Нигун хасидов Мителер Ребе «Ано авдо» написан на слова из книги «Зоар», которые произносят, вынимая свитки Торы для чтения. В переводе с арамейского текст этот звучит так: «Мы — рабы Святого, Благословен Он, и преклоняемся перед Ним и перед ценностью Его Торы во всякое время».
Широкую известность в наши дни, спустя шесть поколений, этот нигун получил благодаря хасиду Залману Тайблу. Залман был с юных лет связан с семьёй Ребе. В свое время, отец Ребе, р. Леви-Ицхак, раввин Николаева, взял его с собой в Любавичи — так юноша попал в йешиву «Томхей-Тмимим».
Спустя многие годы посланничества в разных точках мира, р. Залман обосновался в Нью-Йорке и был завсегдатаем праздничных трапез, проводимых в доме Ребе РАЯЦа. Во время одной из них, в первый вечер праздника Шавуот, Ребе ШЛИТА попросил его, талантливого музыканта, спеть нигун. Р. Залман выбрал нигун, связанный с Шавуот и с идеей принятия на себя ярма Торы, и спел «Ано авдо». Во второй день праздника все присутствующие в зале «770» удостоились того, что Ребе разучил с ними этот нигун.
Тогда же, Ребе много говорил о разных уровнях самоустранения («битуль»). Самоустраняется материя — перед духом, маленький — перед большим, сын — перед отцом, ученик — перед учителем, народ — перед королем. Но самый высокий уровень «битуль» — человека перед Всевышним. Ребе отметил, что «рабами Всевышнего» еврейский народ стал называться только после дарования Торы: до этого в Писании упоминался лишь уровень «сына». В момент Синайского Откровения мы перестали быть рабами фараона и перешли непосредственно «под юрисдикцию» Создателя мира. Более того: именно достижение уровня «рабов Б-га» (то есть, самоустранение перед Ним) сделало акт получения Торы — осуществимым. И делает по сей день.
«Это же качество, — говорит Ребе, — удостоит нас встречи Мошиаха, как сказано „а Давид — раб Мой“».
А теперь — о самом нигуне (№221).
«Подходящим к Шавуот» его можно назвать не только из-за того, что строки «Ано авдо» принято произносить, доставая свитки Торы. Идея праздника зашифрована и в самих мелодиях его разделов.
Как известно, между Песах и Шавуот нужно отсчитывать 7 недель, каждая из которых посвящена исправлению одного из 7 эмоциональных качеств — «сфирот». Качества, подходящие (т.е. — подводящие — которые отсчитываются хронологически близко к самому празднику и подводят вплотную к нему) к Шавуот — это «од», «йесод» и «малхут». Сфира «од» означает признание, признательность, преклонение перед Славой Всевышнего. В музыке нигуна это качество выражено в «склоняющихся» интонациях первого раздела. В каждой из них слышится (и, как будто, видится) жест поклона, преклонения, так что, не будь даже здесь слов «мы — рабы… и преклоняемся», слушатель бы, по-любому, ассоциативно представил именно этот образ.
В 42 главе книги «Тания» приводится тренинг-подсказка, как выработать в себе чувство преклонения перед величием Творца — рассказ о простолюдине, впервые прибывшем в королевский дворец. Он никогда не видел короля и даже не представляет, как тот выглядит. Но видит, как окружающие кланяются одному человеку, и делает логическое заключение: это и есть король.
Так, мы можем наблюдать за движением небесных светил, которые проделывают одинаковый путь, поднимаясь на востоке и склоняясь на западе — как будто, «кланяясь» их Создателю, задавшему им такую траекторию и подчинившему их единому ритму. И по этому «поклону» планет и звёзд можем сделать вывод о наличии Режиссера грандиозного космического танца.
Замирающие в почтительном поклоне интонации нигуна «Ано авдо» вызывают ассоциации с этим фрагментом «Тании». И действительно: прежде, чем получить в подарок Тору, прежде, чем приступить к ее изучению, нужно стать сосудом для восприятия, прийти в готовность принять и выполнить. Неслучайно, девизом наших душ у горы Синай было «Сделаем и поймём», а словесный текст данного фрагмента нигуна повествует об уровне раба Всевышнего и преклонении перед ценностью Его Торы.
Следующая сфира — «йесод», основа. Чтобы воплотить некую цель, нужно установить с ней непрерывную связь, постоянный эмоциональный контакт. Это постоянство, погружение слышно во втором разделе нигуна, фразы которого повторяются, казалось бы, бесконечно, в медитативном танцевальном ритме. Интересно, что и сопровождаются они словами «во всякое время».
Последняя из сфирот, «малхут» выражает переход на уровень действия в материальном мире. Этот качественный переход слышен в музыке нигуна. Он воплощается сменой характеров и темпов звучания от плавного размеренного первого его раздела — к танцевальному, активному, действенному второму. И правда: конечная цель дарования Торы — создание в материальном мире жилища Ему, Благословенному. Ради этого и были созданы все предыдущие сфирот, все духовные миры с их обитателями. Это же и есть основная задача раба: мало преклонения, мало погружения, главное — действие!
