СБП. Дни Мошиаха! 19 Адара II 5784 г., шестой день недели Цав | 2024-03-29 05:27

Не смотри на бутылку...

На площади царил настоящий балаган. Родители жениха и невесты тщетно пытались встретить свой позор с приличествующим их положению достоинством — видно было, что скандала не избежать, если не будут предприняты самые решительные меры.

4958 (0) мин.
Из книги «О том, что на душе»

Поскольку оба замечательных ребе были приглашены на свадьбу в качестве самых почетных гостей, они могли себе позволить некоторые вольности. И вот, пока фокусник в третий раз ронял бутылки, которыми он жонглировал, и тщетно пытался удержать на носу горящий бумажный конус, рискуя сжечь весь город дотла, они не спеша удалились в самый дальний, укромный и тихий угол праздничной площади. Усевшись там за столик, они подали официанту знак принести им неначатую бутылку.

«У меня есть дочь, как вам наверняка известно…» — сказал ребе из Амдинова, наполняя стакан соседа.

«Наслышан… — отозвался ребе из Брежинова, приветственно поднимая свой стакан. — Щедрая, благородная натура. И к тому же, говорят, замечательная хозяйка…»

«Что есть, то есть, — сказал Амдиновер, осушая свой стакан. — И еще кое-что впридачу. А у вас, я слышал, есть сын?»

Клезмеры — музыканты — играли оглушительно и совершенно не в такт, но собеседников это нисколько не занимало — разговор принял слишком серьезный оборот. Мимо столика тяжело протопала группа танцующих, неся на плечах бледного жениха, застывшего в довольно необычной позе.

«Не смотри на бутылку, — задумчиво проговорил Брежиновер, — смотри на ее содержимое…»

Его высокоученый собеседник какое-то время помолчал, переваривая этот не вполне уместный комментарий из Мишны. Брежиновер вряд ли имел в виду тот скверный напиток, который они в данный момент поглощали, подумал он; ни бутылка, ни, тем более, ее содержимое не заслуживали такого внимания — разве что по причине их скверного качества. Нет, решил он, замечание соседа относилось, по всей видимости, к незадачливому жениху, о котором говорили, что он не знает, где у Гемары верх, а где низ, и который сейчас, в ночь своей свадьбы выглядел, скорее, как жертвенный агнец, чем как счастливый новобрачный. Возможно, в этом парне есть что-то, что невозможно открыть при беглом знакомстве, заключил он.

Впрочем, все это не имело большого значения, а уж тем более в минуту, когда обсуждался вопрос о супружеском союзе между двумя величайшими хасидскими дворами в Европе. Поэтому он решительно повернул беседу в прежнем направлении.

«Я слышал, что ваш сын прославился в изучении Талмуда, — сказал он. — Говорят, что он — настоящий гений…»

Он знал, что несколько преувеличивает, но ставка была слишком высока. Брежиновер приподнял мохнатую бровь. Одним своим словом его собеседник, скорее всего — сознательно, весьма значительно повысил размер приданого. Переговоры явно вступили в решающую стадию.

К тому моменту, когда уровень ликера в бутылке опустился почти до самого ложного донышка, условия брачного контракта были, наконец, согласованы — к величайшему взаимному удовольствию обеих сторон.

В знак договоренности оба ребе подняли стаканы, провозгласили лехаим, сердечно похлопали друг друга по плечам и торопливо распрощались, пожелав друг другу всего самого лучшего.

Известие о предстоящей свадьбе сына Брежиновера и дочери Амдиновера стало, что называется, сенсацией дня во всех местечках, во всех уголках Европы. Мысль о брачном союзе двух самых почитаемых дворов воспламеняла воображение и пробуждала надежды на скорое Избавление. Говорили, что это будет самая замечательная свадьба в памяти целого поколения, да что там поколения — свадьба века! Каждый знатный хасид рассчитывал получить приглашение, и, по слухам, руководить церемонией вызвался сам цадик из Сассова.

«Мой кузин Мотеле, зять пекаря из Амдинова, — сообщал один из самых надежных «источников», — говорит, что на свадьбу заказано две тысячи хал и пирог двухметровой высоты».

«А мне рассказывала помощница бабушкиной портнихи, — вступал другой, — что она уже два месяца без перерыва пришивает жемчуг к платью невесты. Она говорит, что на этом платье будет больше жемчуга, чем во всем Японском море».

