СБП. Дни Мошиаха! 12 Хешвана 5785 г., четвертый день недели Вайера | 2024-11-13 01:20

Суккот под носом у КГБ

Поздно вечером, после того как взлеты и посадки прекратились и аэропорт был закрыт, хасиды тихо вышли на поле, быстро поднялись и нарезали пальмовые ветви для лулава. Они быстро уходили, но их поймали сотрудники КГБ, которые рыскали повсюду. Рав Абба-Довид Гуревич с тоской описывает дни, к счастью, ушедшие в прошлое…

Перевод:Д. Беляев 15.10.2024 2 529 мин.

Я пообщался с раввином Гуревичем, который провел увлекательную беседу о праздниках Суккот, которые он отмечал на разных этапах своей жизни. Раву Гуревичу уже за восемьдесят, и он полон увлекательных рассказов, переплетенных с хасидской историей, а также приближением от Ребе. Беседа с ним вернула меня на двадцать пять лет назад, когда я был молодым учеников йешивы, сидел в просторной сукке на заднем дворе семьи Гуревичей в Ташкенте, и слушал от него увлекательные рассказы о тяжелых условиях жизни под коммунистическим гнетом. Начавшийся тогда разговор, похоже, продолжился с того момента, на котором мы остановились. На столе были разложены фотографии, на которых запечатлен Суккот с р. Гуревичем в качестве посланника Ребе Короля Мошиаха в Ташкенте и Средней Азии.

Первая сукка, которую я помню, была построена во дворе нашего дома в Самарканде. Многие хасиды добрались до Самарканда, спасаясь от ужасов Второй мировой войны. В те дни мы строили шалаши на Суккот относительно свободно, поскольку хасиды жили в районе, где дома были одноэтажными, и у каждого дома был двор. Я был ребенком и помню, что какое-то время мы жили во дворе, который делили три семьи, а именно: р. Залман-Шимон Дворкин, р. Авраам— Шмуэль Левенарц и мы.

В то время, когда хасиды пытались покинуть Россию по поддельным паспортам, семья Гуревичей отправилась из Самарканда в приграничный город Львов. Оттуда было проще пересечь границу. Семья прибыла во Львов в начале месяца Элул 1947 г., где прожила несколько месяцев в страхе быть пойманной. В то же время они прилагали все усилия, чтобы пересечь границу вместе с сотнями других хасидов, которые должны были покинуть Россию по фальшивым польским документам.

В определенный момент властям стало известно о массовой нелегальной перевозке. В результате началась волна арестов среди хасидов, которые хотели уехать нелегально. Среди арестованных был и р. Рафаэль-Довбер Гуревич, отец р. Абба-Довида. После допросов и пыток его отправили в ссылку в Сибирь. Слава Б-гу, через несколько лет он вернулся домой. Абба-Довид женился на своей жене Малке, и они продолжали жить во Львове, несмотря на то, что там уже почти не было хасидов.

Правительственный гнет был на пике. Построить сукку во дворах было невозможно, и мы ели на Суккот в сукке, которая была в синагоге. Я помню интересный эпизод, связанный с одной из трапез в первые дни (по-видимому, в 1960 году). Я сидел в сукке с моим другом, р. Довид-Лейбом Шейном, когда вошел человек, который как раз в тот день впервые появился в синагоге. Он был хазаном по профессии и даже удостоился чести вести молитву. Мы радостно приветствовали его, вместе ели, пели хасидские нигуним и произносили слова Торы.

После ухода хазана р. Довид-Лейб сказал: «Заслуживаешь ли ты благодарности за то, что ты пришел в сукку? Нет! Ты из хабадников. Но этот человек, которому Б-г дал приятный голос, и поэтому он хотел прийти в синагогу, чтобы его удостоили молитвы, вот он заслужил дополнительную заповедь, заповедь сидеть в сукке».

В один из годов коммунисты решили закрыть синагогу вместе с расположенной рядом с ней суккой (это было уже после моего переезда из города). Они устроили пьяную ссору во дворе синагоги и под предлогом деятельности криминальных элементов закрыли территорию синагоги.

Мой отец приложил немало усилий, чтобы добиться нового открытия, но безрезультатно. Для сукки нужно было новое место. Отец нашел дом на окраине города, принадлежащий неевреям, и хорошо заплатил им; тогда хозяева согласились разрешить ему построить сукку в их дворе. Это было далеко, и отец знал, что не сможет есть в сукке в первые дни праздника, но он планировал ходить туда в каждый день в будни, чтобы выполнить заповедь. К сожалению, вскоре после того, как сукка была построена, власти обнаружили ее, непонятно как, и демонтировали. Мой отец оставался без сукки весь праздник…

В те годы было очень непросто получить четыре вида растений. Особенно трудно было достать этроги — в Советском Союзе они вообще не растут. Несмотря на трудности и сложности, мы всегда получали четыре вида растений, слава Б-гу. В некоторые годы мы получали их благодаря поставкам этрогов, которые приходили дипломатической почтой в посольство Израиля в Москве. Оттуда их распространяли по еврейским общинам.

Мы сами нарезали лулавы. В районе аэропорта Львова росли пальмы. Там работал один из хасидов, и в одну из ночей перед Суккот, когда аэропорт был закрыт, этот хасид пробирался с друзьями в аэропорт и они срезали лулавы с растущих там пальм. Ветви мирта и ивы мы покупали в ботаническом саду Львова.

