«Огонь всегда горел в ней». Хасидский огонь никогда не загорается просто так. Всегда есть какая-то искра. Из нее разгорается потом огромное пламя. Нина (с которой намного позже мы познакомимся под именем Нехама) родилась в 1946 году в Ленинграде. Мама Нехамы была родом из хасидского города Невель из семьи Кониковых. Ее отец служил в царской армии, а потом работал на заводе. В 1961 году, когда Нехама была еще школьницей, он умер от сердечного приступа.
Нехама продолжала жить как простая русская девушка — учеба, получение образования. Нехама выбрала сокращенный вариант, так как в семье не было кормильца, и она была вынуждена помогать матери. Поэтому она училась на архитектора в техникуме, а не в университете, как обычно. Намного позже она усовершенствовала свое образование до получения желаемого.
На всем своем жизненном пути Нехама ощущала помощь свыше — это же касалось и нахождения спутника жизни. «Когда наши матери встретились и начали знакомиться, — рассказывает Шимон Аш, — то выяснилась еще одна подробность. Мы с Нехамой родились в одном роддоме, у одного врача, в одной комнате и на одной кровати, с разницей в считанные дни!»
Несмотря на то, и Нехама и Шимон практически ничего не знали о своем еврействе, они знали, что создадут семью только с евреем. Шимон все знал о празднике Песах и всегда праздновал этот праздник. Этот праздник олицетворял собой встречу всей семьи, а в его меню (вместе с хамцом) была маца. (Интересно, что мацу продавали в хлебном магазине возле хлеба, который неевреи ели на их праздник. Когда к власти пришел Хрущев, то в магазине перестали продавать хлеб «религиозных культов», и именно это привело к тому, что маца на Песах стала кошерной).
Уже поженившись, Шимон с Нехамой стали интересоваться своим еврейством. Сначала это было увлечение сионизмом, которое постепенно перешло к соблюдению Торы и заповедей. Когда они только начали интересоваться сионизмом, то даже не представляли, сколько трудностей ожидает их впереди. Но они также и не подозревали, сколько душевных сил есть у них, и которые им еще понадобятся.
Очень часто случается так, что один из членов семьи начинает процесс приближения к иудаизму, а второй присоединяется к нему, добровольно или от того, что ему не остается никакого выхода.
Шимон рассказывает: «Мы прошли весь этот путь вместе. Я подал идею, а Нехама воплощала его в жизнь. Точно так, как объясняется в хасидизме про „хохма“ и „бина“. Так это продолжалось на протяжении всего пути. Без Нехамы идеи бы так и остались в мыслях или просто идеей. Она взяла идею и воплотила ее в действие. Иногда воплощение идеи требует борьбы — в нашем случае противником была коммунистическая власть.
Когда мы уже были тесно связаны с иудаизмом — мы хотели поехать в Израиль. Мы поняли, что Россия — не самое подходящее место для евреев. У нас уже была дочка в возрасте трех месяцев мы хотели, чтобы вся семья поехала вместе с нами. Сестра Нехамы не согласилась присоединиться к нам, и из-за этого возник конфликт у мамы Нехамы, которая почувствовала, что она разрывается между двумя своими дочерьми. Ей было очень трудно принять это решение, и в конце концов она умерла.
После того, как мы подали прошение на выезд — начался долгий период отказа — мы подавали все новые и новые просьбы, и каждый новый отказ был сопряжен с переживаниями и расстройствами, арестами и со всеми прочими атрибутами, знакомыми всем из истории евреев России».
У Шимона и Нехамы это было повседневной жизнью.
Шимон продолжал рассказывать: «Более одного раза Нехама спасала меня от ареста. Когда я был „помеченным“, она не давала мне никуда выходить без нее. Она сопровождала меня везде, и когда она уходила на работу, я был под ее „домашним арестом“ — все это с целью уберечь меня от слежки и от ареста настоящего.
