В книгах по истории хасидизма приводится, что святой рабэйну Дов-Бэр, великий Магид из Межерич, родился в местечке Лукач возле города Ровно в Волынском воеводстве Речи Посполитой (так, например, пишет р. Йеуда Хитрик в «Решимот Дварим»). Но рядом с Ровно нет и не было такого села или местечка — зато чуть западнее, за Луцком, есть городок Локачи (Łokacze — и, как увидим далее, именно с этими Локачами он будет связан).
Его отец — бедный мэламэд р. Авраам — по мужской линии прямой потомок рабби Йоханана Сандлара (который являлся потомком короля Давида), мать — рэбэцн Хава.
Точную дату рождения великого Магида мы не знаем, но родился он не позже 5463 (1703) года. Правнук Магида — сын святого Ружинера — р. Авраам-Яаков из Садигуры, говорил, что Магид родился в 5458 (1698) году (некоторые даже называют дату 28 Ава) — если это так, то тогда Магид был старше на месяц своего будущего учителя — святого Баал-Шем-Това.
Так как ещё ребёнком великой Магид проявил свой гений, то раввин города посоветовал отправить его учиться во Львов, в йешиву р. Яаков-Йеошуа Фалика, автора книги «Пней Йеошуа» (который был тестем раввина из Лукача).
Во Львове р. Фалик был только два года — его пригласили на должность раввина после Хахама Цви (который умер 1 Ияра 5478 (1718) года) и освободили от неё в 5480 (1720) году, когда ему пришлось переехать в Бучач, где он жил до 5490 (1730) года (когда его пригласили на должность раввина Берлина). Поэтому если Магид учился у него во Львове или в Бучаче (что рядом с Чортковом, на границе Галиции и Подолья) — то это было уже после его свадьбы. А если он учился у р. Фалика до свадьбы — тогда это было или в Лиске (Леско, что рядом с Пшемыслем) или в Ричволе.
Примерно в это же время святой Баал-Шем-Тов приезжал к р. Фалику выполнить заповедь «обслуживания мудреца» и жил какое-то время при нём как его служка. Но как ни скрывал себя святой Баал-Шем-Тов (ведь он открылся миру только в свои 36 лет, 18 Элула 5494 (1734) года) — гаон р. Яаков-Йеошуа Фалик быстро почувствовал его гениальность и общался с ним «на равных». Вскоре ему предстоит сыграть важную роль в приближении Магида к хасидизму.
Магид женился в 26 лет на рэбэцн Кайле, дочери р. Шалом-Шахны, гаона из Турчина, переехал к тестю и некоторое время работал мэламэдом в селе рядом с Турчином (в «Решимот Дварим» р. Йеуда Хитрик почему-то путает его с «Тульчином, что рядом со Жмеринкой» на Подолии — но очень уж это далеко от Волынских родых мест Магида — в Торчин же из Локачей можно пешком пройтись, да и Ровно и Львов рядом). Затем он был проповедником (отсюда и прозвище «Магид») в Турчине, Кореце и Ровно.
У Магида была опасно больна нога, и супруга упрашивала его поехать за благословением к святому Баал-Шем-Тову — к тому же уже десять лет прошло со свадьбы — но в доме 36-летнего Магида всё ещё не звучало детского голоса, и его супруга предложила ему развестись, чтобы он мог взять в жёны другую женщину, которая сможет родить ему сына — или пусть едет к Баал-Шем-Тову за «брахой». Но великий Магид тогда противился новому пути хасидизма и считал рассказы о чудесах Баал-Шем-Това надуманными простыми людьми. Но когда его учитель, р. Йеошуа Фалик, приказал ему поехать учиться к Баал-Шем-Тову, так как тот сказал ему, что нога Магида вылечится только если тот приедет учиться к нему в Меджибож — Магиду уже ничего не оставалось.
