| 1. Наши мудрецы установили одиннадцать требований к освященной пище, которые не распространяются на приношение. Они заключаются в следующем:
Человек может погружать сосуды в другие сосуды, используемые для приношения, но не в те, которые используются для освященной пищи. Это постановление для того, чтобы отверстие емкости не было узким и не было таким же широким, как горлышко питьевого мешочка. Таким образом, сосуды, находящиеся в нем, будут считаться погруженными в воды сосудов, а не в воды миквы. Когда применяется вышесказанное? Если большой сосуд, в который поместили маленькие нечистые сосуды, был чистым. Если же он был нечистым, то, поскольку погружение в воду действительно для него, оно также действительно и для сосудов внутри него, даже если они должны были использоваться для освященной пищи. |
אַחַת עֶשְׂרֵה מַעֲלוֹת עָשׂוּ חֲכָמִים לַקֹּדֶשׁ עַל הַתְּרוּמָה וְאֵלּוּ הֵן. יֵשׁ לְאָדָם לְהַטְבִּיל כֵּלִים בְּתוֹךְ כֵּלִים לִתְרוּמָה אֲבָל לֹא לְקֹדֶשׁ. גְּזֵרָה שֶׁמָּא יִהְיֶה פִּי הַכְּלִי צַר וְלֹא יִהְיֶה בּוֹ כִּשְׁפוֹפֶרֶת הַנּוֹד וְנִמְצְאוּ הַכֵּלִים שֶׁבְּתוֹכוֹ כְּאִלּוּ טָבְלוּ בְּמַיִם שֶׁבַּכְּלִי לֹא בַּמִּקְוֶה. בַּמֶּה דְּבָרִים אֲמוּרִים כְּשֶׁהָיָה הַכְּלִי הַגָּדוֹל שֶׁיֵּשׁ בְּתוֹכוֹ הַכֵּלִים הַטְּמֵאִין טָהוֹר. אֲבָל אִם הָיָה טָמֵא מִתּוֹךְ שֶׁעָלְתָה לוֹ טְבִילָה עָלְתָה טְבִילָה לַכֵּלִים שֶׁבְּתוֹכוֹ אֲפִלּוּ לְהִשְׁתַּמֵּשׁ בָּהֶן בַּקֹּדֶשׁ: |
| 2. Если наружная поверхность сосуда осквернилась из-за соприкосновения с жидкостью, его внутреннее пространство не становится нечистым, равно как и пальцы на его ободе. Любая жидкость в его внутреннем пространстве или на его ободе чиста. Из нее можно пить. Нет необходимости беспокоиться о том, что жидкость во рту коснется внешней поверхности сосуда, а затем вытечет обратно, в результате чего его внутреннее пространство станет нечистым.
К чему относится вышесказанное? К сосудам, используемым для приношения. Если же, с другой стороны, они используются для освященной пищи, то, когда внешняя поверхность становится нечистой, сосуд становится нечистым в целом. |
כְּלִי שֶׁנִּטְמְאוּ אֲחוֹרָיו בְּמַשְׁקִין לֹא נִטְמָא תּוֹכוֹ וְלֹא בֵּית אֶצְבַּע שֶׁבָּעֳבִי שְׂפָתוֹ. וְהַמַּשְׁקִין שֶׁבְּתוֹכוֹ אוֹ שֶׁבְּבֵית צְבִיעָתוֹ טְהוֹרִין. וְשׁוֹתֶה בּוֹ וְאֵינוֹ חוֹשֵׁשׁ שֶׁמָּא יִגְּעוּ מַשְׁקִין שֶׁבְּפִיו בַּאֲחוֹרֵי הַכְּלִי וְיַחְזְרוּ וִיטַמְּאוּ תּוֹכוֹ. בַּמֶּה דְּבָרִים אֲמוּרִים לִתְרוּמָה. אֲבָל לְקֹדֶשׁ נִטְמְאוּ אֲחוֹרָיו נִטְמָא כֻּלּוֹ: |
| 3. Если человек несет предмет, который «истоптал» истекающий, ему разрешается нести вместе с ним приношение. Поскольку человек, несущий подставку, не прикасается к приношению, а оно не прикасается к подставке, приношение чисто. Это снисхождение не распространяется на освященную пищу.
