Эта статья была написана на основе материалов, представленных Ицхаком Коэном из Кфар-Хабада. Около пяти лет назад он взял интервью у бригадного генерала Амоса Гильбоа, в прошлом возглавлявшего аналитический отдел Управления военной разведки Израиля (АМАН), составителя биографии своего бывшего начальника — главы Военной разведки генерал-майора Аарона Ярива, поддерживавшего тесные контакты с Любавичским Ребе...
Ровно в 22:00 часа ночи 26 Элула 5729 г. (8 сентября 1969 г.) окончательный приказ был отдан и операция «Изморось» («Равив») началась. Отряд десантных судов доставил на египетскую сторону Суэцкого залива из Рас Седра 6 израильских трофейных танков «Т-55», раскрашенных по египетской схеме, три «БТР-50» с опознавательными знаками египетской армии и около сотни бойцов. После чего «египетские» силы под покровом темноты двинулись с севера на юг вдоль Суэцкого канала, заставая врага врасплох и нанося ему сокрушительные удары с тыла.
Египетские солдаты, дислоцированные в ту ночь на одном из постов береговой обороны вдоль западного побережья Суэцкого залива, в изумлении протирали глаза, не веря самим себе: со стороны Израиля к ним приближались египетские войска на танках и БТРах советского производства. При этом двое бойцов, одетых в пятнистую форму египетской армии и стоявших в башне первого, ведущего танка, упорно направляли свой отряд прямиком на их позиции!
И пока египтяне тщетно пытались понять, когда надвигающиеся на них силы успели пройти в сторону Израиля, откуда они теперь возвращаются и в какой секретной операции в глубине израильской территории приняли участие, произошло совсем уже невообразимое. Бешеный огонь, внезапно открытый надвигающимися «египетскими» силами прямо по ним в течение нескольких секунд смёл сторожевой форпост вместе с находившимися внутри солдатами.
А «египетский» отряд продолжил движение на юг уничтожая по пути посты береговой обороны, командные пункты, РЛС раннего предупреждения и тыловые лагеря противника. По дороге был раздавлен вместе с машиной, пытавшийся остановить «египетские силы» генерал Хасан Камель.
В течение почти 10 часов десантный отряд израильской армии прошёл 45 километров, атакуя египетские подразделения. Около 150 египетских солдат было убито той ночью. Наконец, уничтожив радиолокационные станции и 12 форпостов, израильтяне на поджидавших их судах вернулись на свою сторону канала.
Лишь с первыми лучами солнца президент Египта Гамаль Абдель Насер (да сгинет имя нечестивца из памяти), наконец, осознал масштабы обмана и невероятный успех израильской уловки.
Моральный и имиджевый ущерб всему арабскому миру
Примерно два года спустя после Шестидневной войны египетский президент приказал развернуть армейские силы на границе с Израилем — вдоль Суэцкого канала, инициируя постоянные и жёсткие столкновения с израильтянами. Цель их состояла в том, чтобы истощать силы Израиля ограниченными операциями — обстрелами, бомбардировками, акциями спецназа, которые, упаси Б-же, вели к жертвам, сковывая силы ЦАХАЛа, вынуждая отправлять резервистов на линию фронта, и таким образом, наносить вред экономике Израиля, не способного выдерживать подобное давление на протяжении долгого времени. В Израиле эта война так и была названа — «Войной на истощение».
ЦАХАЛу в те дни пришлось противостоять египетской армии, обладавшей колоссальным количественным преимуществом и развернутой на всем протяжении канала: 25 хорошо защищённых и укомплектованных египетских укреплений создавали непрерывную угрозу израильским силам.
Поначалу, во многом из-за нерешительности и слабости израильского правительства, Израиль отвечал на египетские атаки исключительно точечными оборонительными акциями. Однако это лишь раззадоривали египтян, постепенно приходивших в себя после сокрушительного разгрома в Шестидневной войне, и усиливало дерзость их операций. В результате этих обстрелов погибло много солдат ЦАХАЛа и мирных жителей, проживавших неподалёку от границы с Египтом.
