Шея намекает на качество жестоковыйности, которое нужно использовать в позитивном смысле, чтобы заставить свое поведение быть таким, как оно должно быть, вопреки желаниям сердца.
Птиц и животных в нашем служении Всевышнему можно сравнить со средними и злодеями, (а рыбы это праведники, как сказано в других местах, что у человека есть три уровня — праведники, средние и злодеи и это Божественная душа, интеллектуальная душа и животная душа, как я объяснил в своем предыдущем письме1). И вот, в книге «Тания» (гл. 12, 13 и еще) дается настоящее определение среднего и злодея. Хотя средний никогда не грешил за свою жизнь и его находящееся в левой полости сердца зло не может реализовать на практике свои стремления, так как его разум управляет сердцем, но тем не менее зло в нем обладает силой и мощью. Более того, оно еще и укрепляется со временем. Поэтому должно быть служение, на которое намекает шея — это сила для подчинения эмоций, не вдаваясь при этом в интеллектуальные обсуждения со злом, которые то готово предоставить в любое время. В частности, когда у человека иногда происходит «закупорка сердца» (потеря эмоциональной чувствительности), коль скоро свет души и разума не светит в достаточной мере. В таких случаях нужно только «раздробить» себя и поднять голос против злого начала (как это объясняется в книге «Тания», гл. 29). И разумеется, это относится к животным (злодеям), у которых зло проникло в буквы мыслей, речи и действий — неодушевленные аспекты души, где требуется беспрекословное подчинение неодушевленных аспектов в служении. Если же перед тем, как животное было зарезано, это подчинение было потеряно, оно становится некошерным (см. «Хулин» 19б). И о чем идет речь? О месте снаружи [Храма]. Но когда приносят птицу в жертву в самом Храме, где душа теряет самоконтроль, как пламя свечи поглощенное факелом, то у нее нет больше никаких желаний и стремлений. И это идея внутреннего повержения, поэтому должно быть пробуждение снизу подобное пробуждению сверху. Работа человека должна достигнуть своего внутреннего совершенства на его уровне, (но это не относится к уровню животного [даже в Храме], а наоборот, как сказали наши учителя: «Никому не дается больше, чем он может вынести»). Поэтому птицу обезглавливали со стороны шеи и оставалась лицевая сторона, а потом принимались за трахею и пищевод. И эта работа выполняется самим коэном, но при этом идея не в том, что он является посланником Всевышнего и подобен тому, кто его послал, а что с помощью его внутренней работы возникает единство лицом к лицу. На основании этого можно понять, почему шхита разрешена посторонним человеком, а отделять голову у птицы может только коэн. И после разрушения Храма есть нечто подобное во время молитвы и изучения Торы в синагоге и доме учения, которые называются «Храм в миниатюре».
Объяснение всего этого можно понять на основании сказанного в книге «Тания», гл. 12, что [средний ощущает непреодолимою любовь ко Всевышнему] «лишь в определенные периоды времени, как, например, при чтении «Шма» и молитвы, ибо это — время действия большой интеллектуальной силы наверху». И в гл. 13 сказано, что «все желания человека обращены к Торе Всевышнего и он думает о ней днем и ночью... как во время молитвы». И там в конце главы доказывается, что любовь ко Всевышнему средних во время молитвы похожа на любовь праведников, как объясняется в первом эссе «Песнь во время обновления Храма» в «Ликутей Тора», эссе об Амалеке, п. 2 и в других местах.
С благословением сейчас же — к раскаянию, сейчас же — к Освобождению!
Рав Менахем Шнеерсон
Председатель исполнительного комитета2
Примечания:
1) См. выше, письмо 27.
2) «Стан Израиля».