Случай произошел с человеком, который нес кувшин с освященным вином, и из-за нечистой подставки, которую он нес вместе с ним, оно стало нечистым. Тогда мудрецы постановили, что тот, кто несет такую подставку, не должен нести освященную пищу. Это постановление было введено только в отношении переноски такой подставки с освященной пищей, как в произошедшем случае. Если человек совершил проступок и нес их вместе, то, поскольку подставка не касалась освященной пищи, освященная пища чиста. |
הַנּוֹשֵׂא אֶת הַמִּדְרָס מֻתָּר לוֹ לִשָּׂא עִמּוֹ תְּרוּמָה כְּאֶחָד וְהוֹאִיל וְאֵין הַנּוֹשֵׂא נוֹגֵעַ בַּתְּרוּמָה וְלֹא תְּרוּמָה נוֹגַעַת בְּמִדְרָס הֲרֵי הִיא טְהוֹרָה אֲבָל לֹא הַקֹּדֶשׁ אַף עַל פִּי שֶׁלֹּא נָגַע בּוֹ. מַעֲשֵׂה הָיָה בְּאֶחָד שֶׁנָּשָׂא חָבִית שֶׁל קֹדֶשׁ טִמְּאָהּ (נ»א וטימאה) בְּמִדְרָס שֶׁנָּשָׂא עִמָּהּ בְּאוֹתָהּ שָׁעָה גָּזְרוּ שֶׁהַנּוֹשֵׂא אֶת הַמִּדְרָס לֹא יִשָּׂא אֶת הַקֹּדֶשׁ. וְלֹא גָּזְרוּ אֶלָּא בְּמִדְרָס עִם הַקֹּדֶשׁ כְּמַעֲשֶׂה שֶׁהָיָה. וְאִם עָבַר וְנָשָׂא הוֹאִיל וְלֹא נָגַע בְּקֹדֶשׁ הֲרֵי הַקֹּדֶשׁ טָהוֹר: |
| 4. Одежды людей, которые едят приношение, даже если они чисты и следят за тем, чтобы не заразиться нечистотой, рассматривается как «истоптанное» истекающим в отношении освященной пищи. |
בִּגְדֵי אוֹכְלֵי תְּרוּמָה אַף עַל פִּי שֶׁהֵן טְהוֹרִין וְנִזְהָרִין מִן הַטֻּמְאוֹת הֲרֵי בִּגְדֵיהֶן מִדְרָס לְקֹדֶשׁ: |
| 5. Если утварь состоит из нескольких составных частей, а их планки и рейки связаны вместе, например, кровать или т.п., если этот объект осквернен нечистотой и должен быть погружен в микву для приношения, то этот предмет можно погрузить целиком, как единое целое, когда все детали соединены вместе. Если же его необходимо погрузить для освященной пищи, то он должен разобрать все на составные части, вытереть каждую из них, чтобы на них не было промежуточного вещества, и погрузить их по очереди. После этого он может собрать их обратно. |
כְּלִי שֶׁהוּא מְפֻצָּל וְלוּחוֹתָיו וְקוֹרוֹתָיו מְקֻשָּׁרוֹת כְּגוֹן מִטָּה וְכַיּוֹצֵא בָּהּ. אִם נִטְמָא וְצָרִיךְ לְהַטְבִּילוֹ לִתְרוּמָה יֵשׁ לוֹ לְהַטְבִּילוֹ כֻּלּוֹ כְּאֶחָד כְּשֶׁהוּא מְקֻשָּׁר. אֲבָל לְקֹדֶשׁ מַתִּיר וּמְנַגֵּב שֶׁמָּא יֵשׁ שָׁם דָּבָר הַחוֹצֵץ וּמַטְבִּיל וְאַחַר כָּךְ קוֹשֵׁר: |
| 6. Если изготовление утвари завершено в состоянии чистоты, даже если изготавливающий ее человек — знаток Торы, который тщательно следил за чистотой, ее необходимо погрузить в воду, прежде чем использовать для освященной пищи. Однако нет необходимости дожидаться наступления ночи. Однако для приношений их можно использовать без погружения, поскольку они были изготовлены в состоянии чистоты.