Наконец, в Израиле было принято решение перехватить инициативу и нанести Египту тяжелый болезненный удар как в военном, так и в моральном плане. После проведения долгой, тщательной оперативной подготовки и обеспечения логистики, необходимой для крупномасштабной операции, пришло время преподать египтянам урок и «объяснить», что отныне правила игры меняются: теперь боевые действия будут вестись не на израильской территории, а в египетском тылу. Дерзкая операция была названа «Изморось» («Равив»).
Успех операции и уменьшение потерь среди наших солдат было решено обеспечить с помощью уловки — израильских солдат переодели в форму египетской армии, а танки и БТР, которые должны были участвовать в операции набрали из трофейных советских танков, брошенных египтянами на Синае во время Шестидневной войны и возвращённых на службу, но уже в ЦАХАЛе.
Часть бойцов также освоили некоторое количество фраз из арабского военного лексикона, доводя, таким образом, маскировку до совершенства. Все это с Б-жьей помощью позволило смелому и неожиданному плану осуществиться с невероятным успехом, в том числе без потерь с нашей стороны.
Египту же, понесшему значительные потери в живой силе и технике и пребывавшему в глубоком шоке, был нанесён колоссальный имиджевый и моральный ущерб.
Надеясь восстановить утраченную честь, президент Египта попробовал было ответить Израилю, направив десятки бомбардировщиков в глубь израильской территории. Но это решение обернулось ещё большим провалом — семнадцать египетских самолетов были сбиты, а оставшиеся спаслись бегством ...
По всему арабскому миру пресса вновь безжалостно высмеивала президента Египта и его армию. Точно также двумя годами ранее она издевалась над впечатляющими военными парадами, проводившимися в столичном Каире, где Насер пообещал арабскому миру скорую и блистательную победу над Израилем в войне, закончившейся, как известно, полным разгромом Египта.
Спустя несколько дней после операции «Изморось» президент Египта Гамаль Абдель Насер перенес тяжелый сердечный приступ. Он ещё успел прийти в себя и уволить начальника генштаба своей армии и командующего Военно-морского флота, но окончательно оправиться от перенесённого унижения уже не смог. Спустя год он умер в результате очередного сердечного приступа, в канун наступления нового 5731 года.
«Не было операции или секретной акции, которая не прошла бы через него!»
Несколько лет назад в Израиле была опубликована книга «Господин Разведка» — биография одного из самых влиятельных людей в Военной разведке Израиля и одного из её лучших руководителей — генерал-майора Аарона Ярива, составленная писателем и журналистом бригадным генералом в отставке Амосом Гильбоа (в прошлом занимавшим должность главы аналитического отдела АМАНа).
Генерал Ярив был главой АМАНа в течение восьми лет — с 1964 по 1972 годы. Среди множества других операций и акций, подготовленных и проведённых под его руководством, частично остающихся засекреченными до сегодняшнего дня, была и невероятно успешная операция «Изморось», с описания которой мы начали статью.
В опубликованной книге упоминались и цитировались письма Ребе Короля Мошиаха, адресованные генерал-майору Яриву. Чтобы узнать о них подробнее, мы обратились к составителю биографии журналисту и писателю бригадному генералу Гильбоа с просьбой рассказать подробнее об увиденных им десятках оригинальных писем от Ребе. В ответ Гильбоа с радостью поделился своими открытиями о тесной связи между генерал-майором Яривом и Ребе, их переписке и беседах.
Начиная составлять и редактировать биографию своего командира, Амос Гильбоа получил доступ к самым секретным документам Управления военной разведки, а также к личной записной книжке генерал-майора Ярива.
