Еще раз повторяю уже сказанное мною: все без исключения — известные мне, конечно же — военные специалисты, которым был задан этот вопрос, ответили, что любая территориальная уступка в Иудее, Самарии и на Голанских Высотах несомненно создаст реальную опасность для жизни.
Это не противоречит тому, что было мною написано упомянутому выше человеку, в особенности в связи с конкретно приведенными примерами. Потому как достоверно известно, что (по крайней мере, часть из них) заявила: «Хотя и представляет это опасность для жизни, поскольку, однако, эти шаги могут привести, в конце концов, к миру, а также, и это главное, благодаря уступкам продолжится военная помощь США, мы вынуждены подвергнуть себя такой опасности». (Таков был смысл их заявления, пусть даже выражено оно было не таким «алахическим языком». Насколько мне известно, это было уже напечатано в прессе).
[Подобное заявление можно сравнить с ситуацией, когда опытный врач сказал бы: по медицинским* соображениям первосвященник, служащий в Храме, должен нарушить святость Йом-Кипура и т.д. В данном случае перевесят соображения иного характера, основанные на принципе служения Всевышнему: ведь с одной стороны речь идет о спасении одного единственного человека, и то, временном и т.д., тогда как с другой — служение первосвященника, его молитва в Святая Святых и в Зале Храме на благо общества, на благо всего еврейского народа].
Когда же их спросили: вот ведь уступки, сделанные перед Войной Судного дня привели к сразу последовавшей за этим гибели сотен людей, а запрет министра безопасности открывать огонь по арабским солдатам, засевшим в монастыре в Старом городе Иерусалима (по другой версии — в здании представительства ООН), дабы не повлечь гнев Ватикана (или ООН), привели к гибели десятков людей, они ответили, что из-за вышеназванных политических причин выбора не было.
Говоря другими словами, главный, основанный на еврейском законе, вывод следующий. Мнение врача является решающим, если он излагает его в качестве врача. (То есть, когда в качестве доводов называет медицинские соображения и опасность для жизни пациента). Однако если тот же самый врач станет излагать свое мнение в качестве политика (и опираться на политические соображения), которые по его мнению, пересиливают и отметают соображения медицинские, Шулхан Арух постанавливает, что его мнение решающим быть перестает.
Если же каким-то чудесным образом положение изменится — а в результате этого и военные специалисты того времени скажут — что обстоятельства заставляют пойти на уступки ради предотвращения опасности для жизни, тогда раввинский суд обязан будет выяснить, попадает ли новая ситуация под действие закона «о том, как поступать, если иноверцы устроили осаду еврейского города».
(При этом, согласно «Шулхан Аруху», раздел «Орах Хаим», пар. 325 и др., нет разницы, идет ли речь о занятых евреями территориях вне Земли Израиля — на Синае — или же на самой Земле Израиля).
Это закон, согласно которому евреи обязаны выйти с оружием [даже в субботу] навстречу врагам, даже при малейшим подозрении, что жизни кого-либо из евреев угрожает опасность. (Ведь в нашем случае, речь идет о «городах, стоящих на границе»). И даже в том случае, когда враги только собираются начать осаду.
И только если с полной уверенностью можно будет сказать, что новая ситуация под действие этого закона не попадает, нужно будет — опять же согласно «Шулхан Аруху» — пойти на уступки.
Из письма от декабря 1977 г.