Судя по слухам, после предсвадебного забоя скота Австро-Венгерской империи грозила опасность остаться без коров и быков. Из пяти главных городов были приглашены самые достойные мясники и повара. Целые сады были обобраны подчистую на десятки километров вокруг. Составы с вином и прочими напитками из самых прославленных виноградников и винных погребов уже двигались к месту назначения.

«Говорят, — шептал странствующий коммивояжер из Гродска, — что свадебные подарки уже превзошли по стоимости все, что хранится в сокровищницах императора Франца-Иосифа и царя Николая вместе взятых! А ведь главное еще впереди!» Вот в этом, по крайней мере, ненасытные пожиратели слухов были абсолютно правы.

По мере приближения великого праздника напряжение нарастало с лихорадочной быстротой. Приглашенные на свадьбу были буквально нарасхват — стоило скромному местечковому еврею дотронуться до одного из них, как он уже становился предметом особого уважения. «Реб Шмельке дал мне копейку, чтобы я начистил его ботинки к свадьбе!» — горделиво восклицал счастливчик. «Ох! — экстатически отзывалось в толпе. — Ах! Какое предзнаменование!!»

Никто, однако, не вызывал более благоговейного отношения, чем Гуддель – изготовитель париков, которому посчастливилось лично узреть саму невесту. «Ее красоту невозможно описать словами, — заливался он. — Никакой художник не может достойно изобразить это чудо природы!»

«Это брак, заключенный на небесах, — уверенно заявлял Юске-меламед. — Сын ребе уже в детстве был выдающимся знатоком Торы, и все обращались к нему со своими вопросами».

«Дети от этого брака будут благословенны дважды, — решительно предсказывала Ентл-акушерка, редко ошибавшаяся в своих предсказаниях. — Они унаследуют красоту матери и ум отца!»

И только один циничный мизантроп осмелился напомнить, что жених и невеста ни разу в жизни не видели друг друга. «Вот будет комедия, — язвительно заметил он, — если они возненавидят друг друга с первого взгляда!»

Ему едва удалось унести ноги.

Справедливости ради следует, однако, признать, что это немаловажное обстоятельство действительно было упущено из виду. Причиной тому было изрядное расстояние, разделявшее Амдинов и Брежинов. Разумеется, ни жених, ни невеста не стали бы противится воле родителей; и тем не менее и обычай, и закон требовали представить их друг другу за некоторое время до торжественной церемонии, пусть даже формальности ради. Поэтому, в конце концов, решено было устроить это свидание за восемь дней до свадьбы.

Но, как говорится, «человек решает, а Б-г мешает». Поезд, которым ехал молодой жених, сошел с рельсов за много километров до Овинска, где брежиновических хасидов ожидал экипаж из Амдинова. К счастью, никто не пострадал, но задержка стоила жениху и его спутникам трех лишних дней пути. А когда поезд, наконец, прибыл в Овинск, амдиновского экипажа уже и след простыл.

Были срочно наняты дрожки и кучер — единственный вид транспорта, существовавший в Овинске, и жених с семьей помчались в Амдинов, с болью размышляя о том, что это неказистое средство передвижения вряд ли сулит им достойное появление в городе. Но что было делать?! Если б они стали дожидаться возвращения амдиновского экипажа, им пришлось бы провести субботу среди совершенно незнакомых людей; к тому же, они не могли больше задерживаться. Освященный веками обычай запрещает невесте и жениху встречаться всю предсвадебную неделю, а они и так уже давно выбились из графика.

В заброшенной деревушке в двух днях пути от Амдинова случилась новая беда — дрожки потеряли колесо. А единственный колесный мастер в деревне оказался пьянчугой и как раз отсыпался после бурной вечеринки накануне. «Как глина в руках горшечника, так человек в руках Г-спода», — гласит старинная мудрость, и действительно — Всевышний, видимо, не хотел, чтобы поездка жениха обошлась без досадных приключений.

К тому времени, как дрожки были починены и снова готовы пуститься в дорогу, еще два дня были потеряны, и в Амдинов жених прибыл буквально за несколько минут до собственной свадьбы.

Тысячи гостей и горожан находились в состоянии крайнего беспокойства. И хотя семья невесты была заблаговременно извещена о несчастливом путешествии жениха, напряжение нарастало с каждым уходящим часом. Когда кучер осадил, наконец, лошадей на главной площади Амдинова, жених был встречен взрывом радости и восторга.

Невеста, уже наряженная в свадебное платье, пышность которого превосходила все прежние слухи, стояла у окна в своей комнатке наверху. Она видела, как с дрожек снимают багаж, как выходят родственники жениха. Потом появился и сам молодой человек.