Почему мудрецы требовали, чтобы такой сосуд был погружен в воду, прежде чем использовать его для освященной пищи? Это постановление, чтобы плевок неученого человека не коснулся его во время изготовления и не был еще влажным, когда оно было завершено. |
כֵּלִים הַנִּגְמָרִין בְּטָהֳרָה אֲפִלּוּ הָיָה הָעוֹשֶׂה אוֹתָן תַּלְמִיד חָכָם וְנִזְהָר בָּהֶן הֲרֵי אֵלּוּ צְרִיכִין טְבִילָה לְקֹדֶשׁ וְאֵינָן צְרִיכִין הַעֲרֵב שֶׁמֶשׁ. אֲבָל לִתְרוּמָה מִשְׁתַּמֵּשׁ בָּהֶן בְּלֹא טְבִילָה שֶׁהֲרֵי נַעֲשׂוּ בְּטָהֳרָה. וּמִפְּנֵי מָה הִצְרִיכוּם טְבִילָה לְקֹדֶשׁ גְּזֵרָה מִשּׁוּם רֹק עַם הָאָרֶץ שֶׁיִּגַּע בָּהֶן בִּשְׁעַת מְלָאכָה וַעֲדַיִן הוּא לַח: |
| 7. Все, что находится внутри сосуда, считается соединенным в отношении освященной пищи, но не в отношении приношения.
Что подразумевается? Если есть сосуд, наполненный плодами, которые находятся отдельно друг от друга, например, изюмом и сушеным инжиром, то если источник нечистоты коснется одного из них, все, что находится в контейнере, будет нечистым в отношении освященной пищи, но не в отношении приношения.
Все эти предписания установлены мудрецами. Однако в Торе есть намек на эту строгость, как сказано («Бамидбар» 7:14): «Одна ложка из десяти (шекелей) золота, наполненная воскурениями». Наши мудрецы сказали: Все, что находится в ковше, считается одним целым. Даже если в сосуде нет полого пространства, все, что находится на нем, считается соединенным вместе в отношении освященной пищи. Например, инжир был собран на доске или на шкуре; даже если они не касаются друг друга, они считаются единым целым. |
אַחַר שֶׁנִּגְמַר הַכְּלִי מְצָרֵף מַה שֶּׁבְּתוֹכוֹ לְקֹדֶשׁ אֲבָל לֹא לִתְרוּמָה. כֵּיצַד. כְּלִי שֶׁהוּא מָלֵא פֵּרוֹת פְּרוּדִין זֶה מִזֶּה כְּגוֹן צִמּוּקִין וּגְרוֹגָרוֹת וְנָגְעָה טֻמְאָה בְּאֶחָד מֵהֶן. נִטְמָא כָּל מַה שֶּׁבַּכְּלִי לְקֹדֶשׁ אֲבָל לֹא לִתְרוּמָה. וְכָל הַמַּעֲלוֹת שֶׁל דִּבְרֵיהֶם הֵם. וְרֶמֶז יֵשׁ לְמַעֲלָה זוֹ בַּתּוֹרָה (במדבר ז יד) «כַּף אַחַת עֲשָׂרָה זָהָב מְלֵאָה קְטֹרֶת» אָמְרוּ חֲכָמִים כָּל מַה שֶּׁבַּכַּף הֲרֵי הוּא כְּגוּף אֶחָד. אֲפִלּוּ שֶׁאֵין לוֹ תּוֹךְ מְצָרֵף מַה שֶּׁעָלָיו לְקֹדֶשׁ. כְּגוֹן שֶׁהָיוּ צְבוּרִין עַל גַּבֵּי הַלּוּחַ אוֹ עַל גַּבֵּי הָעוֹר אַף עַל פִּי שֶׁאֵין הַפֵּרוֹת נוֹגְעִין זֶה בָּזֶה: |
| 8. Следующие правила применяются, если внутри сосуда были две горсти, другая сущность отделяет их друг от друга, и одна из горстей становится нечистой. Если предмет, находящийся между ними, требуется сосуду, то все соединяется вместе и становится нечистым. Если же он не требуется сосуду, то только та масса, которой коснулась нечистота, становится нечистой. |
