РАШИ считается величайшим еврейским учителем средних веков. После его смерти прошло около девятисот лет, но евреи, изучающие Тору и Талмуд (две самые важные книги иудаизма), неизменно пользуются его комментариями. Из сотен переизданий Талмуда, начиная с XVI века, практически ни одно не обходилось без комментария, сделанного этим французским евреем. И если бы РАШИ не написал свой комментарий, объясняющий трудные арамейские слова и ведущий читателя по прихотливым и иногда запутанным логическим путям, Талмуд мог бы оказаться давно забытым.
В 11 веке в одном из городов Франции жила еврейская семья. Дом их находился на одной из маленьких улочек к которому вел узкий проход. Отца семейства звали рабби Ицхак и он преподавал Тору.
Его жена часто возвращалась домой по узкой улице. Однажды, перед рождением ребенка, она увидела как навстречу ей несется карета. Она подумала вернуться назад, но увидела что не успеет — карета быстро приближалась, лошади мчались во весь опор. Она прижалась спиной к стене и стала молиться Б-гу, чтобы Он спас ее от неминуемой гибели. Хотя бы в заслугу ребенка, который должен был появиться на свет. И чудо произошло! Стена прогнулась и образовалась ниша, в которую зашла женщина. Через пару секунд лошади, стуча копытами, промчались мимо. Это место вы можете увидеть и сегодня.
А ребенка назвали Шломо, а когда он вырос, то получил известность как РАШИ — рабби Шломо Ицхаки…
Величайший еврейский учитель родился во Франции в городе Труа столице графства Шампань (около 100 км к северу от Парижа) в 1040 г. Его полное имя — рабби Шломо бен Ицхак, сокращенно РАШИ. В то время в Труа проживало не более сотни евреев. Кажется необычным, что такой крупный ученый вышел из столь маленькой общины, ведь современные евреи, живущие в небольших общинах, обычно жалуются на невозможность дать своим детям нормальное еврейское образование в подобных условиях.
Увы, не так уж много подробностей о его жизни сберегла история. Но каждая из них заставляет задуматься. В юности, надолго расставшись с молодой женой, он отправляется в «добровольное изгнание», странствуя из одной общины в другую, учась у знатоков Торы, стараясь запомнить все комментарии к ней, которые довелось услышать. Он появляется дома только на праздники. Несколько лет он провел в йешиве в Майнце, созданной рабби Гершомом.
Когда ему было около 25 лет, вернулся в Труа и открыл свою собственную еврейскую школу. РАШИ не брал платы за обучение, получая доход от нескольких принадлежавших ему виноградников. Его профессиональный труд отнимал много времени, и в одном из своих писем он просит прощения за краткость ответа, объясняя, что вместе с семьей был занят сбором винограда. Этот факт из биографии РАШИ поражает. Казалось бы, человеческой жизни не могло хватить на то, чтобы проделать такой объем работы, даже если ни на минуту не отрываться от книг, — а РАШИ проделал ее в «свободное от основной работы время»!
Во времена РАШИ не было книгопечатания. Мудрец записывал подборки своих комментариев в отдельные тетради, а затем их переписывали от руки. Эти записи с пояснениями к недельным главам и фрагментам Талмуда получили распространение по всей Франции, а позднее и далеко за ее пределами. При этом РАШИ оставался удивительно скромным человеком и вовсе не был знаменит.
Последние годы жизни РАШИ были омрачены волной антисемитизма, прокатившейся по Франции и Германии вместе с крестоносцами. Хотя через Труа крестоносцы не проходили, тысячи евреев в других местах Европы были убиты, еще тысячи изувечены и еще тысячи ограблены. Многие ради сохранения своей жизни приняли христианство, чтобы потом вновь вернуться в иудаизм. РАШИ выступал за терпимое отношение к таким людям: «Будьте осторожны, чтобы не оттолкнуть тех, кто хочет к нам вернуться... Они стали христианами только под страхом смерти, и как только угроза исчезла, они спешат вернуться в свою веру».
Особенность комментариев РАШИ к книгам Торы это предельная простота, краткость и бездонная глубина. Его с одинаковым интересом будет читать пятилетний малыш, недавно севший за парту, и семидесятилетний старец, который с удивлением открывает, что в лаконичной строке РАШИ есть много удивительных тайн.
