Начнем с шутки. Когда Б-г захотел дать 10 Речений, Он обратился к представителям всех религий и спросил, не интересует ли это кого-нибудь. Ответ мусульман был таким: «Нет, потому что там сказано, что нельзя убивать». Ответ христиан гласил: «Нет, потому что там сказано не прелюбодействовать». Буддисты ответили: «Нет, потому что там сказано не красть». Ответ евреев был такой: «Если это бесплатно, мы возьмем двое…»
Ничего нового?
Все мы знаем, что в наступающую субботу мы будем стоять в синагоге и слушать чтение 10 Речений уже в десятый раз. Скорее всего, почти каждый ребенок в школе знает, что 10 Речений дважды встречаются в Торе — первый раз в нашей недельной главе, «Итро», а второй — в недельной главе «Ваэтханан», в начале книги «Дварим».
Многих комментаторов занимает простой вопрос: зачем это повторение и дублирование? Почему Тора, которая так точна в каждом слове и каждой фразе, повторяет сама себя? Неужели Б-г беспокоится, что после шести месяцев, в течение которых мы не слышали 10 Речений, мы их забудем? Или, может быть, есть 10 Речений для зимы и 10 Речений для лета? Или, с другой стороны, если «Шма Исраэль» не написана дважды в Торе, зачем писать 10 Речений дважды? И, как всегда, как это способствует достижению истинного и полного Освобождения?
В замечательной беседе Ребе объясняет главный смысл этого дублирования, одновременно рассматривая различия между двумя версиями. Главное различие заключается в том, что первые заповеди были произнесены Самим Б-гом, а последние — Моше в рамках книги «Дварим», которую «Моше произнес по своей воле».
Эта разница может показаться совершенно банальной, но Ребе находит в ней замечательный урок о сути Торы и ее влиянии на весь мир.
В Торе есть два слоя: с одной стороны, Тора — это мудрость и воля Б-га, «скрытое сокровище», недоступное человеческому пониманию, как сказано в книге «Зоар», что «Тора и Б-г полностью едины». С другой стороны, Тора была дана нам, смертным людям, чтобы мы могли выучить ее указания и усвоить ее руководство, чтобы привнести их в нашу повседневную жизнь.
Это означает, что наш подход к Торе должен быть двояким и противоречивым. С одной стороны, когда еврей подходит к изучению стиха в Торе, изречения в Мишне или спора в Талмуде, он должен смотреть на текст перед собой как на «слова живого Б-га», с ясным и абсолютным знанием того, что перед ним стоит «слово Б-га» во всем его великолепии. «Слово Б-га», которое само по себе находится за пределами всякого понимания и постижения. Это знание и осознание приведет любого простого человека к чувству ничтожества, к ощущению пустоты перед святыми словами, которые он собирается читать и изучать. В конце концов, что такое смертный перед чистым словом Б-га?
С другой стороны, знание того, что Б-г дал Тору здесь, внизу, в этом мире, душам в телах, человеческим существам, которые едят и пьют, порождает в сердце человека иное чувство, полярное и противоречивое, по отношению к изучению Торы. Человек понимает, что Б-г хочет, чтобы он (человек) использовал свой интеллект для полного понимания Торы. Более того, Б-г не хочет, чтобы мы довольствовались Торой в том виде, в каком она есть, но Его истинное желание состоит в том, чтобы евреи размышляли над Торой до такой степени, чтобы они открывали новые знания, добавляли свет и глубину в ее понимание, вплоть до открытия новых законов, которые не были известны до сих пор.
Проще говоря, ученик должен чувствовать, с одной стороны, свое полное ничтожество, а с другой — свободу существования для инноваций. Именно в этом и заключается причина дублирования десяти заповедей. Один раз в нашей недельной главе — от Б-га, и один раз в недельной главе «Ваэтханан» — от Моше.
В нашей недельной главе мы подчеркиваем ничтожность перед словом Б-га, исходящим непосредственно от Творца мира, а в недельной главе «Ваэтханан» — существование еврея, изучающего Тору, и его способность и необходимость использовать данные ему качества для понимания и усвоения Торы, подобно Моше.
Кому-то нужно знать
Каждая версия заповедей обладает преимуществом, которого нет у другой, и поэтому Тора повторяет заповеди, чтобы мы усвоили необходимость обоих качеств. Преимущество первых заповедей в том, что слово Б-га доходит до еврейского народа напрямую, без посредников, даже через Моше, и поэтому в первых заповедях ощущается полное аннуляция перед Б-гом. И наоборот, преимущество вторых заповедей в том, что слово Б-га проникает в реальность и границы нижних миров и полностью объединяется с ними, пока они не поймут его своим умом, как это произошло с Моше.