הָיוּ שְׁנֵי הַצִּבּוּרִין בְּתוֹךְ הַכְּלִי וְדָבָר אַחַר בֵּינֵיהֶן וְנִטְמָא אֶחָד מִשְּׁנֵיהֶן. אִם הָיָה הַדָּבָר שֶׁבֵּינֵיהֶן צָרִיךְ לַכְּלִי הַכְּלִי מְצָרְפָן וְנִטְמָא הַכּל. וְאִם אֵינוֹ צָרִיךְ לַכְּלִי לֹא נִטְמָא אֶלָּא זֶה שֶׁנָּגְעָה בּוֹ הַטֻּמְאָה בִּלְבַד: |
| 9. Если в сосуде находились две горсти (чего-то), и одна горсть была соединена с водой, которая находилась за сосудом, то если нечистый человек прикоснется ко второй горсти, они обе станут нечистыми, потому что их соединяет сосуд. Более того, даже если он находится за сосудом, вода, которая находится за сосудом, становится нечистой из-за пищи, которая с ней связана.
Если нечистый человек коснулся воды, находящейся за сосудом, то связанная с ней пища становится нечистой. Остается нерешенным вопрос, становится ли другая масса пищи нечистой из-за того, что она считается соединенной с сосудом, или же она не считается нечистой, хотя и соединена с ним. |
הָיוּ שְׁנֵי צִבּוּרִין בִּכְלִי וְהַצִּבּוּר הָאֶחָד מְחֻבָּר לַמַּיִם שֶׁאֲחוֹרֵי הַכְּלִי וְנָגַע טָמֵא בַּצִּבּוּר הַשֵּׁנִי נִטְמְאוּ שְׁנֵיהֶן בְּצֵרוּף הַכְּלִי וְנִטְמְאוּ הַמַּיִם שֶׁאֲחוֹרֵי הַכְּלִי מֵחֲמַת זֶה הָאֹכֶל הַמְחֻבָּר לָהֶן אַף עַל פִּי שֶׁהֵן אֲחוֹרֵי הַכְּלִי. נָגַע הַטָּמֵא בְּמַיִם שֶׁאֲחוֹרֵי הַכְּלִי נִטְמָא הָאֹכֶל הַמְחֻבָּר לָהֶן. וְהַדָּבָר סָפֵק אִם נִטְמָא הָאֹכֶל הַשֵּׁנִי בְּצֵרוּף הַכְּלִי אוֹ לֹא נִטְמָא מֵחֲמַת הַצֵּרוּף: |
| 10. Если освященная пища, ставшая нечистой, была помещена в сосуд, в котором также находилась другая освященная пища, чистая, то до тех пор, пока они не касаются друг друга, та, что чиста, остается чистой, а та, что нечиста, остается нечистой. Если человек, который погружался в тот день, приходит и касается нечистой пищи, возникает неразрешимое сомнение: является ли принцип, согласно которому сосуд соединяется с массой, которая в нем находится, причиной того, что чистая пища становится запрещенной, поскольку к нечистой пище прикоснулся человек, который погружался, или же она не запрещена, поскольку человек, который погружался, прикоснулся только к пище, которая уже была пропитана нечистотами, и он не добавил к ней ничего другого. |
אֹכֶל קדֶשׁ שֶׁנִּטְמָא וְהִנִּיחוֹ בִּכְלִי וּבְתוֹךְ הַכְּלִי אֹכֶל קֹדֶשׁ אַחֵר טָהוֹר וְאֵין נוֹגְעִין זֶה בָּזֶה. הַטָּהוֹר בְּטָהֳרָתוֹ וְהַטָּמֵא בְּטֻמְאָתוֹ. בָּא טְבוּל יוֹם וְנָגַע בָּאֹכֶל הַטָּמֵא יֵשׁ בְּדָבָר זֶה סָפֵק אִם נִפְסַל הַטָּהוֹר מֵחֲמַת מַגַּע טְבוּל יוֹם מִפְּנֵי צֵרוּף הַכְּלִי אוֹ לֹא נִפְסַל. שֶׁלֹּא נָגַע טְבוּל יוֹם אֶלָּא בָּאֹכֶל שֶׁשָּׂבַע מִן הַטֻּמְאָה וְלֹא הוֹסִיף לוֹ כְּלוּם: |
