Мне кажется, надо вспомнить и вопрос о РААВАДе. Как оправдать этот длинный анализ, стремящийся показать, что закон следует мнению Равины? Не считает ли РАМБАМ, что «то, что будет вырезано, можно рассматривать так, как если бы оно уже было»? Следовательно, то, что вышло из освященного места, делает человека нечистым, даже если он не принимает мнение Равины, как вы сами заметили, о «Лехем Мишне».
По моему мнению, РААВАД в своих возражениях против Мишне Торы также выражает свою позицию относительно закона. И если РАМБАМ, оставаясь при своем мнении, принимает в другой области ту же концепцию, которую критиковал РААВАД, то совершенно ясно, что последний не меняет своего мнения. Наоборот, сделанная им однажды критика применима и к другим пунктам, по которым у РАМБАМа такое же мнение. Если принять такой способ прочтения РААВАДа, то можно отбросить многие вопросы и возражения, которые были выдвинуты против него различными текстами, включая также замечания «Лехем Мишне» к этой ссылке и второму принципу, о которых говорилось ранее. Точно также можно понять и длинное объяснение РААВАДа, призванное показать, что закон принимает мнение Равины. Действительно, этот таким образом демонстрирует нечистоту, даже если допустить, что «то, что вот-вот будет отсечено, может считаться уже отрезанным».
В той же книге, на ту же ссылку из РАМБАМа, о первосвященнике. Вы спрашиваете, что здесь делает первосвященник?
По моему скромному мнению, это можно понять, заметив, что РАМБАМ вводит свой предмет словами: «Поэтому». В чем смысл этого выражения и почему бы просто не сказать, что жертва, которая не была принесена должным образом, тем самым обесценивается? Поэтому мы можем предложить следующее объяснение. РАМБАМ не делает нюансов, и, по его словам, все другие способы перевозки этой жертвы поэтому неуместны, в том числе и для того, кто привык совершать шхиту на углу жертвенника, как указано в «Лехем Мишне» и «Мишне ла-Мелех». Таким образом, РАМБАМ уточняет, что тот, кто имеет привычку совершать шхиту в этом месте, чтобы быть рядом с жертвенником, не освобождается от того, чтобы нести жертву пешком к этому месту жертвенника. И, «поэтому», если это тот, кто постоянно действует таким образом, как, например, первосвященник, который выбирает кратчайший путь при подаче крови окропления и принимает члены жертвы, оставаясь неподвижным в том месте, где он стоит, то бросает их на алтарь, он все же лишится права на жертву, если, приняв кровь, останется неподвижным на своем месте.
См. трактат «Йома» 35б, в котором говорится «между святилищем и жертвенником», а также объяснение в Талмуде по этому поводу. См. также трактат «Тамид» 7:3. Следует отметить, далее, что возможность окропления, оставаясь на расстоянии, зависит от силы человека, как утверждает трактат «Звахим» 64а. Однако первосвященник сильнее своих братьев, как указано в трактате «Йома» 18а.
«Мишне ла-Мелех», со своей стороны, говорит: «Поэтому коэн принимающий», но мне кажется, что это неточность.
В «Шаарей Таара», в начале Тосефет Таара. РОШ говорит о «стоячей воде», и по этому поводу Вы комментируете этот отрывок из трактата «Псахим».
Однако РОШ, комментируя трактат «Таарот», в конце главы 8 говорит, что речь идет в трактате «Псахим» о «начерпанной воде», что противоположно его собственному объяснению. «Голот Алиет», комментируя трактат «Микваот», уже ставит этот вопрос и не дает ответа. Вы ознакомитесь с его длинным анализом, охватывающим все пункты, которые Вы сами упомянули.
В конце там. «В мире грядущем я очищу Вас навеки, и Вы уже не будете нечисты, как сказано: