Автор нигуна «Ты избрал нас», Ребе ШЛИТА, комментирует его так: в этом нигуне две мелодии. Одна соответствует работе праведников, другая — раскаявшимся («баалей тшува»). Разница, по словам Ребе, состоит в том, что «баалей тшува» упорны и настойчивы; их путь не гладкий, но они проходят его, всякий раз возвращаясь и исправляя ошибки. Поэтому и мелодия их состоит из повторов.
Если мы обратимся к музыкальному тексту нигуна, то отметим: да, тема «баалей тшува» действительно звучит согласно описанию Ребе Короля Мошиаха. Однако, и мелодия, соответствующая служению праведников, также построена на повторе каждой фразы!
Отличие же в том, что мелодия «баалей тшува» повторяется «дословно», абсолютно без всяких изменений, тогда как раздел, посвященный работе праведников, строится по вопросно-ответному принципу (окончания фраз находятся как бы в диалоге друг с другом).
Подобная структура вызывает вопрос: где же динамика «тшувы»? Почему не показано, как работа над собой трансформирует действительность? Как, по словам мудрецов, искреннее раскаяние ретроспективно превращает грехи в заслуги? Почему путь «баалей тшува» в нигуне изображен статичным и не результативным?
Думается, разгадка кроется вот в чем. Нигун «Ты избрал нас» показывает работу не с внешним миром, а со злым началом внутри самого человека. Как известно из книги «Тания» (глава 27 и др.), полностью подчинить злое начало под силу лишь праведникам (что мы и слышим в первом разделе нигуна, где мелодия, по мере продвижения, подвергается изменениям и развитию). Обычный же человек находится в постоянном противостоянии ему. Алтер Ребе отмечает: может случиться, что борьбе этой не будет конца в рамках отдельно взятой человеческой жизни.
Эта ситуация и воспроизводится в звуках второго раздела нигуна, мелодия которого повторяется без малейших сдвигов. Это полностью противоречит идее человека, совершающего «тшуву», то есть, как говорит Ребе в описании этого раздела, проходящего путь дважды и исправляющего свои ошибки. Не слышно в этой мелодии исправлений. Слышно — хождение «по граблям», бесконечный «день сурка», когда от раза к разу поднимаешься против злого начала, а оно ни на йоту не сдает позиции. И выхода из этой матрицы нет.
Там же, в 27 главе, Алтер Ребе советует не грустить по этому поводу: ведь, Всевышнему доставляет огромное удовольствие видеть, как человек изо дня в день противостоит обратной стороне святости. И, как знать, возможно, лично ты и создан именно для того, чтобы всю свою жизнь заниматься именно этим? Алтер Ребе приводит притчу об этом, упоминая о «любимых блюдах», которые Ицхак просит Эсава приготовить ему. «Блюда» в множественном числе — потому, что есть два вида пищи: острая и сладкая. И оба доставляют радость, каждая в свое время.
В другом месте есть аналогичная притча о короле, у которого есть шикарный дворец. Но в лесу, после охоты, он ему ни к чему. Там ему нужен скромный домик, где можно отдохнуть. И радости он доставляет не меньше шикарного дворца.
Об этом же рассказывает и словесный текст нигуна (фрагмент праздничной молитвы «мусаф»): «Ты нас выбрал». Выбрал — для определенной задачи. Аспект выбора проявляется при наличии двух одинаковых объектов. Если, к примеру, передо мной лежат два яблока, красное и зелёное, и я предпочту красное из-за нелюбви к зелёным, это ещё не совсем выбор: я просто исключаю неподходящие варианты. Выбор — когда передо мной два одинаковых яблока, и я беру одно из них только потому, что таково мое желание.
Внешне, телесно, все люди устроены одинаково: две руки, две ноги, два глаза. При этом, одно тело Всевышний выбирает, чтобы вложить в него душу для соблюдения 613 заповедей, а в другое — душу для выполнения 7 заповедей сыновей Ноаха. В одно тело помещает душу праведника, которая сможет подчинить себе материю. А в другое — душу иного склада, задача которой — сдерживать напор злого начала без всяких перспектив на победу. И нет причин грустить, что ты создан не тем, кем предпочел бы быть. Есть смысл радоваться, что ты — тот, кто ты есть, потому что так выбрал Создатель, потому что в этом выборе раскрылось Его желание и наслаждение.
По этой аналогии построены и обе мелодии нигуна. Несмотря на принципиальную разницу воплощаемых образов (праведники и «баалей тшува»), они совершенно не контрастны. Почему каждая из них стала символом такого типа служения, а не другого? Таково желание автора. Всевышний выбирает, какие типы души вкладывать в идентичные тела, а создатель нигуна — какие смыслы закодировать в идентичные мелодии. Они (обе эти мелодии) вообще мало выразительны. Смысловой акцент здесь сделан не на них, а на структуре, на наличии (или отсутствии) повторов и изменений.
Вследствие статичного повтора каждой фразы, раздел «баалей тшува» оказывается лишенным развития музыкальной мысли. Здесь нет диалога, интонационных прорастаний. Этот раздел построен на сопоставлении нескольких фрагментов, соединённых друг с другом чисто «механически», без всякой интонационной логики. Так нанизывают бусины на нитку, так сшивают друг с другом пестрые лоскутки ткани, так соединяются между собой в случайном порядке стёклышки калейдоскопа. Интонации и фразы лишены логики повествования, а значит — функции. О чем говорит такой прием? Как это ни странно может показаться на первый взгляд, — о святости.
Судите сами: с подобной структурой мы встречаемся в нигунах «а-Нерот», «Пильпуль», «Ине ма тов».
Что объединяет эти нигуним? Идея святости. Ханукальные свечи не предназначены для утилитарного пользования, их светом можно только любоваться и наслаждаться. Изучение Торы (в идеале) не преследует никаких практических целей: мы учим ее «ради нее самой».
Настоящая любовь к ближнему не зависит от «пользы», которую этот ближний может принести. Любовь — это когда «хорошо и приятно сидеть братьям вместе».
Путь «баалей тшува» — это та же святость. Он ценен не результатом (который, видимо, недостижим), а самим процессом, доставляющим радость Создателю.
В пользу святости «говорит» и другое интересное свойство нигуна «Ты избрал нас». Мелодии его второго раздела невозможно остановить. Закончив одну, автоматически «выходишь» на пение следующей, и так по кругу. Можно ли сказать, что это — олицетворение «Сизифова труда», коим является борьба «баалей тшува» со злым началом? Но ведь аналогичный «вечный двигатель» мы слышим в кульминации «Лехатхила арибер», в нигуне «Акафот».
В обоих примерах движение по кругу — не бессмысленная инерция, а звуковая иллюстрация так называемого «окружающего света» — это Божественной энергии столь высокого уровня, что человеческое сознание ее не в состоянии воспринять и «ухватить».
Поэтому, перефразировав классика, скажем: если «баалей тшува» существуют, значит, это кому-нибудь нужно.