| 11. Освященная пища, которая является производной четвертой степени нечистоты, запрещается, но если бы это было приношение, то она была бы чистой. Аналогично, если приношение, являющееся производным третичной степени, касается освященной жидкости, то, как мы уже объясняли, оно приобретает нечистоту. Если же, напротив, приношение или освященная пища, являющаяся производной приношения, коснулась жидкости, являющейся приношением, она не запрещена. |
הָרְבִיעִי בְּקֹדֶשׁ פָּסוּל אֲבָל בִּתְרוּמָה טָהוֹר. וְכֵן שְׁלִישִׁי בִּתְרוּמָה אִם נָגַע בְּמַשְׁקֵה קֹדֶשׁ הֲרֵי זֶה נִטְמָא כְּמוֹ שֶׁבֵּאַרְנוּ. וְהַשְּׁלִישִׁי שֶׁבִּתְרוּמָה אוֹ שֶׁבְּקֹדֶשׁ אִם נָגַע בְּמַשְׁקֵה תְּרוּמָה לֹא פְּסָלוֹ: |
| 12. Если одна из рук человека заразилась нечистотой, а затем он коснулся другой руки или руки другого человека, то он запрещает другую руку, и она считается третичным производным. Если его рука была смочена жидкостью, то другая рука становится нечистой, даже если к ней не прикасались. Он должен погрузить обе руки в микву. Только после этого он может прикоснуться к освященной пище.
Что касается приношения, то, напротив, если одна из его рук заразилась нечистотой, другая не заразится, даже если он прикасался к ней, при условии, что первая была сухой. Ему не нужно окунать руку, на которую попала нечистота. Достаточно омыть ее ритуальным способом. Затем он может прикоснуться к приношению. |
מִי שֶׁנִּטְמֵאת יָדוֹ אַחַת וְנָגַע בָּהּ בְּיָדוֹ שְׁנִיָּה אוֹ בְּיַד חֲבֵרוֹ פָּסַל אֶת הַשְּׁנִיָּה וַהֲרֵי הִיא כִּשְׁלִישִׁי. וְאִם הָיְתָה יָדוֹ בְּלוּלָה בַּמַּשְׁקֶה אַף עַל פִּי שֶׁלֹּא נָגַע נִטְמֵאת חֲבֶרְתָּהּ וְצָרִיךְ לְהַטְבִּיל אֶת שְׁתֵּיהֶן וְאַחַר כָּךְ יִגַּע בְּקֹדֶשׁ. אֲבָל בִּתְרוּמָה אִם נִטְמֵאת יָדוֹ הָאַחַת לֹא נִטְמֵאת חֲבֶרְתָּהּ. וַאֲפִלּוּ נָגַע בָּהּ כְּשֶׁהִיא נְגוּבָה. וְאֵין צָרִיךְ לְהַטְבִּיל יָדוֹ שֶׁנִּטְמֵאת אֶלָּא נוֹטְלָהּ וְנוֹגֵעַ בִּתְרוּמָה: |
| 13. Сухую пищу, не подверженную осквернению, можно есть нечистыми руками. К чему относится вышесказанное? К приношению. Что касается освященной пищи, то, напротив, заветное качество освященной пищи заставляет считать ее восприимчивой к нечистоте, и человеку с нечистыми руками запрещено есть освященную пищу, даже если она не стала восприимчивой к нечистоте в результате контакта с жидкостью.
