Географическая справка. Антарктика — это то, что напротив Арктики. Arctis по-гречески «Медведица», то есть созвездие большой медведицы. Это — самый север планеты. А самый юг Земли — это противоположный полюс, Южный.
Город Аделаида, Австралия… Хабадники в шутку переименовали его в «Аде-ло-Йяда» — очевидно, после особо шумного и успешного празднования Пурима.
Ну, а мы сейчас расскажем о праздновании парада в Лаг ба-Омера в Аделаиде (Южная часть материка).
Посланник Ребе Короля Мошиаха р. Элияу Кей проживал тогда в Мельбурне (кстати, ныне его брат р. Даниэл Кей руководит институтами Торы в Сиднее). В Аделаиду из этих городов посылались группы учеников, студентов йешивы, чтобы отмечать праздники вместе с еврейской ортодоксальной общиной. Связи все больше укреплялись и приводили ко все новым совместным проектам. Студенты йешивы ХАБАДа знали, как важно проведение парада и что на нем присутствует сам РАШБИ (так Ребе выразился) и, стало быть, Южная Австралия удостоится света Верхней Галилеи, Мерона, и, главное — света Мошиаха.
Рав Э. Кей продолжает свой рассказ, журналист Натан Авраам интервьюирует его уже в Цфате.
— Я руководил работой старших студентов и вожатых, которые каждый год направлялись в Аделаиду. Председатель общины так высоко ценил нашу работу, что пригласил нас на обрезание своего первенца, оказал нам почет. На пуримских мероприятиях мы познакомились с учеными из компании «Реактор» и стали часто гостить у них в семьях.
Они тоже получили приглашение на праздник, к которому мы готовились задолго — парад Лаг ба-Омер с настоящими фейерверками, с приглашением главы правительства (в Аделаиде свое правительство, так как это один из семи Штатов Австралии), с шествием и лотереей, с конкурсами и призами. По затратам и уровню зрелищности это было запланировано примерно как празднование Дня Независимости страны.
Единственное, что могло помешать, — это капризная погода южных широт. А южнее тех широт уже ничего и нет, кроме Антарктиды.
Между Аделаидой и Антарктикой есть только остров Тасмания и океан. Была идея привезти туда флаг ХАБАДа — до флагов Мошиаха еще не додумались, и это звучит так старомодно, как будто мы говорим об эпохе каменного века, и то сказать — 1986 год! Тогда еще даже «Йехи Адонейну» провозглашали иначе — говорили «Йехи Адонейну Морейну вэ-Рабейну!» и все. Тихий ужас...
Но пока что фактор погоды мы не учли, и он по нам ударил абсолютно внезапно. Прогноз погоды передали по ТВ. Ожидался дикий и страшный тайфун.
Какая мать захочет отправить своего ребенка на парад, если там будет гроза и буря? Тогда мы срочно все переиграли. Во-первых, послали Ребе факс. Тогда факс-машинами располагали только офисы, почты, банки. Позвонили из отеля и велели парням прийти и забрать какой-то листочек на непонятном языке, которые пришел на имя главы их группы.
Я пошел читать письмо Ребе… Там было всего-то несколько слов, как в телеграмме: «Упомяну на месте упокоения [Ребе РАЯЦа]. И дай Б-г, чтоб было продолжение».
Это звучало не слишком многообещающе. Небо было покрыто толстыми суровыми тучами. Мы столько денег потратили! Мы старались и для общины, которая нам доверяла, и для жителей Штата Аделаида. Но больше всего — для Ребе. Что же теперь будет? Какое продолжение имеется в виду?
Все вопросы мы отставили пока что в сторону, стали искать пути к преодолению препятствий. Заказали огромный шатер на 1000 человек, вместе со столом Президиума (глава правительства штата должен будет там выступить в случае непогоды) и 1000 стульев. Поставили все это в самом огромном парке столичного города.
Вы скажете: ну вот, теперь все понятно. Деньги на фейерверки потратили зря, но зато хоть мероприятие в закрытом помещении провели.
А вот и нет!
Загадочная погода озадачивала нас все больше. С утра накануне было солнце. Как говорят в Мельбурне: «Тебе не нравится погода? Не беда! Подожди пять минут, и все поменяется!»
В сам день парада небо над другими районами города было серым, а над Парком (размером как с три Ганей-Йеошуа в Тель-Авиве) — по-прежнему голубым. Полосы света ярко ложились на траву и деревья. Наш шатер с 1000 мест выглядел как ненужная затратная акция, как причуда олигарха.
Микрофоны были установлены под открытым небом. Мы начали мероприятие. Дети выстраивались и шагали. Председатель общины предоставил слово главе Штата. Тот похвалил нашу деятельность. Я рассказал о благословении Ребе, чтобы подчеркнуть его роль во всем происходящем. Мы стояли под голубым небом. Оно было как окно посреди серых слоев небесной нагруженной дождем атмосферы.
В этом «окне света» резвились дети, 12 отрывков из Торы звучали в исполнении лучших учащихся школы, хлопали в ладоши их родители, организаторы готовились к вечернему запуску фейерверков. Яркие гроздья цветов распустились в темноте. Организаторы наконец-то вздохнули свободно и удовлетворенно переглянулись… Кажется, все получилось, все вышло как надо… С последним ярким сполохом богатого, роскошного зрелища посреди черного неба… вдруг раздался настоящий гром, и оказалось, что последние цветовые озарения были уже вовсе не от фейерверка! Мы находились почти в эпицентре налетевшей грозы! Молнии раздирали небо! Все побежали прятаться в шатер!
Стараясь держаться подальше от микрофона (электричество в грозу опасно!) ведущий выкликал номера лотерейных билетов и раздавал выигравшим призы. Там были велосипеды, самокаты, игры, книги…
Играла веселая музыка. Участники фотографировались, знакомились (было много новых лиц), и тут-то завязались те связи, о которых Ребе писал: «Чтоб было продолжение!» Спустя годы выяснилось, что одна семья именно с этого парада начала свой путь к соблюдению заповедей. Потом они встретились со мной в Израиле...
Рав Элияу Кей закончил свою историю.
— Ах да, — вспомнил он, — как только мы все уложили, со всеми расплатились, всех проводили добрыми словами после мероприятия… один израильтянин предложил нас подвезти. Мы, наивные, согласились. А он сказал, что везет нас не к нам домой, а к себе!!!
Потому что он обещал друзьям привезти молодых раввинов и у него дома собралось несколько десятков коллег по компании «Кур» («Реактор») и что мы не имеем права его подвести.
Мы были совершенно вымотанные, но, непонятно как, он нас убедил. И там мы переговорили со многими важными людьми. И как можно было отказаться, если Ребе явно сказал: «Чтобы было продолжение!»
