Перед самой первой встречей Ицхака и Ривки произошло вот что («Берейшит» 24:63): «И вышел Ицхак молиться в поле под вечер, и поднял он глаза свои и увидел: вот верблюды идут».
На самом деле, просто больно понимать, что самые интересные и важные смыслы строчек Торы ускользают от читающего в переводе.
Рабби Леви-Ицхак из Бердичева сказал, что верблюды (оставаясь верблюдами на уровне самого простого уровня толкования Писания) вовсе не верблюды никакие, а то, что очевидным образом приходит в голову, когда на иврите на этом месте ты видишь слово «гмалим». Или, еще точнее, без огласовок — «гмлим». И тогда ты читаешь это как «гмулим», что есть «награды», «выплаты», «ответочки».
И в целом получается следующее: как только Ицхак (читай — любой еврей) выходит в поле (читай — выводит свой разум через медитацию и сосредоточенность в область святости) и искренне молится Творцу, то тут же — только глаза подними и увидь — идут к нему в̶е̶р̶б̶л̶ю̶д̶ы — ответы и награды.