И вот оно, долгожданное 26 сентября и мы, затаив дыхание, ждем окончания международного матча. С одной стороны «наши горячие почитатели и обожатели» — команда Обамы с той стороны океана и «любимые соседи» с этой. Ну, а с другой — «не менее горячо любимое правительство Израиля», которое всегда знает какое решение принять правильно, для удовлетворения запросов международной публики.
Своя публика давно уже никого не интересует и её мнение никак ничего не меняет, они же свои — а значит можно к ним полный игнор, они всё поймут и больше полюбят правительство. Со своими надо пожестче, это рождает у них признание заслуг, не баловать же их в конце концов выполнением предвыборных обещаний. Всем же понятно, что предвыборные обещания — это не на время правления, это только входной билет в кресло. В кресло сел — ручку с золотым пером взял, всё — ты на коне и рулишь…
Матч вот-вот начнется, напряжение возрастает, трибуны волнуются, уже разлили… приз — не какой-то там бездушный железный кубок Стэнли-Шмэнли, а строительство домов в поселениях. И не где-то там за океаном, а в любимом нами Израиле, на нашей Родине. И кто же это нам диктует что строить и как? Прорабы с большим опытом в строительстве? Настоящие профессионалы в этом деле или массовики-затейники на мировой арене, выполняющие роль мировых рекэтиров?
Почему все в мире знают что нам строить, где и как? А мы сами не справимся? Без советчиков никак? А мы им тоже должны давать советы по строительству в их городах-странах или это процесс односторонний, ну то есть за 2000 лет все привыкли нам указывать где жить, как стоять, с кем сидеть?
И от кого же всё это строительство в Израиле зависит: строить — не строить, отдавать — не отдавать, делить — не делить? Неужели только один Биби за всё в ответе? Попробуем вместе понять?
Если я стесняюсь надеть кипу, потому что её не носят неевреи, то что это? А это — я отдаю свою еврейскую территорию-идентификацию нееврею. А если я стесняюсь надеть «цицит» — а что скажет сосед слева — индус? Он же не носит… Я опять отдал ему свою территорию, он — выше, его обычаи перевесили мои и я смущаясь и краснея, снял «цицит» — ну зачем выделяться? И в Шабат мой сосед справа-китаец работает, а мне как быть? Мне же деньги нужны на семью, иду работать, а куда деваться? Отдаю и этот рубеж, бери соседи-неевреи, мне не надо…
А кошерное кушать — ну они же не едят, а мне зачем? Я — как они, соседи, нос по ветру, на соседей — равняйсь, смирнаааа. Вот так и идем, тихо, след в след, в потёмках, не высовываемся из-за забора, крадемся на полусогнутых вот уже 2 тысячи лет, стараемся никому не мешать, песни не горланить, после 23 — музыку — ни-ни… Им можно, их много и они большие. А мы — маленькие и нас и так мало. Помните как наши разведчики доложили, вернувшись из Израиля? Они сказали такую фразу: «И были мы кузнечиками в их глазах..». Это мы о себе сами сказали, это не они о нас, заметьте.
А дальше-больше — я живя в любой стране мира стараюсь не выделяться, не высовываться, слиться с местностью, почвой, ландшафтом. Также точно и детей воспитываю — мы все интернационалисты, мы в первую очередь канадцы, американцы и «всякие прочие шведы», а потом уже, если вспомню, то мы и евреи.
Сразу вспоминаю старый анекдот про Мойшу, который исправно носил кипу и цицит, ходил в синагогу по-настоящему и ощущал себя евреем, живущим не только за похлебку. Но превратности жизни в галуте, где никто не тычет грязным пальцем с обгрызенным ногтем в нас и не кричит: «Это жид» таковы, что встретилась нашему Мойше длинноногая, длинноволосая лань-американка — коллега по работе. Предложила чашечку кофе, потом мартини. Потом ночной аврал перед концом месяца со сдачей объекта. Дальше — больше, переехал к ней Мойше, ну а зачем деньги на транспорт тратить, да и вдвоем веселее. А она попросила его сбрить бороду — колется…
Потом посмеялась над кипой и цицит, он всё снял и зажил счастливой жизнью американского гоя-ковбоя. А она всем хвалилась — а у меня, мол есть теперь гой-френд. Однажды бежал наш Мойше с букетом цветов для любимой длинноногой лани и — бац, попал под машину. Предстал пред Светлы Очи Верховного Судьи и сразу с претензией — я мол, столько лет ходил исправно в синагогу, всё соблюдал, зачем ко мне ту машину подослали? Пригляделся Всевышний и всплеснул руками: «Ой, Мойшеле, не узнал, извини…».
Так что пока мы носим все еврейские атрибуты и живем по-еврейски — мы у Всевышнего на планшете карты мира и Он знает где мы и в чем нуждаемся и чем нам помочь.
А как пытаемся перекраситься — у нас и кипу и землю — все норовят отнять.
Кого винить-то — пальцем покажите?