Он приехал в Меджибож всё ещё не понимая — за что бывшему служке его учителя воздают столько почёта?! Поговорив с Баал-Шем-Товом он не нашёл в нём «ничего такого» — сидит себе его погодка, курит гуцульскую трубку, говорит, что, мол, очень ждал его приезда, так как «ноги у медведя („дов“ на иврите и „бэр“ на идише — „медведь“) больные, но руки широкие и смогут притянуть в Меджибож много хороших и умных евреев». Магид помолчал, разочарованно вздохнул — и собирался уже выйти с целью поехать домой, но вдруг Баал-Шем-Тов сказал: «Я слышал, что вы не только в ниглэ (открытой Торе), но и в нистар (тайной Торе) разбираетесь?» Магид обернулся и протянул: «Ну разбираюсь — и что?» Баал-Шем-Тов протянул ему книгу «Эц Хаим»: «Прочитай мне что-то и объясни…». Отказать хозяину дома как-то не вежливо — и Магид, очередной раз вздохнув, открыл на первом попавшемся месте и прочитал отрывок, пояснив его смысл. К удивлению он услыша: «Не-е-е, тут другое имеется в виду» — и услышал такое глубокое объяснение, во время которого в комнате стала ходить ходуном мебель и летать ангелы — что напрочь передумал уезжать.
К тому же Баал-Шем-Тов пообещал ему сына с очень высокой душой — так и случилось — в 5500 (1740) году у Магида родился единственный сын р. Авраам, впоследствие прозванный «Ангелом» за свою необыкновенную святость.
Магид поселился в местечке Межеричи (Międzyrzec Korecki) около Кореца (сейчас — Великие Межиричи) и уже приезжал к святому Баал-Шем-Тову как к учителю. В Межеричах у Магида была и йешива, учеников которой он иногда привозил к своему учителю в Меджибож. Так, например, у Баал-Шем-Това побывал рабби Менахем-Мендл из Витебска.
В Шавуот 5520 (1760) года святая душа Баал-Шем-Това оставила этот мир.
Святой р. Цви-Гирш (единственный сын Баал-Шем-Това) после отца год управлял хасидами, но затем, на первый йорцайт отца, в Шавуот 5521 года, объявил, что Баал-Шем-Тов, явившись ему во сне, приказал передать право управлять хасидами святому гаону р. Бэрэню из Межерич. Он тут же встал, снял кафтан и штраймл своего отца и отдал Магиду, передав таким образом и управление над хасидами.
Как главу его приняли и его друзья, ученики Баал-Шем-Това — вскоре в учениках у Магида было 120 великих гениев того поколения — в два раза больше, чем было у его учителя, святого Баал-Шем-Това.
В 5524 (1764) году к Магиду приехал учиться 19-тилетний юноша из Лиозно — будущий основатель хасидизма ХАБАД святой гений р. Шнеур-Залман — Алтер Ребе. Магид открыл ему, что он «новая душа из мира Ацилут», ещё ни разу не побывавшая в материальном мире, и его задача — открыть в этом мире новый путь служения Творцу — через разум (хасидизма ХАБАД).
Магид установил для Алтер Ребе особые уроки со своим сыном — р. Авраамом-«ангелом». Алтер Ребе должен был преподавать ему открытое учение — Талмуд и законодателей, а р. Авраам должен был учить его тайному учению — каббале и хасидизму.
Святой Магид в одном из писем своему сыну пишет: «…Дорогой мой сын, несмотря на то, что мне тяжело сейчас писать, но не могу я не сообщить тебе то, что вчера ночью, после полночи, явился ко мне мой святой учитель Баал-Шем-Тов, и сказал мне следующее: „Знай, Бэрэню, что в винограднике, который ты насадил, есть одна лоза, подобно которой не было у евреев уже сотни лет. Несмотря на молодой возраст, он заслужил уже дважды общаться с пророком Элияу — и не во сне, а наяву. Поэтому знай, кто перед тобой, и как с ним себя вести — и довольно понимающему“. Я с трепетом спросил у учителя: „Как его зовут?“, и он мне ответил: „Шнеур-Залман“. И я ужаснулся двум вещам — во-первых, что мой святой ученик скрыл всё это от меня, а во-вторых, что сорок лет назад этого не заслуживал никто в мире, кроме 4-5 самых святых евреев. И после этого скрылся от меня мой святой учитель. Поэтому я сообщаю тебе, мой дорогой сын, что счастлив мой удел и счастлив твой удел, что избрали мы тебе его в братья, и оберегай его почёт, и с этих пор делай всё, что он скажет тебе…» («Книга бесед» Сихот 5705, стр. 52; «Ликутей Дибурим», стр. 483; «Маамарим» 5708 г., стр. 176; «а-Тамим», ч. 6).
