Двинулся против них — евреев — император Нерон со своей армией. Когда приблизились они к Иерусалиму, пустил он — Нерон — стрелу на восток. Она упала и легла острием в сторону Иерусалима. Пустил стрелу на запад, она упала и легла в сторону Иерусалима. Пустил он стрелы во все четыре стороны, они упали и легли в сторону Иерусалима.
Комментарий:
Император поверил Бар Камце и был уверен в том, что евреи готовят мятеж. Поэтому он отправил дополнительные легионы для их усмирения. Когда Нерон и его армия приблизились к городу, император решил, прежде чем атаковать — проверить: будет ли его предприятие успешным. С этой целью он и послал стрелы во все четыре стороны света. И когда увидел, что все они легли в сторону Иерусалима, посчитал это знамением, указывающим на то, что город будет им взят.
Мы видим, что Нерон, несмотря на статус правителя мировой сверхдержавы, был прекрасно осведомлен о том, что случилось с другими царями, пытавшимися завоевать Страну Израиля. Чтобы заглушить свой страх, он ищет какой-нибудь знак свыше, свидетельствующий о том, что его судьба будет иной, чем у полководцев, стоявших здесь до него. В этом аспекте метание стрел можно рассматривать как форму гадания, ворожбы.
МААРАЛ замечает, что Нерон мог выпустить стрелы также для того, чтобы определить наиболее благоприятное направление, с которого следует начать покорение Земли Израиля. Когда же он увидел, что все стрелы указали на столицу, то принял это за знак того, что евреи находятся всецело в его власти.
Сказал Нерон встреченному мальчику: «Скажи мне твой пасук — какой-нибудь стих из Писания, который ты привык повторять». Сказал он — мальчик: «И отдам мою месть Эдому1 в руку моего народа, Израиля» (Йехезкель 25:14).
1 Мальбим в комментариях к Йешаяу (63:1) приводит слова Ибн Эзры о том, что под Эдомом следует понимать Рим, т. к. римляне — потомки Эсава-Эдома и следуют практике эдомитов наделять (несуществующей) силой своих многочисленных «богов».
Комментарий:
Хотя стрелы и «сказали» Нерону, что его действия увенчаются успехом, римский император все еще не вполне справился со своим страхом и жаждет дополнительного подтверждения. Поэтому он останавливает случайного ребенка и просит его процитировать что-нибудь из Священного Писания. Такой вид вопрошения будущего был также распространен в ту эпоху.
Сказал себе Нерон, услышав слова ребенка: «Пресвятой, благословен Он, желает разрушить Свой дом, но хочет очистить Свои руки через того человека — меня, т. е., хотя Б-г и предрек гибель Иерусалиму, тот, через кого это решение осуществится, также будет наказан. Он оставил свои войска, пошел и обратился в иудаизм, и рабби Меир — величайший еврейский мудрец, один из пяти выдающихся учеников рабби Акивы, — был его потомком.
Комментарий:
Пасук, процитированный мальчиком, дал понять Нерону, что, хотя его ожидает военная удача, Б-г тем не менее посчитает его виновным и отомстит за страдания еврейского народа. Столь явное противоречие между тем, на что указали стрелы — т. е. что Земля Израиля
будет предана в полную его власть, и тем, что явствовало из слов Писания, преподало императору римлян важный урок постижения Божественного Промысла. Нерон приходит к такому заключению: Писание указывает, что Б-г разгневается на Рим за причиненные Его народу жестокие страдания. Отсюда следует, что, хотя Он и избрал римскую империю в качестве инструмента наказания евреев, каждый отдельный римлянин имеет право выбирать, хочет ли он принять в этом участие. Это будет его свободным выбором. Поэтому, когда Всевышний покарает Рим, Он признает такого человека виновным (РАМБАМ, «Законы раскаяния» 6:5).
И еще понял Нерон: гнев Б-га на Израиль не говорит, что Он оставил его насовсем. Евреи, конечно, должны понести наказание за все, что натворили — на это указывают стрелы, легшие в сторону Иерусалима. Однако наказание имеет целью побудить их раскаяться и вернуться к Нему, его никак нельзя рассматривать, как возмездие. Страдания, которые предстоит претерпеть евреям, сродни боли, которую испытывает ребенок, когда его наказывает отец, а не мщению, совершаемому над врагом.
Нерон понял, что связь между Всевышним и Израилем нерасторжима, а сам он и вся огромная Римская империя не более чем инструменты в Его руках. Он решил отказаться от задуманного и разделить судьбу Израиля.