А теперь, главный вопрос: кто же такой — раб Всевышнего? В 15 главе «Тании» Алтер Ребе подробно описывает разницу между «служащим Б-гу» и тем, кто Ему не служит. «Служащий Б-гу» — это некое состояние, незавершённый процесс. Если, к примеру, «слуга» или «король» — это уже достигнутое звание, как звание мудреца (и это уровень праведника, уже изгнавшего злое начало из своего сердца), то «служащий» находится лишь на пути к цели (это уровень «среднего», который все ещё ведёт внутреннюю борьбу). «Служащий» находится в моменте преодоления, в постоянной работе над собой, работе по приведению себя к состоянию готовности, принятия, преклонения и самоустранения. И здесь есть любопытный нюанс. Бывает, человек по своей природе таков, что эта работа даётся ему легко, как бы, сама собой. Ему не нужно прикладывать особых усилий и преодолевать себя. Такой человек не называется «служащим Всевышнему», в отличие от того, кому это состояние достаётся упорным трудом.
Алтер Ребе приводит замечательный пример из прошлого. В Талмуде «служащим Б-гу» называется человек, повторяющий изученное 101 раз. Дело в том, что в те времена было принято новый материал повторять 100 раз. Это было нормой, привычкой. Сто первый раз — это уже преодоление инерции, «выход из зоны комфорта». Этот единственный дополнительный раз требует особых затрат энергии и душевных сил.
Там же приводится притча о сдаче напрокат осла: за привычное животному расстояние в 10 миль платили 1 монету, а за 11миль — две. Эта последняя «миля» по затратам сил была равна десяти привычным предыдущим, поэтому и оплачивалась так дорого.
Момент духовной работы «служащего» тонко и точно показан в нигуне «Ано авдо». Его первый раздел состоит из трёх фраз. Первые две из них близки друг другу по звучанию, можно сказать, что это — вариативный повтор. Мелодии сменяют друг друга естественным чередом, плавно и без особых усилий, как ученик привычно повторяет изучаемый материал. Третья же производит впечатление, как бы, деформированной. В ее интонациях появляется острый напряжённый, надрывный звук, которого в палитре данного лада вообще быть не должно. Он звучит ниже ожидаемого, создавая ощущение давления, как будто, взваливаешь на плечи едва посильную ношу, берешь на себя непривычную нагрузку. Это и есть тот самый «сто первый раз», выход из «зоны комфорта», отличительный знак того, кто служит Хозяину.
После этого «прорыва» случается удивительное: нигун отзывается жизнерадостным танцем. Так радуется душа, пройдя «испытательный срок» и перейдя с уровня «служащего» на уровень «слуги». Это радость получения постоянного звания раба Всевышнего. Это — радость получения Торы после долгих недель упорной работы и подготовки. И это будет радостью встречи Мошиаха после долгих тысячелетий ожидания!
Вместо послесловия.
С нигуном «Ано авдо» связаны две истории, показывающие, как люди, непосредственно связанные с его распространением, реализовали на практике заложенные в нем идеи.
Очевидцы рассказывают, что незадолго до ухода р. Залмана Тайбла из этого мира, Ребе Король Мошиах сказал ему: «Вы — мой учитель, потому что вы научили меня нигуну». В этих словах — потрясающий пример умения самоустраниться перед божественной мудростью. Это то, о чем сказано в «Пиркей Авот», что следует, подобно Давиду, считать своим учителем каждого, у кого научился хоть одной букве в Торе. Нигун является для Ребе настолько ценным носителем божественной информации, что он признает хасида — своим учителем «только за то», что он обучил его ему.
Вторая история — невероятно трогательная — произошла с теми же участниками (сохранилась даже аудио запись этого события). Во время раздачи «бокала благословения» (когда люди по очереди подходили к Ребе со стаканчиком «лехаим» и получали от него благословение), к Ребе подвели р. Залмана, уже очень пожилого и нездорового. Ребе на мгновение остановил очередь (огромный поток людей!) и начал петь нигун «Ано авдо». Зал моментально подхватил мелодию. Услышав, однако, что Ребе продолжает петь, люди уловили его намерение и замолчали. Ребе продолжал петь до тех пор, пока р. Залман не стал петь вместе с ним. Тогда он дотронулся до него обеими руками и сказал: «„Ано авдо“ — говорим на исходе Рош а-Шана (в это время состоялась встреча), в пост Гедальи, в 10 дней тшувы, в Йом-Кипур, в Суккот, в Симхат-Тора и весь год до прихода Мошиаха. И тогда он споёт это вместе с нами».
Говорят, в те годы р. Залман, в силу возрастных процессов, был уже мало связан с действительностью. Однако, когда Ребе пел, он был в состоянии полной осознанности.
И здесь мы видим на практике наивысшее проявление уровня «раба Всевышнего», уровня преодоления материи, подчинения ее духу. В каком бы состоянии ни было тело хасида, его душа готова принять и выполнить, если Ребе говорит. Тем более — если Ребе поёт.
