Накануне второй мировой войны подавляющее большинство Любавичских хасидов оставалось в славянских странах. В первые послевоенные годы их общины уже не были редкостью в Европе и Северной Америке. Сегодня Любавичского хасиды можно встретить в практически любой стране. В любую точку земного шара, где только живут евреи - а где не живет евреи! - приходят посланцы Любавичского Ребе с великой заповедью: "любовь еврея к еврею".
Любавичское движение - не партия, хасиды Хабада не состоят на учете и не выплачивают членские взносы. Несколько лет назад Еврейский Всемирный Конгресс назвал примерное число хабадников - около миллиона. Но движение потому и движение, что ширится, живет. Хабаду не нужна статистика, движение не видит смысла в переписи "распространения потоков наружу".
Это слова раби Исраэля Баал-Шем-Това, предсказавшего полное освобождение нашего народа когда учение хасидизма окончательно распространится среди еврейского народа. Девиз Баал-Шем-Това дополнен призывом нашего Ребе: "Распространяйся на Запад и на Восток, на Север и на Юг" (Брейшит, 28:14), распространяйся и среди евреев, не знающих слова по-еврейски, со дня рождения в глаза не видевших Тору и поколения оставивших еврейские обычаи.
Что притягивает к движению, что влекло и влечет разбросанных по всей планете евреев к духовному сердцу Хабада на Истерн Парквей в Нью-Йорке? Принятие хасидута не дает никаких материальных благ, скорее, наоборот, призывает к взаимопомощи и пожертвованиям. Так что же?
ХХ век - время небывалого расцвета материальной культуры и невероятного духовного кризиса. Двадцатый век шагает в двадцать первый по осколкам духовных ценностей, по сброшенным в грязь идеалам. Расшатанный и потерянный мир, хищник и прагматист, цинично смеющийся над порядочным, честным, добрым. Он безумен и безнравственен, он готовит новых убийц - Адольфа и Хмельницкого... надежной гаванью, единственным укрытием от него остается религия наших отцов. Стоит ли удивлятся возвращению нерелигиозных евреев к благополучию и добру, к духовным и нравственным ценностям - вечным и неколебимым, выдержавшим проверку тысячелетий.
Любавичское движение - не секта, учение хасидизма целиком в еврейской религии и заповедях Торы; его своеобразие, если выразить его кратко, в высоко вознесенной заповеди: "Любовь еврея к еврею". Отсюда проистекают солидарность и дружба Любавичских хасидов, и это слово - единение! - магнитом притягивает в движение и евреев, разбросанных по всем концам земли, и растерянных, потерявших нравственные ориентиры...
Во многих городах открываются Любавичские йешивы, куда принимают только взрослых евреев из нерелигиозных семей, вернувшихся в еврейство. Сюда приходят ищущие и здесь находят себя потерявшиеся в джунглях современной цивилизации. Воспитанные вне еврейских традиций, они пытались верить в чужих богов, молились бесчеловечным идолам и подчинялись случайным кумирам. Длинноволосые и неряшливые, разуверившиеся и циничные, они все ниже опускались на дно, пока не блеснул перед ними луч хасидизма. И они подчинились зову еврейского сердца.
Говорит студент: "В колледже я был анархистом, потом увлекся йогой. Надоело. Махнул на все рукой и отправился бродить по свету. В Израиле, у Стены Плача, ко мне подошел длиннобородый еврей и предложил надеть тфиллин. Я удивился, мы разговорились, и этот разговор продолжается уже два года моей учебой в йешиве".
Другой: "Занятия в йешиве построены совсем иначе, чем в колледже. Там тебя силком переделывают по стандартной программе, и ты уже не тот, кто есть на самом деле. Здесь, в йешиве, нас учат быть самими собой, помогают найти свое призвание, то главное душевное богатство, которое делает твою дальнейшую жизнь и радостной, и полной".
Третий после колледжа подрабатывал водителем такси. Случайный пассажир попросил отвезти его на Истерн Парквей, 770, к Любавичской синагоге.
- Он прочел на табличке водителя мою фамилию, понял, что я еврей, и заговорил как бы сам с собой, но достаточно громко. Сегодня я знаю - он говорил о самых простых вещах, но для меня они звучали свежо и ново. Я понял главное: где-то рядом, совсем близко, находится особый мир, в котором слово "еврей", ощущение, что ты еврей, - приносит счастье.
