Многих смущает мысль о том, что явные для глаза беды — на самом деле благословения, просто до поры до времени не доступные пониманию.
И, правда, как было бы хорошо (пусть и в ущерб свободе выбора), если бы каждое неприятное (как и приятное) событие сопровождалось бы аннотацией — в стиле тех, что вложены в коробочки с лекарствами. Мол, да: побочные явления такие-то и такие-то, зато карма почищена, огрехи искуплены, дальше — чистое счастье.
Хотя счастье в таком случае утратило бы мощь. И не только из-за предсказуемости и снижения накала ожидания, но и потому, что оно-то само как бесконечный напиток, но разливается по размеру подставленных сосудов — а это уже зависит от наших усилий. В том числе и от усилия радоваться беде и благословлять за нее Творца как за явное добро.
В любом случае, я не об этом. А о том, почему вообще схема работает именно так.
Рабби Леви-Ицхак из Бердичева говорит, что это все из-за того, что Ицхак на полном серьезе вознамерился сначала благословить Эсава (аватара Сатана). И вот если бы реально благословил, то модель бытия кардинально изменилась бы в худшую сторону: беда реально могла бы быть бедой, а не маской добра.
Но тут Яаков постарался. И, переодевшись Эсавом, забрал благословение себе. С тех пор так и повелось: к нам Свыше спускается лишь добро. Но часто оно переодето в Эсава. По-моему, гениально!