

Когда еврею возражают, он немедленно утверждается в своей правоте, начинает спорить и приводит, в конце концов, хороший довод.

— Знаешь что, — сказал богач, когда они немножко охрипли, — будет нам препираться. Пусть нас рассудит глава нашей общины рабби Меир. Человек он мудрый и добрый. Помнишь, сколько раз он пытался помочь нам в беде.

На том и порешили и отправились к рабби Меиру. Как он скажет, так и будет. Компаньон по дороге улыбался, заранее уверенный в своей правоте. Действительно, с чего бы это вдруг миснагед рабби Меир пошлет их за советом к хасиду?..

Однако не радовался бы он заранее, если б знал, что творится на сердце рабби Меира после истории с агуной. С той поры, как рабби Меир чудесным образом помог освободить несчастную женщину, что-то в нем переменилось, и он часто думал о Старом Ребе из Лиозно. Конечно, он оставался миснагедом, но мысли о праведнике из Лиозно не давали покоя.

Рабби Меир хорошо понимал, насколько безнадежно дело партнеров. Никто не мог им помочь, кроме недоступного министра юстиции в далеком Петербурге. Но какое, спрашивается, дело министру до маленьких евреев из Вильно... «Вот, — подумал рабби Меир, — хороший случай проверить Старого Ребе. Только чудо может спасти этих евреев. Посмотрим, может Старый Ребе и в самом деле чудотворец». Всего этого рабби Меир, естественно, не высказал вслух, только сказал партнерам:

— Почему бы и нет?! Обязательно поезжайте в Лиозно, — и, не зная о том, повторил слова прохожего хасида: — Что вы теряете?!

Партнеры поблагодарили рабби Меира и, не мешкая, отправились в Лиозно. Старый Ребе внимательно выслушал их рассказ о свалившейся беде, о бесчестном судье и разорении. А в ответ неожиданно спросил:

— Оба вы — ученые в Торе евреи. Не можете ли вы объяснить слова: «Царство земное подобно Царству Небесному», — и, видя, что собеседники не совсем его понимают, уточнил: — Можете ли объяснить, в чем царствование царя земного из плоти и крови сходно с царствованием Короля над всеми Королями?

Партнеры переглянулись и пожали плечами.

— Тогда запомните, — сказал Старый Ребе. — Когда Б-г впервые предстал перед Моше и послал его в Египет вывести евреев из рабства, Моше спросил: «Что будет, если спросят имя Твое, что я скажу им?» И ответил Б-г, что именем Его полна вся земля, и Он присутствует повсюду. И познается Он по делам Его, и следует звать Его не по имени, а называть Божественным присутствием...

— Это справедливо, — закончил Старый Ребе, — и для владык из плоти и крови. У них есть собственное имя, но для подданных они всегда «Их величество». Не зная царя, не видя его в глаза, подданные принимают на себя правление «Его величества» и власть его над ними — с любовью и преданностью... Отправляйтесь теперь домой, поезжайте в Петербург и никогда не теряйте надежду на помощь Б-га.

Ошеломленные партнеры покинули Лиозно с разбитым сердцем. Рухнула еще одна, мелькнувшая напоследок надежда. Ни совета не дал им Старый Ребе, ни благословения. Что с того, что они поумнели немного и знают теперь, как толкуется этот текст из Торы. Но какая тут связь с последним судом в Петербурге?..

Они горько жалели дорогой о напрасно потраченном времени, а вернувшись в Вильно, не забыли попрекнуть рабби Меира за глупый совет. Рабби Меир сокрушенно развел руками, а про себя подумал: «Выходит, та история с агуной — был просто случай».

Погоревали-погоревали партнеры, а там и день подошел — уезжать в Петербург. Выехали заблаговременно, задолго до суда. Так велел адвокат, посоветовал, пока не все потеряно, обязательно попасть к министру юстиции. Каким путем евреи из Вильно попадают к министру, адвокат и сам не знал. Только сказал, что без министра их дело гиблое.

Приехали партнеры в столицу, устроились, осмотрелись, поговорили с добрыми людьми. Все правда, евреев к министру и на порог не пускают. Но те же верные люди подсказали окольный путь повидать всесильного министра: подкараулить во время прогулки в закрытом для публики парке, упасть ему в ноги и, как говорится, постелить перед ним прошение. Бывали, мол, такие случаи и проходили успешно.

Отчаянный шаг, но партнерам терять было нечего. Все равно — тюрьма впереди. Разыскали они сговорчивого сторожа этого парка, подкупили, Б-г знает, какой суммой денег и, ни свет, ни заря, засели у ворот. Имел тот министр юстиции обыкновение прогуливаться утром по парку под окнами своей канцелярии.

Наступил урочный час, сторож отворил ворота и сказал: «Ну, идите, евреи, с Б-гом, а я вас знать не знаю, в глаза не видел», — и пошли они чужими от страха ногами по песчаной дорожке. А вот и министр — важный сановник. Догнали его партнеры, остановили, согнулись в пояс.

— Простите, Ваше высокопревосходительство, что осмелились остановить, потревожить, но — погибаем. Вникните, господин министр, в наше прошение, вот оно, перед вами, не дайте погибнуть в тюрьме безвинным людям.

Министр не прогнал их, но только не взял прошение в руки.

— Вы, господа, ошиблись, — сказал он учтиво, — я не министр юстиции. Придется вам подождать несколько дней, пока министр оправится от недомогания.

С этими словами важный сановник покинул остолбеневших друзей и продолжил прогулку.

Неизвестно, сколько времени простояли они безмолвно, как вдруг их окликнул запыхавшийся сторож: «Ой, беда мне с вами, господа евреи, идите быстро. Его высокопревосходительство желает с вами поговорить».

Перепуганные, заспешили они к скамье, где присел отдохнуть сановник.

— Не волнуйтесь, господа, — сказал он все так же учтиво, — я позвал вас для короткого разговора. Позвольте задать вам один вопрос, и, если вы на него ответите, обещаю исхлопотать вам царское помилование. А вопрос таков: вчера вечером Его величество поинтересовались, как нужно понимать слова: «Царство земное подобно Царству Небесному», — и никто не смог объяснить, в чем же сходство между этими царствами. Знаете ли вы ответ?

Вздохнув с облегчением, партнеры бросились наперебой отвечать и, не удержавшись, рассказали министру всю правду о том, как стало известно им объяснение трудного текста.

Немало подивившись ясновидению Старого Ребе из Лиозно, сановник сказал, что запомнит его имя, а приехав в те края — обязательно навестит. И успокоил партнеров, пообещав сегодня же передать их ответ Его величеству, а заодно испросить помилование.

Так оно и вышло, и царское помилование было доставлено им прямо в гостиницу.

Переполненные радостью, вернулись партнеры в Вильно, где первым делом поспешили извиниться и поблагодарить рабби Меира за благословенный совет.

Вот и вся история о том, как исчезли последние сомнения рабби Меира, и стал он верным хасидом Старого Ребе из Лиозно.

Опубликовано: 04.06.2004 Комментарии: 0 Поддержите сайт
Читайте еще:
Ошибка в тексте? Выделите ее и
нажмите Ctrl + Enter