Я хочу рассказал вам, как я был в доме скорбящих и брат погибшей девушки сказал мне: «Я слышал, вы едете в 770? Знаете, я там часто бываю, и в ту самую субботу (в Симхат-Тора) я тоже там был. Но субботу я не соблюдаю, и я был там со включенным телефоном… и это я первый сообщил хасидам, что в Израиле началась война. Услышав это, они стали танцевать и петь, они пели нигун „Злой умысел будет расстроен“».
Я спросил брата девушки: «В котором часу, примерно, это произошло? «Не примерно, а точно, — ответил тот, — это было ровно через три часа после того, как все началось». И объяснил, как это выходит с разницей часовых поясов…
«Три часа — спаси нас!», — заметил я. (В молитве последнего дня праздника Суккот есть такие слова: «Три часа — спаси нас!» и объясняют комментаторы, что это три часа перед приходом Мошиаха). Я слышал, что у хасидов ХАБАДа в обычае вообще прежде всего петь этот нигун, и Ребе всегда его пел, когда шла речь о Земле Израиля, это не просто так!
Ребе ведет войны Мошиаха. Нынешнюю войну развязали злодеи, но Всевышний уже гораздо раньше приготовил от нее спасение, и вот хасиды под руководством Ребе поют «Злой умысел будет расстроен». Был один такой умысел, и он действительно был расстроен, когда пели хасиды. После этого я встретил одного хабадника, который подтвердил, что и он там был (в «770» на Симхат-Тора, когда пели нигун), потом в городке Савьон встретил еще одного, который тоже там был. Еще не понимали точно, что происходит, но спели нигун и расстроили замысел.
Есть Всевышний. Он все устроил. И Он добр, и Он нас любит, и Он хочет, чтобы все было самым лучшим образом. И есть этому доказательство. Какое доказательство? Ребе!
Есть мир, а в мире есть Любавичский Ребе, который, с одной стороны — человек, с другой — удостоился того, чего ни один человек не удостоился. Когда мы видим Ребе, видим это совершенство, то становится понятным, что есть Тот, Кто наводит в мире порядок.
Как наш праотец Авраам узнал, что есть Творец? Вышел и посмотрел на мир. Он был на такой высокой ступени, он — первый посланник, как пишет Ребе в «Книге посланничества», он увидел в мире порядок и понял, что есть Творец. Но у нас есть нечто большее! У нас есть Ребе. И Ребе — доказательство не только тому, что Творец есть, но и тому, что Творец совершенен! И что Он любит нас! И избрал нас!
Когда есть еврей, которому важен каждый еврей в мире, который всю жизнь занимается только тем, чтобы улучшить состояние мироздания, который совершенен, для которого нет тайн — все это вы знаете гораздо лучше меня, то очевидно, что конечно есть Тот, Кто создал Ребе, и Он хочет не только, чтобы народ Израиля победил, но и чтобы все устроилось самым совершенным образом. Все готово, нам нужно просто это понять.
Те, кто побежали вперед — это замечательно, это самопожертвование, но не это принесло победу. Победу принесло то, что по прошествии трех часов хасиды стали петь про злой умысел. Тогда армия вернулась к порядку, а порядок побеждает. Враги беснуются, это делает много шума, но в конце концов побеждает порядок.
Написано в книге Притч: «Конь готов ко дню войны, и Всевышнему победа». Как это понимать по-простому? Подготовься, приготовь коня, иначе не победишь. Подготовь коня, и тогда будет победа.
Нет! Все — «Всевышнему победа». То, что конь уже готов — это тоже Всевышний. У тебя уже все есть. Всевышний уже подготовил все сосуды. А когда идет война, как говорит хасидское присловье — король вынимает все сокровища. Это и происходит сейчас. А самые дорогие сокровища — это мы, евреи. Это значит, что все данные нам силы мы должны сейчас пустить в ход.
