14 июля 2006 г. экипажу израильского корвета «Ханит», в который попала ракета С-802, запущенная боевиками «Хизбаллы», удалось предотвратить катастрофу, результатом которой могла стать гибель многих моряков. Таков один из выводов предварительного расследования, проведенного ВМФ Израиля. Материалы этого расследования опубликованы вечером 15 июля — как раз в тот час, когда пострадавший корабль своим ходом пришел в гавань военно-морской базы в Ашдоде.
...Нам было по пути, мы оба ехали в Хайфу. Я — с визитом в один из поселков, а этот парень с погонами сержанта израильского флота — обратно на свою морскую базу. Он сел в Тел-Авиве. Ближайшим свободным сиденьем оказалось то, что напротив меня. Погруженный в хитросплетения Талмуда, я все же почувствовал на себе его пристальный взгляд. Я поднял голову, улыбнулся: «Шалом!» Он кивнул, улыбнулся уголками губ: «Рабби, можно с вами поговорить?» «Конечно», — ответил я, ничуть не удивляясь этой непосредственности и прямоте. Короткая борода, вязаная кипа — соблюдающий еврей, каких сотни. Но его чистый и светлый взгляд говорил о том, что этот человек только-только начал свой путь к Б-гу.
«Меня зовут Моше. Я — один из членов экипажа корвета „Ханит“, — сказал он. — В тот самый вечер я был на корабле…»
Это случилось в пятницу вечером, точнее — уже в субботу. Подошло время ужина, который команда обычно ела в две смены. Трое ребят — единственные из всего экипажа соблюдающие евреи — подошли к капитану с довольно смелой просьбой — устроить субботнюю общественную молитву. «Мы находимся в зоне боевых действий, — объяснил один из них, — и сейчас как никогда нам нужна помощь Свыше». Удивительное дело — капитан легко согласился. Это было первым чудом, вернее — прелюдией к главному.
Экипаж собрался в корабельной синагоге, лишь четверо остались на вахте.
«Сначала была „Минха“, — рассказывал Моше, — потом — „Каббалат Шабат“. Я никогда не был поклонником религиозного образа жизни, и молитва мне быстро наскучила. Хотелось скорее поесть и лечь спать. За ночь до этого я отдежурил вахту. И все же я остался. Сам не знаю почему. Ужин превратился в субботнюю трапезу. Нашим религиозным ребятам удалось уговорить каждого произнести традиционный „Кидуш“.
Трапеза затянулась. Мне страшно хотелось спать. Я несколько раз порывался встать и уйти, но почему-то не сделал этого. Наконец, добрались до застольной молитвы. Я облегченно вздохнул. И в этот момент громыхнуло.
Они немного промахнулись. Ракета упала прямо возле вертолета, который находился в противоположном конце судна, на взлетно-посадочной палубе. Рядом стояла цистерна с горючим. Как она не взорвалась — известно только Б-гу. Хотя место удара пылало страшным пламенем. Кто знает, что было бы с нами, не находись мы в этот момент в другом конце корабля, за нашим субботним столом.
Потом я увидел свой кубрик и кусок расплавленного железа вместо койки. Остальные вещи сгорели подчистую. О том, что стало бы со мной, если бы я вместо молитвы отправился спать, думать как-то не хотелось. В этот момент, наверное, впервые в жизни я от всего сердца взмолился Б-гу…»
Картина пополнялась все новыми и новыми деталями. В полностью сгоревшем машинном отделении нашли целую и невредимую пару тфиллин. Потом — среди всеобщего хаоса — кто-то обнаружил опять же нетронутую книгу Псалмов, открытую на 124-м псалме… «Если бы не Б-г был с нами, когда восставали против нас люди, то живьем они поглотили бы нас… Воды потопили бы нас…»
Мы подъехали к Хайфе. Я выходил чуть раньше, чем мой попутчик. Мы распрощались. «Ракеты придумали люди, — сказал я ему, — но управляет ими Всевышний. Эта угодила точно в твое сердце, чтобы ты вернулся». Источник: The Miracles of Hanit