Однажды Нехама пошла на курс кройки и шитья, чтобы, как обычно, не терять ни минуты зря, а я решил, что выйду один. Наш дом находился напротив здания КГБ, а там всегда были начеку желающие поймать очередную „птичку“, такую как я, поэтому, как только я вышел, то сразу же был допрошен одним из них.
Наш дом был всегда открыт для гостей. В одной из комнат мы повесили картины, наподобие выставки еврейского искусства, у нас всегда было много посетителей и гостей. Дверь нашей квартиры никогда не закрывалась на замок.
У нас была связь с р. Ицхаком (Изей) Коганом еще задолго до нашего приближения к Хабаду, еще с тех пор, когда мы только начали знакомиться с сионизмом. Наши с ним матери работали вместе, и так мы познакомились. Только намного позже мы услышали о Ребе שליט"א Короле Мошиахе и о Хабаде — в рассказе о чуде, которое пробудило волнение среди „отказников“. Чудо очень нас впечатлило, и мы начали приближаться к большому источнику света.
После бесчисленных чудес и трудностей мы прибыли в Израиль. Но трудности были все еще впереди. Моя семья, которая приехала вместе с нами, захотела, чтобы мы поселились все вместе в Кфар-Сабе. Все было готово там для нас — все материальные блага. Нас очень торжественно встретили в аэропорту. С одной стороны была семья с ее материальными соблазнами, а с другой все друзья — хасиды из подполья. Те, с которыми мы прошли весь этот нелегкий путь ко Всевышнему. Два «лагеря», желающие нам добра, одни в материальном, другие — в духовном.
Наши друзья ждали нашего решения. Мы не колебались долго — ведь целью нашего приезда в Израиль было воспитать наших детей согласно Торе и хасидизму. Понятное дело, что это было возможно только с посланниками Ребе из „Шамира“. Выбор пал на Йерусалим.
Нехама стала работать по специальности, а через некоторое время выразила желание заниматься детьми. У нее был особенный воспитательный подход, неограниченная любовь и самопожертвование по отношению к молодежи. Она открыла детский сад в Йерусалиме, и каждодневные ее прогулки с малышами были настоящим зрелищем для жителей района.
Мы уже были хасидской во всем семьей, со всеми внешними признаками, учебой хасидизма и следованием по его пути. Из Йерусалима мы переехали в Кфар-Хабад. Нехама организовала известный детский сад в Кфар-Хабаде бет, где и работала до последнего дня».
Я разговаривала с соседками и подругами Нехамы, и выяснилось, что полученный материал не годится для статьи — он годится для толстой книги. Потому что все дни ее жизни были одним хасидским рассказом.
Рути Коэн, соседка и близкая подруга Нехамы, рассказывает, что Нехама для нее является примером хасидской женщины.
«Очень трудно говорить в такое время, когда Нехама не с нами. Трудно, но должны. Не каждому выпала честь быть знакомым с ней, потому что у нее не было времени на вещи, которые не приносят пользу. Вся ее жизнь была посвящена достижению единственной цели: привести Мошиаха и исполнить волю Ребе. Так она сама себя воспитала, на этом она основала свой дом и так воспитывала детей.
Одной из черт характера Нехамы был порядок, как и должно быть у того, чья жизнь построена на основах руководителей поколения. Каждая минута использовалась с пользой: привести Мошиаха. Воспитание, которое она давала, было организовано в определенном порядке. Она вселяла в детей уверенность в себе и позитивные ощущения. После тяжелого и выматывающего дня, в течение которого она работала воспитательницей, кухаркой и уборщицей одновременно, никто не видел, чтобы Нехама уделяла время себе, на отдых и т.д. С сумкой на плече она уже направляется к выходу из Кфар-Хабада. Куда? Что значит „Куда?“? на мивцоим, конечно же. Нехама была настоящим солдатом в армии Ребе по приведении Освобождения, и „служила“ она с энергией и жизненной силой. Также она занималась распространением семи заповедей Ноаха и не упускала возможности рассказать о них неевреям.
