СБП. Дни Мошиаха! 18 Адара II 5784 г., пятый день недели Цав | 2024-03-28 05:17

О детстве Ребе Короля Мошиаха

Детские годы Ребе пришли на тяжелое время. Когда ему было 12 лет, началась Первая мировая война. Но он не уменьшил своих постоянных уроков Торы с отцом.

2615 (0) мин.
Составил: Сокращенный перевод:Шолем Лугов

В «Биографии Леви-Ицхака» (стр. 347) рассказывается, что в детском возрасте Ребе был очень скромным, молчаливым и замкнутым. Он часто уединялся в своей комнате и углублялся в ученье. Несмотря на то, что его отец был раввином города и их дом был центром деятельности, это не мешало подростку.

Детские годы Ребе пришли на тяжелое время. Когда ему было 12 лет, началась Первая мировая война, как сказано («Теилим» 18:8): «И сотряслась и всколебалась земля». Слово «всколебалась» на святом языке представляет собой аббревиатуру 5674 (1914) года. А через три года после этого в России произошла большевистская революция.

Но все эти события не повлияли на душу подростка, который не уменьшил своих постоянных уроков Торы с отцом. В «Биографии Леви-Ицхака» (стр. 349) от имени р. Шмуэля Гросмана рассказывается, что в то время в городе был один хасид, ученик РАШБАЦа, по имени р. Меир, который был большим каббалистом. Его даже называли РАМБАМ, по первым буквам имени. Он часто навещал дом р. Леви-Ицхака и долгие часы обсуждал с хозяином тайны Торы. Как-то раз, во время их беседы, в комнату зашла мать Ребе с сыном и оставила его возле отца. Гость обратил внимание, что мальчик прислушивается к их разговору и спросил отца, действительно ли мальчик понимает их беседу. Ответил ему р. Леви-Ицхак: «Об этом нельзя точно знать».

Во время хасидского застолья 5 Тишрея 5745 года (когда отмечали 20 лет после кончины матери Ребе), Ребе Король Мошиах поделился своими воспоминаниями о периоде Первой мировой войны, при этом он рассказал о своих занятиях в то время:

— Во время Первой мировой войны многие евреи жили на границе со странами, которые воевали с Россией (Польша и Литва) и им было приказано оставить свои дома и переехать в глубь страны, подальше от границ, под предлогом того, что на евреев нельзя положиться. Евреи начали искать место, куда можно было бы уехать; разумеется, они предпочитали такие места, где были бы большие еврейские общины. Так получилось, что и в наш город приехали многие беженцы, среди которых было много раввинов, глав йешив, учителей. Нужно было позаботился о том, чтобы разместить их подходящим образом, что было непростым делом. Во главе этого проекта встала моя мать. Я помню, как она самоотверженно занимались этим днем и ночью. Несмотря на то, что сам я занимался вопросами «хейдера» и совершенно не интересовался тем, что происходило вокруг, эти события были исключением и я помню о них все время.

Насколько Ребе в то время был погружен в учебу, можно увидеть из рассказа р. Нохума Гольдшмида (см. «Дни Короля», стр. 125):

В доме раввина, отца Ребе, было принято проводить большое хасидское застолье 19 Кислева, которое продолжалось всю ночь. Приходили много людей и раввин говорил без остановки много часов подряд на глубокие темы, используя идеи их открытой части Торы, хасидизма и каббалы. К примеру, он объясняло по каббале, почему Алтер Ребе был освобожден именно 19 Кислева, а не в другой день. Когда раввин говорил, его сыновья стояли, а когда он заканчивал, они заходили в комнату, брали книги и продолжали учебу в то время, пока присутствующие пели хасидские мелодии.

Также дети в Екатеринославе собирались на трапезу 19 Кислева, но это было в другой день, чтобы не помешать выступлению раввина. За несколько дней до праздника они собирали деньги, а Ребе был ответственным за это. Он руководил всеми детьми, так как был первенец. Это был единственный день в году, когда Ребе позволял себе прекращать свои занятия.

Рассказывал р. Давид Дубов («Дни Короля», стр. 144), что в то время отец мальчика учил с ним законы освящения месяца по книге РАМБАМа. Иногда отец и сын выходили гулять в поле, по дороге продолжая обсуждение. Внезапно р. Леви-Ицхак спросил сына: «Который час?» Тот посмотрел на небо и назвал точное время.

Еще один житель города рассказывал, что на стене комнаты Ребе висели карты и схемы по астрономии. Как-то раз Ребе сказал, что через несколько дней будет затмение… и в следующем выпуске научного журнала появилось сообщение об этом.

Нужно отметить, что и Алтер Ребе в детстве хорошо разбирался в различных науках. Как сказано в сборнике «Сегодня — день» за 7 Швата: «Когда Алтер Ребе было девять лет, он изучал астрономию и механику. В десять — составил календарь на пятнадцать лет вперед. В двенадцать лет случилось, что он давал публично урок по „Законам освящения месяца“ РАМБАМа». А после бар-мицвы он разрешил проблему солнечных часов…

«В то время, когда мой сын достиг бар-мицвы, он уже был гением», — заметила мать Ребе р. Нисану Гордону, который вспоминает, что это было сказано с полной уверенностью и было видно, что это были слова ее мужа (см. журнал «Еврейский дом» за Кислев 5724 г., стр. 4).

Интересный эпизод произошел, когда нетерпеливый «шадхан» пришел к р. Леви-Ицхаку и предложил шидух для его старшего сына. Об этом рассказал сам Ребе (см. «Дни Короля» том 2, стр. 890): «Когда мне было 11 лет, в наш дом пришел шадхан и предложил отцу шидух для меня. Отец ответил, что мне нет еще 13 лет, но шадхан объяснил, что его дочь готовится выйти замуж, а денег у него нет, и поэтому он хочет срочно завершить шидух, чтобы получить за это деньги…»

Как известно (см. «Дни Короля», стр. 147 и «Биография Леви-Ицхака», стр. 347), дом отца Ребе был открыт для всех. Во время войны у него жили беженцы, среди которых был один очень известный рав из Польши, бывший раввин города Томашув. Как-то раз он экзаменовал сыновей р. Леви-Ицхака в закрытой комнате и когда завершил, то сказал о будущем Ребе так: «Этот 14-летний мальчик, о чем его не спросишь по Талмуду, продолжает наизусть текст с комментариями РАШИ — слово в слово!»

В то время, когда Ребе было 15 лет, сказал его дядя р. Шмуэль Шнеерсон учителю р. Шнеур-Залману Виленкину: «Ты только посмотри на него? Он уже знает весь Талмуд с комментариями РАШИ и „Тосафот“, а также „Ликутей Тора“».

Рассказывает р. Михаэль-Аарон Зелигсон (см. «Биографию Леви-Ицхака», стр. 348), что в течение какого-то времени рав Леви-Ицхак передавал своему сыну письма, которые присылали ему большие раввины, чтобы тот отвечал на них. Как-то он открыл своему корреспонденту, что ответ на его особо сложный вопрос написал его старший сын.

Один хасид рассказывал, что когда он был в гостях у р. Леви-Ицхака в субботу, то во время трапезы хозяин говорил слова Торы на разные темы и время от времени останавливался и ждал, пока его сын не сообщит источник цитаты. Хасид спросил, почему он сам не делает этого. Рав Леви-Ицхак ответил: «Мой сын обладает огромными знаниями. Когда он называет источники, то я слышу также и новые источники, о которых я не думал в тот момент, когда произносил свои речи. И так исполняется высказывание: „От учеников (это мой сын) — больше, чем от всех других“».

О молодых годах Ребе хасиды слышали от жителей города (см. «Дни Короля», том 1, стр. 144): «Свет никогда не гас в комнате Ребе, наподобие того, что „Ночью было светло, как днем“. Даже самой поздней ночью можно было постучать в дверь и поговорить с ним о Торе».

Как-то раз сказал р. Шломо-Йеуда Элиезеров о Ребе в молодости: «Есть в России один парень, который знает Талмуд и рукописи АРИЗАЛа наизусть».

Рав Лейзер Нанес рассказывает о своей встрече с Ребе (см. «Биографию Леви-Ицхака», стр. 374), когда он должен был передать отцу Ребе письмо от Ребе РАШАБа:

— В канун праздника Суккот в четыре часа утра после трех дней в пути я, наконец, приехал в Екатеринослав. Я поспешил в дом р. Леви-Ицхака, ведь Ребе РАШАБ сказал мне, что письмо очень важное и срочное. Пока я нашел его дом, прошел еще час. Я постучал в дверь, р. Леви-Ицхак вышел ко мне и спросил: «Откуда?» Я ответил: «Из Ростова» и протянул ему письмо от Ребе. Он начал читать его стоя и прочел три раза, а потом сказал: «Это очень важно. Этим путем можно спасти многих евреев». Потом он сказал: «Ты поешь у братьев Гольдшмидов… А сейчас пойдем со мной, я покажу тебе то, что принесет тебе пользу». Он открыл дверь в одну из комнат и показал мне своего старшего сына, который сидел возле стола и учился, а перед ним лежала много книг. Он даже не обратил внимания на нас.

В книге «Суббота» р. Лейзер писал, что через много лет, когда он вышел из заключения, он рассказал Ребе Королю Мошиаху об этом и Ребе с улыбкой спросил: «Ну что, это принесло Вам пользу?» Реб Лейзер ответил: «Да, я ведь нахожусь здесь».

Приводится еще один рассказ р. Лейзера, что когда он находился в Сибири в лагере, то несмотря на все голод, холод и тяжелую работу, он всегда соблюдал субботу, а в самые трудные времена представлял себе лицо Ребе РАЯЦа. Как-то его вызвали на допрос и следователь сказал: «Я знаю почему ты столько времени был тверд в своей вере — из-за Шнеерсона. Но сейчас Шнеерсона уже нет…» и он мерзко засмеялся. В этот момент, когда р. Лейзер услышал эти слова, у него потемнело в глазах. Он задрожал всем телом… и вдруг он мысленно перенесся в дом р. Леви-Ицхака и увидел его сына, склонившегося над книгами. В этот момент р. Лейзер закричал следователю: «У меня есть Ребе и меня ничего не волнует!»

Опубликовано: 27.04.2015 Комментарии: 0 Поддержите сайт
Читайте еще:
Ошибка в тексте? Выделите ее и
нажмите Ctrl + Enter