Этот важный урок о необходимости наведения мостов между аннуляцией перед Творцом и существованием человека в духовном служении приобретает дополнительное значение, когда речь заходит о достижении Освобождения. Все мы знаем, что истинное и полное Освобождение можно выразить двумя словами, которые знает каждый начинающий хабадник: «Жилище в нижних сферах». Эти два слова соединяют две противоположности, о которых мы говорили ранее.
«Жилище», которое мы должны построить, создать, — это «жилище для Него». Мы должны раскрыть сущность и бытие Творца, высшие уровни божественности, внутри творения. Это возможно только через полную аннуляцию перед Ним посредством Торы. Ведь Тора (как уже говорилось выше) едина с Ним, и поэтому через полную аннуляцию и следование Торе мы можем привести Его, Б-га, в мир.
Но это жилище должно быть создано «в нижних сферах» — в реальности сотворенных существ, в реальности того низменного мира, в котором мы живем. А это можно сделать только тогда, когда мы используем данные нам силы. Итак, если «жилище» символизирует аннулирование, то «в нижних сферах» — нашу опытную реальность. И чтобы привести Освобождение, между этими двумя противоположностями должно быть идеальное сосуществование.
Из этого мы можем извлечь важный моральный урок, касающийся служения по достижения Освобождения: нельзя довольствоваться однонаправленным богослужением, нельзя сосредоточиться только на работе по аннуляции, и, с другой стороны, нельзя заниматься только нашей личной реальностью. Мы должны делать и то, и другое в единстве.
Практический пример этого можно увидеть из наставления, которое Ребе извлек из сказанного выше. С одной стороны, каждый должен увеличивать изучение Торы, абсолютно зная, что это «буквальное слово Б-га», и в то же время вкладывать весь свой разум, в меру всех сил своей души, чтобы понять слова Торы собственным интеллектом. Сочетание аннуляции с реальностью одновременно.
Это также способ влияния на других — с одной стороны, нужно передавать им все «как есть», не меняя и не снижая сути. А с другой стороны, нужно заставить их усвоить эти вещи всеми фибрами своего существа, пока они не станут неотделимы от них. И благодаря идеальной связи и правильному слиянию между аннуляцией и реальностью мы вскоре заслужим полное Освобождение.
Письмо без слов
В завершении расскажем о необходимости самоаннулирования в сочетании с реальностью. В беседах Ребе РАЯЦа много написано об удивительном хасиде р. Михеле из Опоцка, вплоть до того, что о нем говорили, что у него есть пророческий дух и т.д.
В журнале «а-Тамим» (том 1, стр. 76 и далее) приводится следующая история. Однажды случилось так, что один из учеников р. Михеля, РАШБАЦ (впоследствии главный духовный наставник в йешиве «Томхей-Тмимим»), отправился в Любавичи к Цемаху-Цедеку. Рав Михель доверил ему письмо для Цемах-Цедека, но предупредил, чтобы тот не смел его вскрывать. Сначала РАШБАЦ сдержал свою просьбу, но в середине пути любопытство одолело его, и он открыл письмо, и, к своему огромному удивлению, обнаружил, что в нем ничего не написано!
Когда он прибыл в дом учения в Любавичах, то на некоторое время заснул на скамейке. Пробуждаясь от дремоты, он услышал голос одного из старших хасидов, который громко позвал его и спросил, кто прибыл из дома р. Михеля с письмом от него. Он тут же ответил хасиду, что письмо находится у него. Старец накричал на него, спрашивая, почему он не ответил раньше, и сказал, что он уже в третий раз зовет его в поисках носителя письма, а Цемах-Цедек уже ждет его прихода. Его призвали немедленно войти, чтобы увидеть Цемах-Цедека.
Он вошел в комнату Ребе с трепетом, и все его кости дрожали от страха. Цемах-Цедек взял письмо из его рук и сурово упрекнул его за то, что он открыл письмо.
В связи с этой историей можно спросить: если рав Михель был способен написать письмо без слов, зачем ему понадобилось отправлять его с человеческим посланником? Неужели он не мог написать письмо мысленно?
Возможно, мы можем объяснить это, исходя из того, что обсуждалось выше: чтобы установить связь между хасидом и его Ребе, необходима связь, которая включает в себя как аннулирование (письмо без слов), так и реальность (физическая доставка человеком).