Алтер Ребе несколько раз ездил в Межерич к своему учителю. Ребе упоминал (Симхат-Тора 5727 г.) о том, что всего Алтер Ребе пробыл у Магида 32 («лев» — сердце) месяца.
Примерно в 5530 году Магид переехал жить из Межеричей обратно в Ровно. Перед праздником Песах 5532 года у своего учителя в Ровно было одиннадцать из его учеников — раввин Никольсбурга рабби Шмелька со своим братом раби Пинхасом из Франкфурта, рабби Менахем-Нахум из Чернобыля, рабби Арье-Лейб из Полонного, рабби Элимелех из Лиженска со своим братом рабби Зушей из Аниполя, раввин Пинска рабби Леви-Ицхак (в будущем рав Бердичева), рабби Аарон из Карлина со своим учеником рабби Шломо из Карлина, рабби Зэев Вольф из Житомира и самый младший из них — Алтер Ребе.
В те дни в Вильнюсе противники хасидизма (митнагдим) объявили «хэрэм» на хасидов. В Пинске миснагдим разгромили дом раби Лэви Ицхака и изгнали его супругу с детьми из города на все четыре стороны, назначив нового раввина «из своих». В пригороде Пинска, Карлине, они разогнали с позором минъян хасидов р. Аарона из Карлина, но семью его не тронули. Один из хасидов перед великой субботой (суббота перед Песахом) примчался в Ровно с письмом от хасидов Пинска, где описывались все погромы.
Тогда р. Аарон зашёл к учителю с просьбой уехать домой в Карлин, чтобы провести праздник с семьёй (за которую он очень волновался). Магид разрешил ему ехать, но тут же позвал других учеников и наказал им сделать всё, чтобы р. Аарон не уехал из Ровно. Ученики сказали об этом р. Аарону — и тот опять зашёл к учителю с вопросом об отъезде домой. Великий Магид сказал: «Если хочешь ехать — поезжай». Но как только р. Аарон вышел из его кабинета, то он опять позвал учеников и просил уговорить р. Аарона не уезжать. Ученики старались, но р. Аарон сказал, что он получил от учителя разрешение — поэтому он едет домой, где его ждёт супруга с маленьким сыном и двумя дочками. Ученикам ничего не оставалось делать, как отпустить р. Аарона…
Оставшиеся десятеро хасидов решили предпринять ответные меры против разбушевавшихся миснагдим — поэтому решили, что рабби Леви-Ицхак на трапезе зачитает письмо хасидов из Пинска, и они услышат реакцию Магида. На вечерней трапезе рабби Леви-Ицхак встал и прочитал письмо перед Магидом — но тот сидел в раздумьях и ничего не ответил. На утренней трапезе письмо было зачитано вновь — но Магид снова промолчал. То же самое повторилось и на третьей трапезе. Трапезу на исходе субботы ученики Магида проводили сами, и решили, что молчание их учителя — знак согласия на то, чтобы они сами решили, что делать. Посовещавшись, они решили объявить «нидуй» погромщикам из Пинска, так как «менадин ал квод а-рав» («Брахот» 19а) — но при этом решении присутствовало только девятеро (Алтер Ребе проводил трапезу сам) — и для миньяна рабби Зуша пошел его звать. Алтер Ребе пришел, выслушал все доводы, и согласился присоединиться к миньяну. Сам же факт нидуя они решили оставить в тайне. Ночью великий Магид спустился к ним, и сказал, что из-за того, что они сделали то, что сделали без спросу у своего учителя — ему придётся вскоре уйти из этого мира. Но зато «рука хасидов в спорах с миснагдим будет всегда сверху».
