Борух взялся за изучение своих недостатков. Новый путь Боруха.
Борух оказался в затруднении. Ему нельзя было рассказать правду о своем посещении главы йешивы, — неправду же он тоже не хотел говорить. Он минутку подумал, а затем рассказал не отстававшим от него йешиботникам, что после того, как он узнал о праведности и образе поведения р. Шломо, у него появилось желание покаяться ему в совершенных им когда-то грехах. После больших стараний ему удалось быть допущенным на прием к гаону, и он услышал от р. Шломо слова из области этики о душевных качествах скромности и правдивости, — и то и другое является подготовкой к правильному служению Творцу. При этом Борух пересказал им некоторые мысли, которые вычитал в книгах «Решит хохма» и «Аводат а-кодеш». Это произвело на слушателей большое впечатление. Таким образом, Борух не говорил неправды и в то же время не раскрыл им тайны, что цадик взялся учить с ним в отдельности.
Вернувшись в синагогу, в которой он квартировал, Борух повторил про себя все, что он услышал oт p. Шломо, и пришел к выводу, что именно сейчас он должен проявить скромность и сторониться неправды. Он заключил из слов р. Шломо, что он, Борух, еще не совсем чист от чувства заносчивости и неискренности. Борух еле мог постигать, как это могли остаться в нем высокомерие и ложь после того, как он подверг себя стольким постам и лишениям. Поэтому он начал самого себя распекать и обзывать вралем и заносчивым, обливаясь при этом слезами. Слезы свои он собрал в ладони и промыл ими лицо. Это должно было означать, что этим он смывает с себя следы, оставленные грехами на лбу и лице.
Борух следовал путем моралистов того времени и более ранних периодов. Он слышал об этом еще от своего старшего брата Залман-Лейба, моралиста. Он слышал также о старом паруше р. Залман Хаим-Шраге, который провел 70 лет отшельником, что, когда он молился ночью, он обливался слезами; эти слезы он собирал и мыл ими свое лицо.
Дедушка Боруха, цадик р. Исраэль-Элье, рассказал ему, что еще совсем юнцом был р. Залман-Хаим-Шрага уже парушом и почитался всеми святым, и хотя паруш стал затем глубоким старцем, он выглядел шестидесятилетним человеком; дедушка Боруха объяснял это тем, что когда смывают греховные пятна, то и столетний старец может. выглядеть намного моложе своих лет.
Трехсуточный пост, которому подверг себя Борух, оканчивался в пятницу под субботу, в которой читают главу из Торы «Бехукотай». Хотя пост ослабил его, Борух все же всю ночь с четверга на пятницу провел в учебе с большим прилежанием. В пятницу он сделал все приготовления к святой субботе. Прочел полагающийся на эту неделю раздел Торы «дважды оригинал и раз в арамейском переводе». Он сделал это с большим энтузиазмом и сосредоточенностью. По нему не было заметно, что он все это делает после трех суток поста.
У р. Шломо было заведено, что каждое полугодие он выбирал одного из вновь прибывших в йешиву учеников обслуживать себя дома. Этот ученик ночевал в доме главы йешивы и столовался у цадика. В следующее воскресенье объявили Боруху, что он оказался избранным со стороны р. Шломо для этих услуг в течение полугода. Во вторник ему уже следовало быть в доме гаона.
Можно себе представить, как Борух чувствовал себя польщенным этим отличием. Но его мучила мысль о том, как он сумеет избежать необходимости питаться за столом гаона по примеру других обслуживавших его ранее учеников. Ведь он решил про себя не кушать за чужим столом и жить только трудом своих собственных рук. Этот вопрос очень его мучил. Он не знал, что именно от него потребует р. Шломо.
В тот вторник утром помолился Борух первым миньяном, а затем пришел в дом главы йешивы, готовый выполнять все, что ему прикажут. Р. Шломо заканчивал свой дневной урок Мишнайот и Гемара, которые он изучал сам. Пришло время завтрака. Но р. Шломо не приглашал Боруха к столу. Это доставило Боруху радость; это выводило его из затруднения. Ему не пришлось делать такое, что было против его желания.
Теперь смог р. Шломо выполнить свое обещание учить с Борухом то, что ему так хотелось изучать, и делать это таким образом, чтобы никто об этом не знал. То, что Борух находился в доме гаона, было, по всей видимости, весьма обычным явлением, — обслуживали гаона и многие ученики до него.
Р. Шломо изучал с Борухом много книг, особенно таких, которые трактуют вопросы служения Творцу, — вопросы морали и хороших душевных качеств.
У Боруха была отложена малая толика денег, заработанных им до его прихода в Брест. Даже после того, как он отсчитал десятину на цедака, у него все еще осталось достаточно денег на самые неотложные нужды на длительное время. Поэтому у него не было забот о том, чем он будет жить. Борух любил уединение. Он остерегался также сказать с кем-нибудь лишнее слово. Зато он учил в голос. Он был благословлен приятным голосом. Когда он учил, его было слышно во всей синагоге. В учебе любил Борух все выговаривать точно и ясно. Слова, сказанные великими мудрецами, были для него словами живых людей, стоящих тут же перед ним во всем их величии и беседующих с ним. Слова и мнения каждого из них он передавал в точности так, как если бы они произносились самими авторами. Люди часто останавливались и с глубоким интересом прислушивались к тому, как Борух учит и при этом дискутирует с мудрецами Талмуда.
За домом р. Шломо находился сад. В этот сад забирался Борух каждый день на час-другой и в уголочке предавался уединению. Боруху было бы милее справлять эту отрешенность от мира сего в поле или в лесу. Но этого он не мог делать. Ему приходилось оставаться в доме гаона или вблизи него на случай, если он понадобится. Но вскоре Боруху представилась возможность действительно проводить время в потехе и в лесу. Это было в то время, когда р. Шломо взял его с собой на свадьбу своей племянницы, дочери младшего брата, р. Хаим-Исраеля. Этот р. Хаим-Исраэль был зятем богатого арендатора, имение которого находилось на расстоянии около 30 верст от Бреста. Р. Хаим-Исраэль находился еще тогда на полном иждивении своего тестя, и проводил время в изучении Торы и в молитве. В зятья себе выбрал р. Хаим-Шломо иллуя Шмуэль-Гедалью, одного из учеников р. Шломо. На свадьбу поехали р. Шломо и некоторые из его учеников, в том числе и Борух.
Десять дней провел р. Шломо в имении тестя своего брата. В эти десять дней имел Борух возможность быть ближе к Б-жеским творениям, так им облюбованным. Целые часы проводил он в поле и в лесу. Боруха охватывал большой восторг, когда он после обеда уходил в поле и добирался до мест, где он мог восторгаться чудесами природы. Он шел на гору, откуда он мог обозревать весь ландшафт и видеть все на целые мили вокруг. Могучие леса тянулись вдаль на сколько его глаз мог видеть. Внизу под горой протекал бурный ручеек. Шум бурлящей воды вылился для него в песню, которую, казалось, распевали сонмы ангелов.
