Лет 12 назад мы с мужем путешествовали по Штатам. Прилетели в Нью-Йорк, пару дней потусовались там, а затем собирались отправиться в Пенсильванию — у нас там родственники.
В последнее утро в Нью-Йорке, прогуливаясь по центру, мы внезапно были остановлены незнакомым хабадником, которой сказал нам следующее: «Я вижу, что вы евреи. А знаете ли вы, что сегодня вечером начинается Песах и надо делать Седер?» «Ну, нам это как-то неважно», — ответили мы с мужем. Однако хабадник оказался настырным и всучил нам в подарок коробочку с мацой (3 шутки) ручной работы. «Вот — это для заповеди поедания мацы в Песах», — сказал он.
Мы взяли коробочку, забросили ее в арендованную машину, и отправились в Пенсильванию. Ближе к вечеру стало ясно, что где-то мы сбились с пути и заблудились.
И вот уже совсем стемнело, на улице дубак, а мы совершенно не представляем, где находимся — вокруг огромные просторы и никакого признака жизни.
«Смотри, — закричала я мужу. — Вот съезд к какому-то жилому месту». И, правда, на указателе обозначилось: «Бейт-Лехем» (что уже нас порадовало) и знак гостиницы. В общем, решили мы переночевать там. Хоть в тепле. И мацу эту подаренную как раз съедим. И у меня еще завалялась пачка сыра в сумке. Будет сносный ужин.
Когда мы приехали к гостинице (что есть весьма громкое слово для обозначения этого здания), то внутри обнаружилось странное. Вокруг буквально глушь, а на вешалках возле гостиничной столовой десятки пальто.
«Слушай, — говорит мне муж. — Там, наверное, какое-то мероприятие. Может, даже с едой. Пойдем посмотрим».
Ну, заходим мы и видим невероятную картину: в столовой проходит пасхальный Седер. Только сидят за столами не евреи, а люди явно испанской внешности во главе в живописной пасторшей, которая разъясняет им что-то на испанском.
На наше появление эти товарищи отреагировали весьма дружелюбно и сказали, что они — пуэрториканская община любителей Израиля, и что сейчас они праздную Песах по всем еврейским законам.
И, действительно, к нашему совершенному изумлению, на столах стояли бутылки с вином с надписью «Кашер ле-меадрин», а также Агадот, маца, все необходимые симаним, гефилте-фиш и прочие еврейские лакомства. На коробках от кейтеринга тоже значилось «Кашер ле-Песах».
Уж, не знаю, зачем пуэрториканцам понадобилось устрожаться на праздник в кашруте, но когда они выяснили, что мы самые настоящие «живые» евреи, то восторгу их не было предела. Они возликовали и усадили нас на почетные места.
Вот так мы впервые в жизни провели Седер, как положено, прочтя Агаду от начала до конца, выпив 4 бокала вина, съев мацу, яйцо и солидную трапезу.
Уже за полночь милые хозяева снабдили нас коробочками с остатками еды на следующие несколько дней. «Нам не надо, а вы, евреи, покушайте кошерного».
Вот так я и поняла, что Б-г, наверное, есть...
