Одежда, которую мы носим, это наша честь. Сколько созданий сотворил Всевышний в Своем мире, но только одному человеку Он дал покров для его наготы, одежду для его тела. Более того: Всевышний Сам потрудился и приготовил человеку его платье, как говорит об этом Тора (Брейшит, 3:21): «И сделал Б-г Всесильный для человека и жены его покровы кожи, и одел их». Сколь почетна одежда, дарованная человеку, венцу Творения; сколь драгоценна она, впервые созданная рукой Самого Всевышнего, а не рукой человека или ангела! Сам Всевышний, собственноручно, позаботился об ее изготовлении!
Одежда была дана человеку только после того, как он согрешил. Потому что до греха о нем сказано: «И были оба они обнаженными — человек и жена его — и не стыдились» (Брейшит, 2:25), а после греха — «...и испугался я, что я наг, и спрятался» (Брейшит, 3:10). Однако предназначение одежды — честь и красота человека, и удостоился он ее лишь только после того, как устыдился и испугался греха, который совершил. Хотя он действительно согрешил, но устыдился этого и преисполнился страха перед Всевышним, а всякий, кто стыдится своих грехов, не заслуживает унижения. Казалось бы, грех сам указывает на того, кто его совершил, и тем самым вводит его в стыд: где же его достоинство? Но Всевышний сотворил человеку милость и скрыл грех его, словно говоря: ты стыдишься своего греха и робеешь, в твоей наготе, которая напоминает тебе о твоем проступке — так и Я отворачиваюсь от них и делаю тебе «покров кожи», и одеваю тебя. Значит, человек согрешивший все же остается человеком, на теряя своего достоинства. В чем его заслуга? В том, что он стыдится совершенного греха. Человеческий стыд — это то одеяние, которым он скрывает изъян, нанесенный им своей душе. Оба одеяния — и внешнее, материальное, и внутреннее, духовное — даны человеку ради его чести и славы за то, что он устыдился дурного поступка.
Одежды, когда они на человеке, воздают ему почет и славу Снимая их, он унижает себя, становясь похожим на того, кто, будучи застигнут за гадким и позорным делом, не только не стыдится этого, но показывает свой позор всему свету и еще похваляется: я это сделал, и буду делать впредь...
Подобно тому, как человек выделяется среди всех живых существ возможностью совершить грех, наличием чувства стыда и почетными своими одеждами, так же и сами люди различаются между собой своими достоинствами и степенью почета. Грех одного не равен греху другого, стыд одного не равен стыду другого, поэтому и одеяния одного не похожи на одеяния другого.
Заслуга и провинность — «одно против другого содеял Всесильный», и соответственно возможностям делать Добро столь же многочисленны возможности грешить. Поэтому наши мудрецы, величайшие знатоки человеческой души, не отвели взора от бездны грехов, подстерегающих каждого человека, даже праведнейшего из праведных, не отвернулись от дурного начала — источника дурных стремлений в душе человеческой, но отправились на поиски средств, ослабляющих его, ограничивающих круг его возможностей, обуздывающих его применительно к уровню каждого человека. То, что достаточно для одного, недостаточно для другого, то, что является препятствием для одного, для другого отнюдь не препятствие, то, что хорошо как мера защиты для одного, другому ни на что не годится...
Плотские вожделения — это корень множества грехов, и человек, который стыдится своих грехов, должен бы стыдиться и того корня, на котором грехи его плодятся и размножаются. Та же сила, которая притягивает человека к греху, постоянно напоминает ему о его грехах — к стыду его и позору, и потому прячет это человек под своей одеждой. Укрыв от глаз, он более не думает об этом, а освободившись от греховных размышлений, тем самым спасается и от совершения самого греха, и от стыда за грех, совершенный ранее. В какой мере обязан человек оберегать свои глаза, чтобы спастись и от греха, и от стыда? На этот вопрос невозможно дать ответ, равнозначный для всех, все зависит от ступени, на которой находится данный человек, и следует иметь в виду, что мера опасности, угрожающей ему, пропорциональна его достоинствам: «Чем более велик человек, тем более велико его злое начало». То есть, чем более высокое предназначение уготовано человеку, тем сильнее скрытые в нем способности к греху, и чтобы обезвредить их и не дать им проявиться, он нуждается в гораздо большей охране и более надежной защите, чем его товарищ, не столь одаренный, как он.