Генерал-майора Ярив был очень организованным человеком, оставлявшим в своей записной книжке краткие замечания по поводу проведённых встреч и принятых решений. Очень скоро Гильбоа понял какое сокровище им обнаружено. В конце концов, будучи в прошлом главой аналитического отдела АМАНа и имея непосредственное отношение к ряду важнейших успехов израильской разведки, он сразу понял какую огромную ценность и интерес представляют эти записи.
— Материал, который открылся мне был потрясающим, — вспоминает Гильбоа в первые дни после получения в своё распоряжение «документов Ярива», остававшихся засекреченными на протяжении более полувека. — Оказалось, что значительные части материалов этого невероятно интересного архива были прежде неизвестны даже мне, человеку, возглавлявшему в своё время аналитический отдел АМАНа.
Этот архив пролил новый свет на некоторые военные операции, которые казались совершенно загадочными, странными и абсолютно непонятными в то время, когда они проводились. Лишь теперь, с открытием документов, касающихся этих операций, стало ясно сколько нестандартных и оригинальных идей было осуществлено, сколько усилий приложено, чтобы сохранить фактор неожиданности и не позволить противнику понять, что же было на самом деле задумано...
Внезапно я обнаружил в своих руках невероятно секретные и редкие документы, документы, помеченные недвусмысленным предупреждением, выделенным ярко-красным цветом — «совершенно секретно», которые теперь могли быть опубликованы...
— Следует помнить, — подчеркивает Гильбоа, — именно генерал-майор Ярив заложил основы израильской разведки, превратив её в мощную государственную структуру. Ничто не ускользало от его внимания и не было операции или секретной операции, которая не прошла бы через него!
«А Ребе точно никогда не был в Израиле?»
— В архиве, который попал в мои руки, — продолжает Гильбоа, — среди множества других писем и открыток, я обнаружил десятки оригиналов писем Любавичского Ребе, которые получал генерал-майор Ярив на протяжении нескольких десятилетий.
Были среди них и короткие поздравления, которыми обменивались между собой Ребе и генерал в каждый канун Рош а-Шана. Но были, и именно они составляют большую часть, письма, посвященные безопасности Израиля, в которых Ребе высказывает своё мнение по целому ряду важнейших вопросов. В некоторых из них Ребе хвалит операции ЦАХАЛа, которые не были известны широкой публике. Одним словом, похоже, что связь между ними была очень тесной...
На оригинальных письмах Ребе, находящихся в распоряжении Гильбоа, внизу каждой страницы добавлено следующее предупреждение: «Этот документ не может быть опубликован, скопирован или сфотографирован без разрешения Архивного отдела ЦАХАЛа и министерства обороны. Использование этого документа позволено лишь в разрешённых целях».
— Должен вам заметить, — говорит Гильбоа, — что из писем Ребе генерал-майору Яриву можно понять до какой степени Ребе волновала судьбу народа в Израиле, а также насколько полными и глубокими были его знания о том, что происходило тогда в пределах границ страны. Только по-настоящему любящая и заботливая личность могла настолько углубляться в подробности — вплоть до понимания географических нюансов местности в Иудее и Самарии или на Суэцком канале. Ребе предлагал решения конкретных проблем и точно знал, о чем он говорит, как будто сам побывал там буквально этим утром...
Гильбоа отмечает глубокое понимание Ребе всех деталей, связанных с границами Земли Израиля. И здесь уместно напомнить об одной из первых встреч генерал-майора Ярива с Ребе, в своё время описанной секретарём Ребе р. Йеуда-Лейбом Гронером:
— Как-то раз был здесь глава АМАНа генерал-майор Аарон Ярив. Когда он вышел из комнаты Ребе, то с интересом спросил меня: «А Ребе точно никогда не был в Израиле? Когда я начинаю объяснять ему причины, по которым нет необходимости удерживать территории, Ребе приводит мне географические обоснования того, почему отступление опасно — здесь горы, здесь холмы, а здесь долина». Ярив был совершенно ошеломлен познаниями Ребе в географии Израиля.