Рав Абба-Довид прожил во Львове пятнадцать лет. Этот период его жизни закончился из-за сложной череды событий. Управляющий фабрикой, на которой работали он и его братья, был арестован властями за финансовые преступления. Этот человек, будучи умным евреем, положил на счет братьев Гуревичей крупные суммы денег, которые у него были. Был арестован и сам р. Абба-Довид. Сотрудники КГБ угрожали, что если он не расскажет им все и не передаст имеющиеся у него деньги, то они также арестуют его отца и брата.

Как я уже говорил, мой отец уже был арестован за то, что хотел покинуть Россию. Его допрашивали, пытали и ссылали. Естественно, я очень боялся, что его снова арестуют. Я боялся, что полиция проведет обыск в домах моего отца и брата, где найдет еще больше денег, и я попаду в ловушку для своей семьи. Что касается управляющего, которому принадлежали деньги, то он уже сидел в тюрьме.

Поэтому после долгих раздумий я передал деньги, которые у меня были. Следователи приказали мне не покидать город. Они хотели, чтобы я дал показания против других. Несмотря на их предупреждения, я покинул город, чтобы не давать показания против других. Я забрал свою семью, и мы уехали в далекий Ташкент, где подпольно действовала большая община ХАБАДа.

В Ташкенте было легче жить по-еврейски, чем в России. Рав Абба-Довид каждый год строил сукку у себя во дворе. Кроме того, он принимал у себя группу хасидов, работавших на небольшой фабрике, которой руководил р. Шолом-Бер Горелик.

Эта фабрика, которая находилась недалеко от моего дома, была основана для того, чтобы хасидам было где работать, не оскверняя субботу. Каждый день праздничных будней Суккот, во время послеобеденного перерыва, хасиды приходили ко мне в сукку, чтобы поесть. Среди них были р. Шолом-Бер Горелик, р. Мотл Козлинер, р. Элимелех Левенарц, р. Моше Лейн и мой брат Шмуэль. В те годы, в шестидесятые, мы получали четыре вида растений каждый раз из разных мест. Однажды кто-то поехал в Грузию, а однажды мы получили их из Москвы. Каждый год у нас были драматические истории, но всегда был счастливый конец: четыре вида растений прибывали в Ташкент. Конечно, не у каждого человека был свой набор, но в тайном миньяне был набор, которым пользовались все.

Рав Гуревич приехал в Израиль 9 Ияра 1971 года вместе со своей семьей. Через несколько месяцев его пригласили провести праздники с Ребе вместе с другими хасидами, которые в то время покинули Россию. В тот Тишрей р. Гуревич заслужил много проявлений привязанности от Ребе. Вот один случай, о котором он записал в своем дневнике:

На Суккот после вечерней молитвы в субботу Ребе поднялся к себе в комнату. Поскольку мы были гостями, хасиды попросили нас уговорить Ребе согласиться провести фарбренген в сукке. Когда Ребе начал подниматься по ступенькам, мы подошли к нему и сказали: «Может быть, можно устроить фарбренген?» Ребе широко улыбнулся и сказал: «Вы не в курсе ситуации, потому что вас попросили [то есть подговорили]».

Как известно, фарбренген в сукке опасен! ТАм нет места для всех людей, чтобы проводить в ней фарбренген. В прошлом году кто-то упал и сломал ногу. Что касается фарбрендинга вне сукки, то без возможности сказать «лехаим» это не работает…

Когда Ребе уже поднялся и собирался войти в кабинет, р. Яаков Нотик (тоже один из хасидов, недавно покинувших Россию) попытал счастья. «Может быть, произнести хасидскую речь утром?» Ребе ответил: «Я не останусь в долгу перед вами…»

Через пять минут р. Ходаков спустился вниз и объявил толпе, которая еще не разошлась по домам: Завтра, в девять часов, перед началом молитвы — хасидская речь!»

После почти двадцати лет, в течение которых он жил в Израиле и Краун-Хайтс, коммунистический режим закончился, и «железный занавес» опустился. Рав Гуревич был одним из первых, кто вернулся в Россию, чтобы вдохнуть жизнь в ташкентских евреев.

Мы приехали в Ташкент, я и моя жена, в канун месяца Менахем-Ав 1990 года. Примерно через год Узбекистан объявил о своей независимости и выходе из состава Советского Союза. Когда в конце 1991 году в Москве произошла попытка переворота, от Ребе пришел приказ не покидать свое место и не менять планов.

Рав Гуревич был назначен главным раввином Ташкента и Средней Азии. Он работал там в течение многих лет и добился огромных успехов в распространении иудаизма и хасидизма среди евреев этих стран. О его деятельности можно написать целую книгу, но поскольку эта статья посвящена Суккот, я попросил р. Гуревича рассказать мне об этом…

В течение многих лет мы ставили шалаши в бухарских и ашкеназских школах, а также в частных домах, в школе ХАБАДа, в любом возможном месте, чтобы как можно больше евреев имели возможность исполнить эту заповедь. Что касается четырех видов растений, то иногда мы получали их от организаций ХАБАДа, а иногда посол Израиля в Узбекистане заботился о том, чтобы привезти много наборов четырех видов растений из Израиля по дипломатической почте. Получив наборы, я отправлял их во все еврейские общины центральной Азии.

Я принес с собой на интервью фотографию, сделанную в 1993 году в Ташкенте, где я стою рядом с передвижной суккой на военном грузовике. На нем была большая надпись: «Мошиах в пути». Рав Гуревич улыбнулся, глядя на это. «У нас были хорошие связи со всеми, и я получил военный грузовик, который мы использовали для исполнения заповеди…».

Комментарии: 2 Поддержите сайт
Читайте еще:
Ошибка в тексте? Выделите ее и
нажмите Ctrl + Enter