Нехама была частью общественной жизни в Кфар-Хабад. У нее не было времени на пустую болтовню. Она принимала участие во всех уроках, старалась всегда молиться в синагоге — у нее там было свое место. Каждая, которая туда ходила, знала, что в праздники и по субботам она всегда увидит там Нехаму. Никогда она не сидела в первых рядах. Всегда в тишине и характерной для нее скромности».
«Связь с соседями, — продолжает рассказывать Рути, вспоминая приятные моменты их четырнадцатилетнего знакомства, — была теплая и положительная. У Нехамы были достаточно обширные знания и она не стеснялась высказать свое мнение, но всегда очень вежливо, по-хасидски. Все, согласно тому хасидскому распорядку дня, который она установила для себя. Воспитывать себя быть солдатом Ребе во всех областях жизни. Она училась для того, чтобы жить тем, что она учит, а не просто, чтобы знать больше. Она брала внутрь каждую беседу, каждую хасидскую идею, до тех пор, пока это не становилось частью ее самой».
Одна из соседок сказала, что, скорее всего, Нехама не грешила. Не потому, что она была на уровне «бейнони», описываемом в «Тании», а потому, что у нее просто не было на это времени. Ее распорядок дня строился и организовывался на Торе, работе (в обоих смыслах этого слова) и «гмилут хасадим» — делании добрых дел — «мивцоим». Она принимала участия во всех мероприятиях и радостных событиях, помогала везде, где только надо, заканчивала все, что надо выучить за день, и только после этого ее день заканчивался.
Следующим рассказом заканчивается наша статья, но рассказ жизни и влияния Нехамы Аш не заканчивается.
Субботнее утро. Кфар-Хабад. Еще очень рано. Самые ранние только начинают просыпаться. Но в одном из домов уже давно не спят. Хозяйка дома почувствовала, что пришло время ей рожать. Она надеялась, что ей не придется рожать в шаббат, и ее мама сможет сопроводить ее в роддом и быть с ней в эти часы. Она не договорилась ни с кем, на случай, если это произойдет в шаббат. Но вот, случилось, что случилось, и с кем теперь она поедет? Кого можно попросить оставить дом на весь шаббат и сопровождать ее? Кто сможет поддержать ее и отказаться от субботы дома?
Она стала лихорадочно соображать и вдруг вспомнила: Нехама! У нее нет маленьких детей, она сможет ей помочь и поддержать сейчас. Она очень ей поможет, только лишь бы она согласилась!
Слабые постукивания в дверь — и четкий незамедлительный ответ: «Конечно, с радостью». Нехама присоединяется к молодой паре и едет с ними в роддом. Там она проводит шаббат в обычном порядке: учеба, молитва и снова учеба. Тоже немного чего-то материального, но это не так существенно. И также заботится о роженице, поддерживает ее.
Исход субботы. Радостная весть доходит до родителей роженицы. Их дочь находится в роддоме. «Почему это случилось именно в шаббат, когда я так далеко», — терзает себя мать женщины. Очень скоро она слышит успокаивающую новость: «Не волнуйся, я не одна, со мной Нехама»!
Нехама! Ей не страшно никакое задание. Если так, то мать спокойна, и она готовится выезжать в полном спокойствии и уверенности.
Вход в коридор родильной палаты. Раздается радостная новость: родился ребенок, слава Б-гу. Сердце радуется, слезы начинают течь сами по себе.
Она открывает дверь в комнату, и перед глазами предстает трогательная картина. Нехама стоит, а «свежий» младенец находится в ее уверенных и опытных руках. Он полностью спокоен. Чувствует, что он в надежном месте. «Бабушка» извиняется перед Нехамой за причиненное беспокойство, а Нехама не понимает, за что ее благодарят, и о каком беспокойстве идет речь. «Когда меня попросили, то я просто пришла». Даже не думая, что можно поступить иначе!