— Любавичский Ребе — это настоящий стратег, — продолжает Гильбоа, — такой, который умеет слушать, комментировать и разъяснять. Не случайно генерал-майор Ярив встречался с Ребе, а затем и много переписывался с ним по поводу важнейших вопросов, черпая из этой переписки поддержку и аргументацию, не отягощённую пораженческими чувствами и преклонением перед другими народами.
Ярив прекрасно понимал, что на Ребе можно положиться
Бригадный генерал Гильбоа рассказывает, с чего началось знакомство генерал-майора Ярива с Ребе:
— Ещё до того, как он был назначен главой АМАНа, Ярив служил военным атташе в Вашингтоне. В это время он много контактировал с американскими евреями и их лидерами, а среди них, конечно же, с Ребе, которого Ярив считал одной из самых влиятельных фигур в еврейском мире, в том числе в вопросах безопасности.
— Я не могу себе представить, — говорит Гильбоа, — что можно было бы выстроить отношения с американскими евреями в обход Любавичского Ребе — еврейского лидера США и диаспоры!
— Когда я начал просматривать дневники, — продолжает он, — то заметил интересную вещь: каждый раз, когда генерал приезжал в Нью-Йорк, он встречался с двумя людьми. С известным юристом и с Любавичским Ребе!
Из писем Ребе генералу Яриву становится ясно, что в течение всех тех лет — критических для безопасности Израиля — Ребе находился в постоянном контакте с тем, кто по праву считался в стране «Господином Разведкой», возглавлявшим большинство наиболее важных действий по обеспечению безопасности евреев в Израиле. «Ярив очень хорошо понимал, что на Ребе можно положиться, что с ним можно поделиться даже самыми серьёзными тайнами и обсудить даже самые конфиденциальные вопросы. Письма, лежащие перед нами, доказывают это».
Чтобы убедиться в какой мере генерал-майор Ярив прислушивался к мнению Ребе, достаточно, например того факта, что на исходе месяца Адар в 5730 году Ярив отложил запланированную ранее поездку, чтобы иметь возможность встретиться с Ребе. Встреча состоялась 6 Нисана, а примерно неделю спустя, 11 Нисана 5730 г. Ребе поблагодарил его за это в письме: «Излишне подчеркивать то особое значение, которое я придаю вашему визиту, с благодарностью за то, что вы отложили свою поездку ради этой встречи. От своего тестя я несколько раз слышал о том, что, когда встречаются два еврея, ожидается, что это принесёт пользу и другим евреям, и они должны очень постараться, чтобы так и случилось, на что я очень надеюсь».
Гильбоа подчёркивает, что лишь тот, кто знал насколько плотным был график генерал-майора Ярива, расписанный на несколько месяцев вперед, может оценить понять, насколько важна была эта встреча с Ребе для генерала.
Ярив, как следует из писем Ребе, часть из которых была известна и прежде, но большинство открылись лишь теперь, не только задавал Ребе вопросы и делился с ним своими соображениями. Он также умел прислушиваться к советам Ребе и даже применял их на практике, как можно узнать из следующего письма, которое он получил от Ребе: «Я был счастлив узнать, что кое-что было сделано по поводу вопроса, о котором мы с Вами говорили по поводу влияния на Египет, во время Вашего визита сюда. Хоть и жаль, что насколько мне известно, акция эта была ограниченной, а, возможно, и менее того».
Гильбоа замечает, что в ряде случаев Ребе добавляет в письмах к Яриву несколько слов, приписанных непосредственно его святой рукой. И лишь теперь, те, кто имели возможность ознакомиться с этими документами, могут понять, что подразумевал Ребе. В качестве примера он упоминает операцию «Изморось»: в обычном поздравлении, написанном Ребе генерал-майору Яриву накануне Рош а-Шана 5730, он благословляет его и добавляет своей святой рукой приписку: «…удар в тыл соседей ненавистников Израиля, что является крайне существенным моментом…».
