1) Тот, кто съел запрещенную пищу, даже если она запрещена по постановлению мудрецов — не может быть включён в «зимун».
Есть мнения, что даже если запрещённая вещь была съедена по ошибке — после того, как она была съедена, не произносится благословение после еды, поскольку прегрешению нет места рядом с заповедью.
Если человек знает, что некая вещь запрещена в пищу, и тем не менее намеревается её съесть — то он не должен произносить благословение до приёма пищи, поскольку это считается не благословением, а хулением, как сказано: «Злодей, произносящий благословение — Б-га хулит».
А есть мнения, что вышеуказанное относится именно к заповеди, которая исполняется посредством прегрешения, то есть, в связи с ней неправильно упоминать имя Небес и благословение на неё не произносят. Но благословения, установленные на вещи от которых человек получает удовольствие, (согласно этому мнению), произносить необходимо, даже если человек употребляет в пищу то, что запрещено по закону Торы, и делает это сознательно. (Сказали наши мудрецы) «Разве тот, кто поел чеснок с ощутимым запахом, должен съесть ещё чеснока, чтобы запах был еще более ощутим?"» То есть, разве годится, чтобы человек продолжал получать удовольствие от этого мира и при этом не произносил благословение? А то, в чем ограничили этого человека — это именно в том, что лишили его возможности участвовать в «зимуне», поскольку его ближние не могут объединиться с ним в одну группу.
Что же касается группы людей, все члены которой ели запрещенную пищу, не считается, что они образовали единение, поскольку его невозможно установить, когда речь идёт о запрещённых вещах.
И это похоже на ситуацию, когда человек ел фрукты, в случае чего, не возникает обязанность произнесения «зимуна», но благословение до и после еды произносить необходимо. Также (согласно этому мнению) и в вышеописанной ситуации: если человек получает удовольствие — почему ему не произносить благословение?
Что же касается практического закона, то постановление следующее: если человек съел запрещенную вещь непреднамеренно, то он должен произнести благословение после еды.
Если же он сделал это намеренно — благословение произносить не нужно, как до еды так и после, поскольку в данной ситуации это будет считаться не благословением, а хулением.
2) Если человек украл или получил в следствие грабежа испеченный хлеб, то несмотря на то, что хозяева отчаялись его возвратить в свою собственность, он не произносит на него благословение перед едой, поскольку если бы хозяева пришли и потребовали у него возвратить (этот хлеб), он был бы обязан это сделать, и не мог бы дать им вместо этого деньги.
Из этого следует, что есть этот хлеб является грехом, а произнесение благословения на употребление его в пищу является хулой.
Однако, после того, как он этот хлеб уже съел, необходимо произнести благословение после еды, поскольку теперь считается, что этот хлеб его (вора или грабителя), а хозяину он теперь должен деньги. И несмотря на то, что съел он этот хлеб, нарушив запрет, тем не менее, если это уже произошло, он может освободиться выплатой стоимости украденного, и тогда будет считаться, что он съел свое, а его благословение не будет хулой.
3) Если человек украл пшеницу или муку, из которой, в последствии, испек хлеб, он должен произносить на него (не только благословение после еды) но и благословение до еды, поскольку считается, что этот человек приобрёл украденную вещь посредством изменения, которому он её подверг. В данной ситуации, если придут хозяева украденной вещи и потребуют её возврата — он может оплатить ее стоимость деньгами, и по этой причине (само по себе) употребление в пищу (этого хлеба) не считается грехом.
И несмотря на то, что если бы речь шла об исполнении заповеди (с помощью украденного предмета) — произносить благословение было бы запрещено, поскольку это считалось бы заповедью, исполняемой посредством греха, как объясняется в главе 11... Тем не менее, не следует сравнивать благословения установленные на вещи, от которых человек получает удовольствие с благословениями установленными на исполнение заповедей, по причине, которая указана во втором мнении в пункте 1 (этой главы).
И даже согласно первому мнению (приводимом там же), эти два типа благословений не похожи друг на друга, поскольку нельзя сравнивать случаи получения удовольствия (от самого греха) и случай, когда само по себе действие грехом не является, но стало возможным из-за него.
Однако есть мнения, которые спорят с этим, (и считают, что благословение все же произносить не нужно. А если есть сомнение насчёт произнесения благословений — мы идём в сторону облегчения, и благословение не произносим).