Потому-то и чувство стыда знакомо лишь ему и никому из остальных созданий. Он нуждается в одеждах, чтобы прикрыть свою наготу, чтобы оградить себя от греха и спасти свое достоинство от унижения грехом — а все остальные создания в этом не нуждаются.
Женщина занимает более почетное положение, чем мужчина. Оно состоит в том, что с самого ее сотворения она должна нести на себе бремя сохранения жизни в мире, быть неиссякаемым источником чистосердечной веры, любви и милосердия и освещать добротой своей все, что ее окружает, дарить жизнь, нежность и внимание своему супругу и наполнять весь дом свой красой и очарованием. Соответственно всем достоинствам женщины столь же велики опасности, угрожающие ей, и если, не дай Б-г, она оказывается не на должной высоте, то становится источником греха и всего мерзкого и отвратительного, что только есть в мире, потому что все оно порождается этим грехом.
Женщина поставлена между двумя крайними противоположностями: с одной стороны высший почет, с другой — бездна позора, и в этом ее слава и ее гордость. Поэтому чувство стыда в женщине гораздо сильнее, чем в мужчине, одежды ее многочисленнее одежд мужчины, и она нуждается в более надежной защите своей скромности. Миссии женщины соответствуют подстерегающие ее соблазны, и грозящим соблазнам соответствуют защитные меры. Поэтому те одежды, которые считаются скромными для мужчины, для женщины недостаточно скромны, степень наготы, не считающаяся предосудительной у мужчины, для женщины уже грех и очень серьезный проступок. Если мужчина получает награду за то, что скромен в своих одеяниях, то женщина, одевающаяся так, как велит ей долг скромности, получает за это во много раз большую награду, и в этом мире, и в мире грядущем: ведь она спасает от греха и себя саму, и всех окружающих. Скромность возвращает женщине тот почетный венец, которым Творец ее увенчал.
Положение замужней женщины более почетно, чем положение незамужней. В чем оно заключается? В том, что все хорошее, чем потенциально обладает каждая женщина, нашло в ней уже свое проявление: она уже удостоилась приступить к исполнению того предназначения, которое возложил на нее Творец. Заповедь, что была ей дана издавна, теперь ею исполняется: она строит дом свой и наполняет его добром и благословением, вынашивает и рожает детей, вскармливает их и выращивает, воспитывает и дает им пропитание — и тем самым ежедневно и постоянно обновляет дело Творения. Она выполняет свою миссию, и дает мужу силы для выполнения его миссии.
Поскольку положение ее более высоко, чем положение незамужней женщины, она должна быть гораздо более осмотрительной, чем незамужняя: дабы не согрешить самой и не ввести в грех других, не оступиться самой и не заставить оступиться других в запретных мыслях, речах и поступках. Ведь в замужней женщине любой проступок хуже во много раз, чем грех, совершенный кем-нибудь другим. Поэтому и одежда замужней женщины заметно скромнее, чем одежда незамужней. Даже волосы ее покрыты. Волосы женщины — это ее обаяние, ее красота, а всякое обаяние, всякая краса замужней женщины, если они предназначены для мужа так, как предписывают правила скромности, становятся святыми, а если женщина выставляет их на обозрение чужим взглядам, становятся греховными и преступными.
Обычай скрывать волосы показывает, насколько больше замужняя женщина заботится о скромности по сравнению с незамужней. Не слишком ли? Нет. Потому, что положение ее как в жизни, так и во всем Творении выше и почетнее, чем положение ее незамужних подруг. Почет, который они имеют в своем окружении, это почет, соответствующий будущему их предназначению, но почет, который имеет она, — это почет, соответствующий исполняемой ею миссии, и по мере почета мера осторожности.