Даже если человек с нечистыми руками на самом деле не касался освященной пищи руками, а только ткацкой иглой или его друг вставил ее ему в рот, это запрещено. Нет нужды говорить, что если источник нечистоты коснулся освященной пищи, которая не стала восприимчивой к нечистоте в результате контакта с жидкостями, она становится нечистой, поскольку заветное качество освященной пищи заставляет считать ее восприимчивой к нечистоте. |
אֳכָלִין נְגוּבִין שֶׁלֹּא הֻכְשְׁרוּ אוֹכְלִין אוֹתָם בְּיָדַיִם מְסֹאָבוֹת. בַּמֶּה דְּבָרִים אֲמוּרִים בִּתְרוּמָה. אֲבָל בְּקֹדֶשׁ חִבַּת הַקֹּדֶשׁ מַכְשַׁרְתָּן וְאָסוּר לְמִי שֶׁיָּדָיו טְמֵאוֹת לֶאֱכל קֹדֶשׁ שֶׁלֹּא הֻכְשַׁר. וַאֲפִלּוּ לֹא נָגַע בּוֹ אֶלָּא בְּכוּשׁ אוֹ שֶׁתָּחַב לוֹ חֲבֵרוֹ לְתוֹךְ פִּיו הֲרֵי זֶה אָסוּר. וְאֵין צָרִיךְ לוֹמַר שֶׁאִם נָגְעָה טֻמְאָה בָּאֳכָלִין שֶׁל קֹדֶשׁ שֶׁלֹּא הֻכְשְׁרוּ שֶׁנִּטְמְאוּ מִפְּנֵי שֶׁחִבַּת הַקֹּדֶשׁ מַכְשַׁרְתָּן: |
| 14. В каких случаях применяется вышеупомянутый принцип? В отношении запрещения самой пищи и ее запрета к употреблению. Однако остается нерешенным вопрос о подсчете первичных или вторичных производных, если другие субъекты вступают в контакт с такой освященной пищей.
Что подразумевается? Если освященная пища приобрела нечистоту без того, чтобы стать нечистой в результате контакта с жидкостями, с другой пищей, которая стала нечистой в результате контакта с жидкостями, то возникает неразрешенное сомнение, поскольку первая пища не стала нечистой в результате контакта с жидкостями. |
בַּמֶּה דְּבָרִים אֲמוּרִים לִפְסוֹל הָאוֹכֶל עַצְמוֹ וּלְאָסְרוֹ בַּאֲכִילָה. אֲבָל לִמְנוֹת בּוֹ רִאשׁוֹן וְשֵׁנִי הֲרֵי זֶה סָפֵק. כֵּיצַד. נָגַע אֹכֶל שֶׁנִּטְמָא בְּלֹא הֶכְשֵׁר בְּאֹכֶל שֵׁנִי שֶׁהֻכְשַׁר הֲרֵי זֶה הַשֵּׁנִי סָפֵק מִפְּנֵי שֶׁהָרִאשׁוֹן לֹא הֻכְשַׁר: |
| 15. Даже после окончания периода траура у скорбящего или после того, как человек, которому не хватило искупления, принесет жертвы, которые принесут ему искупление, он должен окунуться в микву перед тем, как приступить к освященной пище, но не перед тем, как приступить к приношению. Ибо человек в состоянии траура и тот, кому не хватает искупления, может есть приношение.
