Несколько евреев из числа противников движения хасидизма пришли как-то к рабби Исроэлю из Ружина, чтобы обсудить с ним «недостатки» хасидского учения.
«Мы, по крайней мере, стараемся ходить путями Б-га, — излагали они свои аргументы, — мы устанавливаем себе время для изучения Торы. Мы начинаем молитву едва рассветет, и когда молитва заканчивается, мы садимся за изучение Мишны… А что делают те, кто именует себя хасидами? Мало того, что они не молятся в предписанное законом время, так они еще, закончив свою молитву, садятся и пьют водку! И получается, что они — хасидим („благочестивые“), а мы — миснагдим („противники“)! Не наоборот ли?..»
Присутствовавший при разговоре шамеш Ружинского Ребе не сдержался: «Вы, миснагдим, служите Б-гу холодно! — закричал он. — В вашем служении нет ни капли тепла, как в мертвом теле! А каждый знает, что в память об умершем принято изучать Мишну!.. Но когда хасиды служат своему Творцу, в их сердцах и душах горит огонь! Огонь — это тепло и жизнь! А живому человеку немного водки никогда не повредит!..»
Праведник выслушал обе стороны и сказал: «Ответ моего шамеша не стоит принимать близко к сердцу. Но раз уж речь зашла о молитве… Вы, наверняка, знаете, что с того самого дня, как был разрушен Храм, наши молитвы заменяют ежедневные жертвоприношения. Кроме того, наши мудрецы учат нас, что время для ежедневных молитв соотносится со временем ежедневных жертвоприношений. И как жертвоприношение не может считаться действительным и отвергается Всевышним, если сопровождалось иными намерениями, так же и с молитвой: она не способна подняться высоко, если ее сопровождают посторонние мысли. Об этом знает наше злое начало и всеми силами старается отвлечь человека во время молитвы, сбивая его мысли и мешая ему.
Но хасиды изобрели средство против этого. После молитвы она садятся, выпивают немного водки, говорят другу другу лехаим, и когда кто-то делится своими горестями, другой обязательно ему отвечает: „Дай Б-г, чтобы удостоился ты Свыше всех благословений!“ Согласно закону Торы, молитву можно произносить на любом понятном тебе языке. Так что эти простые слова тоже принимаются на небесах как молитва. И вот здесь уже злому началу нечего сказать. Ведь когда оно видит, что евреи едят, выпивают и беседуют на обычном, несвятом языке, оно думает, что все это — простое удовлетворение физических желаний, но никоим образом не молитва!..»