«Стало ясно, что Ребе был абсолютно прав»
По ходу беседы Гильбоа ссылается на одно из удивительных, если вообще не на самое удивительное из писем, из которого можно получить представление о том, насколько Ребе был вовлечён в то, что происходило в Израиля.
Письмо Ребе, датированное 3-им днём месяца Элула 5731 года, начинается с фразы о том, насколько «приятным сюрпризом» стало получение нового письма после долгого перерыва, прошедшего с момента последнего письма Ярива. При этом Ребе подчеркивает, что с его стороны не было никакого перерыва «...я интересовался о делах Ваших и ваших друзей на Святой Земле».
Далее в письме говорится о существовавшем тогда намерении передать Суэцкий канал египтянам. Ребе подчеркивает, что сдача канала Египту аналогична его сдаче Советам. Ребе добавляет, что по поводу подобной ситуации в еврейском законе есть соответствующее изречение: «начало было добровольным, а вот конец — принудительным», поскольку если ещё год-два назад решение отступать с канала или нет было полностью в руках Израиля, теперь реальность совершенно изменилась.
«По своей природе я не пессимист, — пишет Ребе генерал-майору Яриву, — и, конечно, мое желание состоит в том, чтобы увидеть во всём положительные моменты... тем не менее, несмотря на это сильнейшее желание, человек не должен обманывать себя ни в чем, не говоря уже о таких серьезных вещах...»
В продолжении того же письма Ребе упоминает о «Линии Мажино» (знаменитой французской линии укреплений, которая была легко прорвана Германией во Второй мировой войне), и приводит мнение экспертов о том, что этот метод доказал свою несостоятельность. А потому мобильная оборона сегодня куда предпочтительнее сегодня.
«Что же касается строительства линии Бар-Лева» (линии израильских укреплений вдоль Суэцкого канала), — говорит Гильбоа, — с началом Войны Судного дня стало ясно, что Ребе был абсолютно прав».
Важно отметить, что в статье, опубликованной раввином Ш.-З. Зевиным в связи с полувековым юбилеем лидерства Ребе — 10 Швата 5735 — он пишет о связи Ребе с израильскими лидерами и наряду с упоминанием имен премьер-министров и президентов рав Зевин также упоминает лишь одного военного — Аарона Ярива: «Велико влияние Ребе и на многих светских людей. Недаром к нему приходили многие ключевые персоны Израиля, включая и премьер-министров, впечатленных его личностью. Покойный Моше Шарет, премьер-министр Ицхак Рабин, служивший послом Израиля в Соединенных Штатах, Шимон Перес, Менахем Бегин, Аарон Ярив и многие другие. И отражая любовь, которой полон Ребе, распространяющий вокруг себя дружбу и тепло ко всем окружающим, многие, в том числе и совсем не из хасидов проникаются любовью и уважением к нему».
Когда лидеры страны твёрдо стоят на страже интересов безопасности Израиля — американцы понимают и действуют соответственно...
Гильбоа, как человек, документально познакомившийся с той особой связью, которая сложилась между генерал-майором Яривом и Ребе, поделился своим мнением о том, как он понимает роль Ребе в этих отношениях: «Разбирая письма Ребе генерал-майору Яриву, я был изумлён особым подходом Ребе. Как я уже говорил, Ребе считал, что нельзя преклоняться перед другими народами, нельзя проявлять слабость или готовность к уступкам во всем, что касается безопасности народа в Израиле. Ребе также подчёркивал, что порой, если речь идёт о безопасности Израиля, необходимо ставить на место даже самых больших друзей, но не идти на компромисс. В нескольких своих письмах Ребе подчёркивает, что в нашем мире слабость ведёт лишь к ещё большему давлению».
В этом контексте Гильбоа впервые публикует из тех же документов историю о событии, произошедшем в месяце Элул 5730 года, из которого сегодня можно понять, как нам следовало бы вести себя с нашим величайшим другом — Соединенными Штатами.