Когда РАШИ казалось, что смысл слова на иврите может быть непонятен читателю, он приводил его перевод на французский («иностранный язык», как называет его РАШИ). Благодаря этому у филологов появился едва ли не единственный источник, позволяющий исследовать грамматику старофранцузского языка — ведь других письменных документов того времени просто не существует; в то время, когда даже пятилетние еврейские изучали Тору и Талмуд, среди французов читать умело менее одного процента населения.
Самая характерная черта комментариев РАШИ — это, пожалуй, их краткость и ясность. Он неоднократно перерабатывал их текст, пытаясь сделать его более точным и лаконичным. Он как-то упрекнул своего внука рабби Шмуэля за то, что тот дает слишком пространный комментарий к одному из положений Талмуда: «Если ты станешь таким образом комментировать весь Талмуд, комментарий будет тяжелым, как колесница».
В своих комментариях к Торе РАШИ объясняет термины на основе как их буквального («пшат»), так и проповеднического или ритуального («друш») значений. Часто оба толкования совмещены в одном комментарии. Например, в книге «Берейшит» (25:21) читаем: «И молился Ицхак Г-споду о жене своей, потому что она была бездетна; и Г-сподь выполнил просьбу его, и зачала Ривка, жена его». Раши сначала поясняет, что слово «вайетар» («молился») подразумевает «молился много и серьезно»; многие библейские цитаты подтверждают это значение слова. Затем он берет необычное выражение еврейского текста «ленохах ишто», отмечая, что хотя обычно оно переводится как «(молился) о жене своей», но буквально значит «напротив своей жены», почему Талмуд и предполагает, что Ицхак молился в одном углу, а Ривка — в другом. РАШИ не только объяснил читателю буквальное значение слов Торы, но и дал представление о помещении, в котором молились Ицхак и Ривка. Понятно, что с тех пор многие бездетные еврейские пары молились в разных углах комнаты, следуя объяснению РАШИ.
Первый же комментарий РАШИ к Торе «В начале сотворил Б-г небо и землю» («Берейшит» 1:1) звучит так, словно имеется в виду современный арабо-израильский конфликт. «Строго говоря, — пишет РАШИ, — Тора должна была бы начинаться стихом: „Месяц сей для вас начало месяцев“ („Шмот“ 12:2), что составляет первое предписание, данное (евреям). Почему же Тора начинается с описания творения? Чтобы показать, что Б-г Творец владеет всем миром. Поэтому, если все народы мира скажут Израилю: Вы разбойники, завоевавшие землю семи племен кнаанских, Израиль может им ответить: Вся земля принадлежит Б-гу — Он создал ее, поэтому он может давать ее тем, кому он пожелает».
Комментарий РАШИ к Торе получил столь широкое распространение, что для евреев стало обязательным читать еженедельный раздел Торы вместе с его комментарием. Он стал первой книгой, напечатанной на еврейском языке в 1475 г. — даже раньше самой Торы. Знание Торы с комментариями РАШИ было повсеместной нормой еврейской образованности на протяжении многих поколений. За девять веков к самим комментариям РАШИ написана еще добрая сотня других комментариев.
Комментарий РАШИ к Талмуду удовлетворил гораздо большую потребность, чем комментарий к Торе. Язык Торы очень прост. Талмуд с его сочетанием арамейских, еврейских и иногда греческих терминов понимать куда сложнее. По сей день изучающим Талмуд советуют прочесть его с комментариями РАШИ и потом только предлагать свои собственные толкования.
У РАШИ не было сыновей, зато его дочери обладали такой ученостью, что публично преподавали Тору. Достойными продолжателями стали также два зятя и три внука РАШИ, создавшие сборный комментарий к Талмуду, который, наряду с комментарием РАШИ, уже много столетий изучают во всех йешивах.
РАШИ не успел завершить свой комментарий к Талмуду. Если открыть одну из страниц трактата «Макот», можно заметить, что колонка, где обычно приводятся комментарии РАШИ, становится намного шире, каждое из пояснений – более объемным. РАШИ умер в 1105 году, во время работы над этим листом Талмуда. Комментарий завершили его зятья. Унаследовав остроту ума РАШИ, они не смогли унаследовать его гениальную краткость…