Вскоре после Пеэсаха в Ровно пришла горькая весть из Карлина о том, что на третий день полупраздничной недели Песаха душа их друга рабби Аарона оставила этот мир. Ученики со слезами на глазах спросили учителя — почему он не предупредил о том, что отъезд р. Аарона приведёт к его смерти? Ведь тогда они силой не дали бы ему уехать. Великий Магид сказал: «Написано в Торе про Моше-рабейну — „в Доме Моём доверяю Я ему“ — но про какое доверие говорит Творец? Ведь не про то, что Моше-рабейну не украдёт из Скинии что-то… Но имеется в виду то, что Моше-рабейну не рассказывал никому о том, что он видел и слышал внутри без разрешения Творца…». Кто-то из хасидов процитировал сказанное мудрецами Талмуда о Аароне: «когда умер Аарон — исчезли Облака Славы». И действительно, через месяц в Ровно началась эпидемия, уносящая каждый день по несколько жизней. Святой р. Зуша из Аниполя собрал вещи своего учителя и перевёз его к себе, в Аниполь (Ганнопіль).
Барин, которому принадлежал Аниполь, сначала не хотел пускать «заражённого эпидемией» в свой город — но получил обещание от цадика, что в том году никто не умрёт в Аниполе. Так и было — в сохранившейся книге Анипольской общины нет ни одной регистрации смерти за 1772 год — кроме смерти самого Магида.
Во вторник, 19 Кислева 5533 (1772) года святой Магид присоединился к праотцам в Мире Истины, и был похоронен в Аниполе.
Тогда возник спор между похоронным братством Аниполя и учениками Магида — кто заслужит заняться очищением святого тела Магида перед похоронами. Похоронное братство заявило, что это их работа, а ученики настаивали, что так как они обслуживали своего учителя при жизни, так же им подобает обслужить его после смерти. Раввинский суд постановил, что очищением тела должно заниматься похоронное братство — но те из учеников, которые состоят в похоронном братстве (каждый в своём городе) — имеют право участвовать в очищении тела своего учителя. Так как Алтер Ребе с юности состоял в похоронном братстве города Лёзно — поэтому он заслужил участвовать в очищении святого тела своего учителя Магида.
Ученики Магида бросали жребий — кто какую из частей тела учителя заслужит очищать (держать в руках при погружении тела в воды миквы). Алтер Ребе достался листок с фразой из «Шир а-Ширим»: «Голова его из чистого золота», согласно которой он удостаивался очищать святую голову своего учителя.
Но когда тело Магида понесли в микву, сказал Алтер Ребе (слышал я от моего учителя, который слышал это от старых хасидов, что Алтер Ребе сказал это из-за того, что почувствовал зависть старших учеников Магида к выпавшему ему жребию — ведь он был младшим из учеников): «Наши мудрецы говорят, что праведники более велики после смерти, чем при жизни» — поэтому предоставим нашему учителю Магиду окунуться в микву самому». Так и было — и Магид окунулся в микве три раза сам («Книга бесед» 5703 г., стр. 155; «Дом Ребе», стр. 10).
После этого святые ученики Магида собрались вместе, чтобы узнать, кто возглавит хасидов после Магида. Алтер Ребе сообщил, что святой Магид за день до ухода из этого мира, 18 Кислева, просил его посодействовать тому, чтобы его сын — р. Авраам — принял на себя управление хасидами, но если он откажется — то чтобы назначили святого р. Менахем-Мендла из Витебска.
Ученики Магида выбрали от себя троих — р. Йеуда-Лейба Коэна, р. Зушу из Аниполя и Алтер Ребе — чтобы они принесли к р. Аврааму, сыну Магида, их письменное прошение принять на себя управление хасидами. Но правление р. Авраама не продолжилось долго — через пару лет, 12 Тишрея 5537 (1776) года, его душа присоединилась к отцу в Верхних Мирах — и его место занял святой р. Менахем-Мендл из Витебска. Но и он через пару месяцев уехал в Святую Землю, оставив вместо себя управлять хасидами святого Алтер Ребе...
