«И не мог Йосеф удержаться при всех, кто стоял около него… и не стоял никто возле него, когда Йосеф дал узнать себя братьям своим. И он заплакал…» (Берейшит 45:1-2).
Рувен увидел объявление о продаже однокомнатной квартиры, позвонил по указанному номеру и договорился о встрече. Продавцом оказался пожилой человек, который угостил его чаем, любезно побеседовал и показал квартиру. После осмотра хозяин назвал цену, которая поразила Рувена. Она абсолютно не соответствовала реальной стоимости квартиры и была просто заоблачной.
Однако продавец был неумолим: «Или соглашайтесь, или сделка не состоится. Снизить цену я не готов». Рувен, конечно же, отказался от покупки и, распрощавшись с хозяином квартиры, отправился домой.
Через год, проезжая по той же улице он снова увидел знак «Продается». Надеясь что хозяин передумал, Рувен решил снова его посетить и узнать о деталях предложения. К своему большому удивлению он обнаружил что цена осталась той же.
Абсолютно не понимая происходящего, Рувен решился на логичный вопрос: «Неужели вы не понимаете, что за такую цену вам никогда не удастся продать эту квартиру? Если уже столько времени никто не согласился, то возможно вам необходимо снизить цену?»
На это пожилой человек расплакался и решил раскрыть свой секрет. «Дело в том, что на самом деле я не планирую продавать квартиру. Однако я одинок и мне даже не с кем поговорить. Я выставил объявление о продаже квартиры только для того, чтобы ко мне могли прийти люди и я мог бы с ними немного пообщаться, тем самым они облегчают мне одиночество».
Поскольку Рувен имел вид человека, разбирающегося в Торе, пожилой человек задал ему вопрос, является ли такой способ привлечения посетителей разрешенным с точки зрения Торы?
«Шулхан Арух» (раздел «Хошен Мишпат» 228) говорит: «Что такое словесный обман? Человеку нельзя спрашивать у продавца цену на товар если он (заранее) не собирается покупать его, и также нельзя говорить другому, что некий товар продается в некоем месте, если знает что на самом деле этот товар там не продается… Запрет обмана на словах даже хуже чем обман в отношении денег, поскольку деньги можно вернуть, в отличие от последствий словесного обмана. И также, обман денежный является преступлением против имущества человека, в то время как словесный — против человека самого».
На первый взгляд можно подумать, что действия пожилого человека нарушают еврейский закон тем, что он создает видимость возможной продажи, тогда как на самом деле не собирается ничего продавать, при этом утруждая людей и расходуя их время.
Однако рав Зильберштейн постановил, что в разбираемом случае нет состава словесного обмана, поскольку, по сути, намерение пожилого человека — сделать так, чтобы другие люди исполнили заповедь посещения больных и немощных, и он побуждает их к исполнению этой заповеди.
В подтверждение своих слов он приводит трактат «Шабат» (129а), где сказано, что если после процедуры кровопускания человек не имеет возможности приобрести вино (необходимое для поправки), то он может взять изношенную монету, ходить по магазинам и после того как попробует вино, вручать ее продавцу, хотя изначально знает, что тот ее не примет. Так он может делать пока не выпьет необходимое для поправки количество вина.
«Маген Авраам» (156) в связи с этим постановляет, что больным людям разрешено делать такого рода «обманные маневры», для получения необходимого лечения, если его невозможно получить иным способом.
В нашем случае одиночество и депрессия однозначно нанесут вред пожилому человеку если он не будет зазывать людей его посетить.
Также аргументом в его пользу является постановление «Шулхан Аруха» (14:4), о разрешении одалживать тфиллин и талит без уведомления хозяина, поскольку предполагается, что хозяин рад, когда посредством его вещей исполняется заповедь.
Так же и в нашем случае: если бы люди знали, какую большую заповедь они исполняют — полагается, что они бы не оспаривали произошедшее, а были бы рады, что они дарят свое время и тем самым исполняют заповедь (как написано в трактате «Псахим» 4б).