Ребе говорит, что надо идти до конца, не останавливаться. Почему? Дойдя до определенного этапа, не нужно вычищать каждую комнату, каждую дырку и каждый туннель. Не нужно! Когда переходишь определенную границу и враг понимает, что ты серьезно, то он сдается и выходит с поджатым хвостиком. Надо его только сломить. Мы видели это во всех войнах. Ребе говорит продолжать, не останавливаться, останавливаться опасно. Продолжать!
Ребе хочет зажечь душу евреев и сделать так, чтобы евреи были в радости и уповали на Всевышнего. Еврейский закон гласит, что если в субботу ребенок оказался заперт, то можно сломать дверь, чтобы он не боялся. Хотя с ним все в порядке, и его спрашивают через дверь — как и я и многие другие спрашивали через двери: «Вы в порядке? Все нормально?» И он отвечает: «Да, я в порядке». Почему так необходимо ломать дверь? Он же в порядке!
Пока мы его не видим, он не в порядке. Почему? Говорит закон, «чтобы не испугался». Может, он испугается? Ну и что, что испугается. Пусть не боится. Пусть будет сильным! Нет. Б-г хочет, чтобы евреи не только победили. Он хочет, чтобы ни один еврейский ребенок не боялся! Кто это устроит? Ребе!
Сейчас мне хорошо говорить, а вот в ту субботу, в Симхат-Тора… да, той ночью мне после всего увиденного было на душе очень тяжело. Пришло утро и надо молиться, а я молиться не могу. Не могу никак, и (вы вроде уже слышали эту историю. Рассказать еще раз?) что же делать, когда надо молиться, а я не хочу?
Говорю Б-гу: «Иищи Себе другого фраера, после того, что мы видели». И еще мне припомнился Ружинский ребе. Он говорит, что верить в Б-га в начале Освобождения — это как лезть на гладкую стенку. Почему я его вспомнил? Потому, что у меня в голове были такие мысли, которые думать нельзя. Как Ружинский ребе говорит, что может быть все — ошибка. Может быть, не дай Б-г, вся эта вера и упование — это все ошибка, и все эти годы я ошибался, и все насчет Земли Израиля, это все блеф.
Ребе из Ружина говорит, что когда придет Мошиах, то будут самые трудные три часа, и верить во Всевышнего и его Тору будет так же трудно, как лезть на гладкую стену.
И тогда я написал Ребе через «Игрот Кодеш». Самое свое короткое в жизни письмо. Я написал: «Что тут происходит, что ты от нас хочешь!?» — что-то в этом роде.
Обычно, когда я спрашиваю, Ребе мне отвечает. У меня есть про это много красивых историй. И тут я надеялся что Ребе меня успокоит, мол, все будет хорошо. Но Ребе ответил так: «Еврей должен молиться. И если у него не получается молиться, он должен представить, как будто он другой человек, а именно — человек из народа Израиля».
Я прочитал и сначала разозлился за такой ответ. Но потом вроде понял, и мне это придало сил. Я так понял, что Ребе тут говорит: «Ты сейчас не Яир Ансбахер. Яиру Ансбахеру сейчас больно и тяжело, он не может по-настоящему молиться. Так оставь, ты сейчас „человек из народа Израиля“. Ты еврей, который волей Всевышнего сидит в данный момент на травке в кибуце Нир-Ицхак, и как таковой ты должен молиться! Как часть народа Израиля, как „человек из народа Израиля“».
И я взял и стал молиться. И во время молитвы пошел дождь. И меня это так взволновало, что я пошел ко всем ребятам и рассказал им об этом. Я сказал им: «Мы все теперь — люди из народа Израиля. Ты не Меир, а ты не Бен-Лулу, ты не Хези, а ты не Авшалом, и ты не Малуль. Каждый из нас сейчас — человек из народа Израиля, мы воюем за весь народ Израиля, везде, где бы он не находился. Мы оказались здесь и сейчас, мы будем воевать, делать все, что надо».
И это действительно дает силы. Когда у тебя силы закончились, ты понимаешь, что ты не один, ты часть чего-то очень большого. Весь народ Израиля стоит за тобой и толкает тебя вперед…