В тот же месяц Элул в АМАН и Моссад поступила информация о том, что египтяне нарушили условия прекращения огня и подвинули современные ЗРК к Суэцкому каналу. Израиль подал жалобу администрации США (являвшейся гарантом соглашения о прекращении огня). Та же в свою очередь решила для проверки информации провести аэрофотосъёмку над Суэцким каналом. Два американских самолета-разведчика тайно были переброшены на Кипр, откуда они совершили несколько рейдов над каналом.
Выяснилось, однако, что американцы этим не удовлетворились: АМАН получил сообщение о том, что американцы, воспользовались согласием Израиля пролететь над югом нашей страны с тем, чтобы провести аэрофотосъёмку уже израильской территории, интересуясь вовсе не египтянами, а израильскими засекреченными военными объектами, в том числе тем, что тогда было принято называть «текстильной фабрикой» в Димоне...
Израиль немедленно направил Соединенным Штатам недвусмысленное предупреждение о том, чтобы до дальнейших разъяснений не позволяет американским разведывательным самолетам летать над югом Израиля. Тем не менее самолеты американской разведки продолжили летать над Израилем.
Для прояснения ситуации министр обороны Моше Даян отправил генерал-майора Аарона Ярива на встречу с представителями разведки США.
— Мы были очень удивлены, когда самолет появился с нами, — с укором заметил Ярив американскому коллеге. — Важно, чтобы подобное в будущем больше не происходило. Мы хотим, чтобы подобные аэрофотосъёмки происходили дальше только по инициированным нами запросам...
— Если же такой запрос придёт от правительства Соединенных Штатов, — продолжил генерал-майор Ярив, — мы рассмотрим его и сделаем все возможное, чтобы пойти вам навстречу... Маршрут подобного полета должен быть одобрен нами заранее, а не просто доведен до нашего сведения... Надеемся, больше недоразумений и сбоев у нас не будет.
Ещё более жёсткие замечания были сделаны министром обороны Моше Даяном после того, как генерал-майор Ярив вернулся со встречи с американцами: «Это неприемлемо, чтобы американский самолет летал над территорией Израиля», — разбушевался Даян, после чего пригрозил: «Мы не станем перехватывать самолет, если тот войдет в израильское воздушное пространство, но мы пошлем самолет, который вынудит его сесть на израильском аэродроме... он станет нашим гостем. Мы его не приглашали и не звали его и не хотим, чтобы он летал в воздушном пространстве Израиля».
(Можно себе представить, какой крик поднялся бы в СМИ, если бы израильский министр позволил бы себе подобные слова сегодня).
Тем не менее американцы услышали слова министра обороны, и угроза сработала: американцы отступили и с тех пор вели аэрофотосъёмку исключительно над египетской территорией.
«Эта история, — заключает Гильбоа, — учит нас тому, что в те дни израильское руководство решительно и без колебаний было готово отстаивать израильские интересы перед американской администрации в вопросах, которые казались ей важными для национальной безопасности».
Эта история актуальна и сегодня, особенно в отношении всех тех, кто готов отдать землю наших отцов и предков только для того, чтобы обрести симпатии чужаков и, например, избежать американского давления. В те же годы, даже в вопросах, куда менее важных, чем отказ от Земли Израиля в пользу худших из наших врагов, лидеры страны умели вести себя совершенно иначе.
Примечание: к сожалению вскоре после описанного выше инцидента, в котором министр обороны решительно выступил против администрации США, угрожая перехватить самолеты-шпионы U-2, фотографировавшие Димону, политический эшелон — премьер-министр Голда и министр обороны Даян — уступили администрации в куда более важном вопросе и не позволили ЦАХАЛу в канун Войны Судного дня мобилизовать резервы и нанести превентивный удар — даже несмотря на то, что имели недвусмысленное предупреждение о намерении Египта и Сирии начать войну в Йом-Кипур.
