Во время Великой отечественной войны польские евреи находились под неимоверным гнетом, и часто их единственным спасением был побег в Россию. Но когда война закончилась, ситуация неожиданно изменилась в противоположную сторону. Евреи России, особенно религиозные, с отчаянием пытались покинуть сталинский ад и даже подделывали паспорта, чтобы пересечь границу с Польшей.
Один хасид ХАБАДа, Яаков Лефкефкер, также пытался покинуть Россию, но был арестован милицией, осужден и приговорен к пожизненному заключению в Сибири. Яаков провел там более десяти лет, а после смерти Сталина вместе с десятками тысяч заключенных был освобожден. Впрочем, освобождение из ГУЛАГа совсем не означало полной свободы. Позицию государства озвучил чиновник государственного отдела Ташкента, которому однажды Яаков принес документы для отправки в Москву: «Да скорее у меня волосы вырастут на ладони, чем такие преступники как ты получат разрешение на выезд».
Ежегодно Яаков повторял один и тот же ритуал: заполнял все необходимые бумаги, отсылал их в Москву (обращаться с прошением о выезде разрешалось только раз в году) и через несколько недель, как обычно, получал официальное письмо с отказом. Интересно, что каждый раз после отправки своей ежегодной петиции он звонил родственникам в Америку и они, в свою очередь, обращались к Любавичскому Ребе שליט"א Королю Мошиаху за благословением, но Ребе никогда им не отвечал.
Но однажды Ребе ответил! Родственники Яакова получили письмо, сообщающее, что Ребе знает об их просьбе и что Яаков получит свободу в этом году. Разумеется, их радости не было предела! Как только они передали это Яакову, он упаковал все свои вещи в ожидании радостной новости… Однако новостей все не было. Знакомым Яакова приходили ответы, одним - положительные, другим — отрицательные, сам же он ничего не получал, а время шло. Подходил к концу срок визы, на получение которой так надеялся Яаков.
Однажды в субботу Ребе проводил хасидское собрание — «фарбренген». Вдруг он повернулся к родственнику Яакова, спрашивая жестом: «Какие новости?» Когда тот пожал плечами в ответ, Ребе подозвал его и сказал: «Разрешение уже пришло, ему только нужно хорошенько постучать по столу и даже перевернуть его — и он получит визу».
После окончания субботы родственники позвонили Яакову в Ташкент и передали ему слова Ребе. На следующее утро обычно тихий и спокойный Яаков направился в государственный отдел, подошел к чиновнику и, вдохнув побольше воздуха, выкрикнул: «Отдай мне мою визу! Я знаю, что она уже здесь! Я! Хочу! Мою! Визу!» Произнося каждое из последних четырех слов, он изо всех сил ударял по столу.
Два охранника, стоящие у дверей, направились в его сторону, но он еще успел выпалить: «И я хочу ее… сейчас!!!» Он быстро схватился за край стола и, закрыв глаза и собравшись с силами, приподнял и опрокинул его, так что все бумаги и письменные принадлежности разлетелись по комнате.
Милиционеры просто онемели, в то время как Яаков спокойно произнес: «Я просто пришел за моей визой, но они мне ее не отдают». Во всей этой неразберихе кто-то догадался взглянуть в бумаги, и там обнаружилось… официальное письмо из Москвы, адресованное Яакову. А внутри… — виза!
Оказалось, что чиновник был ярым антисемитом и хотел продержать письмо до последнего дня, чтобы Яаков не сумел воспользоваться разрешением на выезд.
Но каким-то образом Ребе знал об этом! Через неделю Яаков уже был в Израиле.