Увидев его, невеста страшно побледнела. Ужас исказил ее очаровательное лицо, губы искривились в отвращении. Она резко повернулась на каблуках, подхватила подол своего платья и бросилась вон из комнаты.

Весть об отказе невесты от свадьбы облетела город с такой скоростью, с какой языки успевали ее передавать. Делегация сестер, кузин и теток была отряжена к дверям ее спальни для уговоров, но она упорно отказывалась им внимать. Сердитые всхлипывания из-за закрытой двери были единственным ее ответом. Даже дряхленькая тетя Шпринце, специально для этого приехавшая из самой Рейши, не смогла извлечь свою внучку из ее спальни.

На площади царил настоящий балаган. Родители жениха и невесты тщетно пытались встретить свой позор с приличествующим их положению достоинством — видно было, что скандала не избежать, если не будут предприняты самые решительные меры. Отказ невесты от свадебной церемонии представлял собой вещь неслыханную, более того — непростительную! Нигде в Европе не могла она найти жениха с такими достоинствами и из такой знатной семьи! Амдиновер решил самолично отправиться на уговоры.

«Ты меня обманул!» — воскликнула девушка, когда отец постучался в дверь.

«Обманул! — переспросил ребе с искренним изумлением. — Как ты можешь так говорить? Разве он не большой знаток Талмуда? Разве не наделен множеством достоинств? Разве его не ожидает великое будущее?»

«Да, папочка, все это так, — пролепетала сквозь слезы невеста, — но ведь он хромой! Я ни за что не выйду замуж за калеку!!»

Из всех присутствующих один только жених, этот несравненный знаток Торы и будущий мудрец, принял слова невесты с невозмутимым самообладанием. Возвысив голос над возмущенным шумом толпы, он призвал всех к молчанию. «Я должен сам с ней поговорить!» — провозгласил он, и несколько женщин, из числа приглашенных, упали в обморок. Ибо это было неслыханно! Встреча жениха и невесты на свадебной неделе была, по меньшей мере, таким же скандальным нарушением обычая, как расторжение свадебного контракта в самую последнюю минуту! Куда менее серьезные нарушения, и те способны были в миг подорвать человеческую репутацию! И все же, после долгих переговоров, оба родителя дали свое согласие.

Невеста была потрясена, увидев отвергнутого жениха на пороге своей спальни. Сгорая от стыда, она закрыла лицо руками — от унижения оказаться невестой калеки и из-за своего собственного недостойного поведения.

«Я пришел сказать тебе что-то очень важное», — мягко сказал жених. Но горе невесты не знало границ — она снова зарыдала, захлебываясь в мучительных стонах, и жениху пришлось подождать, пока она немного успокоится.

Наконец, собравшись с силами и не вытирая распухших от слез глаз, прекрасная невеста опустила руки, которыми до сих пор прикрывала лицо, и впервые взглянула на человека, которого она так безжалостно отвергла.

«Браки заключаются не на земле, — заговорил жених. — Они заключаются на Небесах. Талмуд рассказывает, что за сорок дней до рождения ребенка, Голос сверху объявляет: «Дочь такого-то посвящена сыну такого-то».

Невеста слабо кивнула — она тоже слышала об этом.

«За сорок дней до рождения моей суженой мне было видение, — продолжал жених. — Из него я узнал, что моя невеста будет прекрасной девушкой, происходящей из блистательной семьи. Она будет замечательной хозяйкой и вырастит моих детей в Богобоязненности. И еще… — …она будет хромая».

«Но ведь я… но ведь я…» — пробормотала невеста в полном смятении. Но жених ее не слушал.

«Когда я узнал, что моей невесте суждена такая страшная судьба, — продолжал он, — я горько заплакал. Не себя мне было жалко, а ту несчастную девушку, вся жизнь которой будет испорчена этим несчастьем. И тогда я стал поститься и взмолился Всевышнему, чтобы Он передал эту судьбу мне, чтобы я, а не она, оказался увечным. И Г-сподь, да будет благословенно Имя Его, прислушался к моим жарким молитвам!»

Свадьба сына Брежиновера и дочери Амдиновера свершилась точно в назначенный и счастливый час.

Опубликовано: 13.08.2008 Комментарии: 0 Поддержите сайт
Читайте еще:
Ошибка в тексте? Выделите ее и
нажмите Ctrl + Enter