4) Всё, что было сказано выше, относится к самому вору или грабителю. Что же касается остальных людей, они должны произносить благословения (на этот хлеб) до и после приёма пищи, согласно всем мнениям, поскольку они его получили без посредства греха. Если только речь не идёт о случае, когда человек украл испеченный хлеб и хозяева ещё не отчаялись вернуть его, как будет объяснено в главе 649.
5) Если человек ест запрещенную вещь для того, чтобы спасти свою жизнь, то согласно всем мнениям, он должен произносить благословения до и после приёма пищи, поскольку считается, что он ест то, что (ему в данный момент) разрешено. И (более того), он исполняет заповедь тем, что спасает свою жизнь.
6) Если трое людей ели вместе, и один из них ел хлеб, испеченный неевреем, а двое других такой хлеб не едят, или же один (из троих) был коэном и ел халу, а двум другим её есть нельзя — можно включать в «зимун» третьего человека, поскольку он ел то, что ему самому разрешено.
Если же двое коэнов ели с евреем, который коэном не является, и он ел хлеб, испеченный неевреем, а коэны такого рода хлеб не едят, и ели халы — в таком случае эти три человека не могут объединиться для произнесения «зимуна», поскольку вся идея «зимуна» заключается в том, что участники трапезы могут объединиться друг с другом и есть один хлеб вместе. А в данной ситуации каждый не ест хлеб другого. (По другому дело обстоит, когда исраэлит ест хлеб, который коэн, который ест халу, также может употреблять в пищу. И это несмотря на то, что сам исраэлит не может есть халу, которую ест коэн, ведь коген может употреблять в пищу хлеб исраэлита. Или же, как описывалось ранее, если третий человек ест хлеб, испеченный неевреем, поскольку он может есть хлеб (испеченный евреем), который едят два других человека, все они могут объединиться для произнесения «зимуна»).
7) Если один человек ест сыр, а два других мясо, они могут объединиться (для произнесения «зимуна»), поскольку тот, кто ест сыр, может употреблять в пищу хлеб, несмотря на то, что он выпачкан мясом, при условии, что вытрет и прополощет рот.
Однако, если человек ест твёрдый сыр, он не может объединиться (для произнесения «зимуна» с теми, которые едят мясо), поскольку в наше время обычай не есть мясо после употребления твёрдого сыра, даже если (тот, кто ел твёрдый сыр) вытер и прополоскал рот.
И так же, что касается трапезы, связанной с заповедью, которая проводится между новомесячьем Ава и девятым Ава: если часть её участников едят сыр, как объясняется в главе 551, поскольку согласно обычая не едят в эти дни мяса, не могут объединиться (для произнесения «зимуна») с теми, кто поел мяса, и поэтому они должны произносить «зимун» отдельно.
Это верно, за исключением ситуации, если (те, кто употребляли в пищу сыр) съели «кезаит» хлеба (досл. «объёмом с маслину») до того, как другие начали есть мясо со своим хлебом (— они могут объединиться для произнесения «зимуна»), поскольку этот «кезаит» они могли съесть от хлеба другой группы (той, участники которой ели мясо).
Или же, если один из участников трапезы съел «кезаит» другого хлеба, который не испачкан ни мясом ни молоком — благодаря такому человеку все могут объединиться (для произнесения «зимуна», поскольку все участники трапезы могут поесть от его хлеба.
Если три человека дали обет не извлекать выгоду друг от друга, или даже если один из них дал такой обет в отношении двух остальных, а двое остальных дали такой обет в отношении него: в такой ситуации, несмотря на то, что они могут освободиться от данных ими обетов, все то время пока они от них не освободились - не могут объединиться (для произнесения «зимуна»). И это верно, если речь идёт о ситуации, когда каждый ест от своего хлеба. Однако, если они едят от хлеба хозяина дома (а обычно хозяин дома угощает гостей хлебом в таком количестве, которое им необходимо — в таком случае, даже если один из (давших обет) участников поест от куска хлеба, который для себя отрезал другой, считается что он извлекает пользу от хозяина дома, поскольку у отрезавшего для себя не будет недостачи (в хлебе).
По другому дело обстоит в ситуации, когда одни едят мясо, а другие твёрдый сыр, в случае чего одни не могут есть от куска хлеба, который отрезали другие, даже если каждый из них может отрезать кусок от одного и того же хлеба, в частности, до того как они коснулись мяса или сыра — это не действенно, чтобы разрешить им объединиться в одну группу (для произнесения «зимуна»), ведь (если одни не могут есть от куска, отрезанного другими) — нет разницы, едят ли они от одного хлеба или от разных.