Почему мудрецы требовали погружения в воду перед принятием освященной пищи? Потому что до этого времени таким людям было запрещено принимать освященную пищу. Поэтому вполне возможно, что они отвлекались от своего тела и заражались нечистотой, не зная об этом. Эта строгость была наложена только в отношении еды, но не в отношении прикосновений. Такие люди могут прикасаться к освященной пище до погружения в воду. |
הָאוֹנֵן אַחַר שֶׁתָּם זְמַן אֲנִינוּתוֹ וּמְחֻסַּר כִּפּוּרִים אַחַר שֶׁהֵבִיא כַּפָּרָתוֹ צְרִיכִין טְבִילָה לַאֲכִילַת הַקֹּדֶשׁ אֲבָל לֹא לִתְרוּמָה שֶׁהָאוֹנֵן וּמְחֻסַּר כִּפּוּרִים מֻתָּרִין לֶאֱכל אֶת הַתְּרוּמָה. וּמִפְּנֵי מָה הִצְרִיכוּם טְבִילָה לַקֹּדֶשׁ שֶׁהֲרֵי עַד עַתָּה הָיוּ אֲסוּרִין לֶאֱכל אֶת הַקֹּדֶשׁ וְהִסִּיחוּ דַּעְתָּן וְשֶׁמָּא נִטְמְאוּ וְהֵם לֹא יָדְעוּ. וְלֹא עָשׂוּ מַעֲלָה זוֹ אֶלָּא לַאֲכִילָה אֲבָל לִנְגִיעָה נוֹגְעִים בְּקָדָשִׁים קֹדֶם טְבִילָה: |
| 16. Первые шесть ограничений были наложены как на освященную пищу, так и на обычную пищу, приготовленную с использованием ограничений освященной пищи. Последние пять ограничений, начиная со слов «все, что находится внутри посуды, считается соединенным», относятся только к освященной пище, но не к обычной пище, приготовленной с использованием особенностей освященной пищи. Что касается этих пяти вопросов, то такая пища считается обычной. Таким образом, в отношении обычной пищи, приготовленной со строгостью освященной пищи, первичное производное является нечистым, вторичное производное запрещено, а третичное производное является чистым в отношении обычной пищи, как мы объяснили. |
שֵׁשׁ מַעֲלוֹת הָרִאשׁוֹנוֹת עֲשָׂאוּם בֵּין לְקֹדֶשׁ בֵּין לְחֻלִּין שֶׁנַּעֲשׂוּ עַל טָהֳרַת הַקֹּדֶשׁ. וַחֲמֵשׁ אַחֲרוֹנוֹת שֶׁהֵן מִן הַכְּלִי מְצָרֵף מַה שֶּׁבְּתוֹכוֹ וָהָלְאָה עֲשָׂאוּם בְּקֹדֶשׁ בִּלְבַד אֲבָל לֹא בְּחֻלִּין שֶׁנַּעֲשׂוּ עַל טָהֳרַת הַקֹּדֶשׁ. אֶלָּא הֲרֵי הֵן בְּחָמֵשׁ אֵלּוּ כְּחֻלִּין לְפִיכָךְ חֻלִּין שֶׁנַּעֲשׂוּ עַל טָהֳרַת הַקֹּדֶשׁ הָרִאשׁוֹן טָמֵא בָּהֶן וְהַשֵּׁנִי פָּסוּל. וְהַשְּׁלִישִׁי טָהוֹר בְּחֻלִּין כְּמוֹ שֶׁבֵּאַרְנוּ: |