Тора сравнивает человека с деревом, а праведника — с цветущей финиковой пальмой. Наши мудрецы утверждают, что праведник живет вечно, «ибо пока живо семя его, жив и он». Следует отметить, что здесь сказано именно слово семя, а не потомки, дети или ученики. Употребив слово «семя» в таком контексте, наши мудрецы определили круг образов и представлений, которые это слово вызывает в нашем сознании. В частности, это удивительный процесс роста, который обеспечивает крошечному семени многократное повторение в потомстве: будь то колос пшеницы или плодоносящее фруктовое дерево.
Обучение маленького ребенка подобно посеву семян. Но это не просто возделывание обычного растения, скорее — взращивание будущего фруктового дерева, которое в конечном итоге даст поколения и поколения себе подобных. Поэтому требуется немало времени и усилии, чтобы обеспечить нашим детям полноценное и всестороннее обучение Торе.
Еще один образ, который хотел донести до нас Талмуд с помощью слова «семя», — это забота, необходимая молодому растению или семени в процессе роста, а также мысль о том, что повышенное внимание на этой ранней стадии, в конечном итоге, многократно воздастся.
Если на «взрослом» дереве сделать надрез, то болезнь не распространяется, повреждение ограничивается местом пореза. Если же нанести царапину на семя перед тем, как посадить его в землю, то в результате этой единственной царапины из него может вырасти уродливое дерево.
Подобно этому: если человеку средних лет придется под влиянием окружающих обстоятельств, не дай Б-г, пойти на компромисс в соблюдении заповедей, то, более чем вероятно, что полученное в юности воспитание и привычка предыдущих лет в конечном итоге возобладают, и он снова вернется к полному соблюдению законов Торы. Если, однако, наша молодежь воспитывается в духе компромиссов, то она лишается присущего ей от природы горячего желания и ревностного стремления жить в соответствии с законами Торы. Эта «царапина» в душе может повлечь за собой духовное уродство целого поколения!
