Последний год Ицхак-Яаков Тененбаум очень тяжело болел. За свои 36 лет он успел очень много: стал хабадником еще в Ростове, семь лет назад приехал с семьей в Израиль. Мы публикуем одну из его статей, увидевшую свет в журнале «Родник» в июне 1998 г.
Недавно мне пришло в голову написать пару строк (или немного больше). Конечно, мой жизненный путь не такой уж и длинный, но может быть, кто-нибудь из вас сможет найти что-нибудь интересное для себя.
Я родился и вырос в семье, где еврейскими были только графа в паспорте, имена прадедушек, маца на Песах и несколько широко известных выражений на идише. Правда, нужно отдать должное, понятия о честности и порядочности в нашей семье были чисто еврейские.
В детстве национальная принадлежность меня не волновала, за исключением случаев, когда называли жидом в школе. Университет — место культурное, там вообще никто не заострял внимания ни на лице, ни на графе паспорта, и я потихоньку растворялся в русском окружении. А вот после армии началось самое интересное. То ли я немного поумнел, то ли по какой-то другой причине, но с того времени (1990 г.) я четко прослеживаю направляющую руку Всевышнего. Это целая цепь кажущихся случайностей, необходимость и своевременность которых становилась явной через какое-то время, иногда через несколько лет.
Однажды в университете на доске объявлений я увидел листок с замысловатым текстом: «Студенты, религией предков которых был иудаизм, приглашаются на лекции по истории и культуре». И дальше адрес синагоги. Как выяснилось через пару лет, это объявление написал студент соседнего факультета, ставший впоследствии моим лучшим другом. Бумажка провисела на доске объявлений всего два дня, и кроме меня ее никто из знакомых евреев не видел, но свою задачу она выполнила.
Поскольку экзамены я уже сдал, решил пойти посмотреть. Это был первый раз в моей жизни, когда я пришел в синагогу. Вместо рекламируемых лекций по истории и культуре обнаружил там несколько человек, изучающих Тору. На предложение присоединиться, как сейчас помню, ответил, что религия меня не интересует. Но пришел туда и второй, и третий раз. Почему?
Если посмотреть в корень, то из-за того же, что и все евреи: каждая еврейская душа, пусть подспудно, но неудержимо тянется к своему источнику и Создателю, ко Всевышнему. Но поскольку далеко не всякая душа об этом знает (а много ли мы вообще о себе знаем?), то Всевышний для каждого еврея создает простой и понятный для него путь и повод прийти к Нему. Можно сказать больше. Если человек не понимает или не хочет из-за своей природной лени понять эти приглашения, то тогда обстановка начинает накаляться, и возникают (не дай Б-г!) причины, связанные с печалью, горем или опасностью, которые все равно приводят его ко Всевышнему.
Для меня этот начальный повод — поиск общения с еврейской молодежью, которого не хватало мне в университете. Я начал приходить на «кабалат шабат» в пятницу вечером. Потихоньку под влиянием лекций и бесед, которые я слышал в синагоге, а также общения с людьми, знакомящимися с иудаизмом, я стал менять свои привычки. Сначала перестал ездить из синагоги домой по субботам, потом отказался от субботних занятий в университете, стал посещать утреннюю молитву. В первое время все эти изменения были чисто внешними, часто по примеру друзей из синагоги. Потом я почувствовал, что во мне завелся червячок, который иногда называется совестью, иногда — внутренним взглядом, а по сути — все та же просыпающаяся еврейская душа. И этот червячок грыз меня, когда я нарушал шабат и делал все по-старому.
Болезнь людей нашего времени — то, что мы кажемся себе очень умными. Пока не поймем головой необходимость какого-то действия — ничего от нас не дождешься. Особенно это касается исполнения заповедей. Я помню, что настоящий сдвиг в моем сознании в сторону веры произошел именно от головы, от осознания реальности существования Всевышнего.
В то время в Ростове работали посланники Любавичского Ребе, приехавшие из Америки. Кроме всего прочего, они проводили лекции по философии иудаизма. В сущности, они рассказывали труд Алтер Ребе «Тания» с комментариями. Это были очень интересные лекции, многое из них запало в душу. И определенно неспроста в это же время в университете шел курс теоретической физики элементарных частиц и полей. Преподаватель (кстати, тоже еврей) много говорил о принципах, тенденциях и достижениях теорфизики самого высокого уровня. И вдруг однажды эти два информационных потока соединились у меня в голове, и я понял, что и хасидские мальчики в черных шляпах, и дипломированный университетский профессор говорят об одном и том же. Это помогло мне утвердиться в мысли, что Всевышний реально существует, что Он — не красивые сказки по субботам, забываемые в будни, а часть моего реального повседневного существования. И более того, мое существование и даже существование этого огромного мира, который нас окружает, — всего лишь пылинка, незаметная частичка в Нем, Который заполняет и объемлет Собой бесконечное количество миров.
И после того, как я осознал эту простую мысль, началось продвижение вглубь иудаизма. Нельзя сказать, что оно было быстрым, потому что я не занимался серьезным изучением Танаха и Талмуда, как это принято в йешивах. И даже иврит до сих пор плохо знаю. Причины этому общеизвестны — работа, семья, дети, — но они не оправдывают, потому что человек все в своей жизни получает от Всевышнего, хоть порой ему кажется и иначе. А за все хорошее, как известно, нужно платить, нужно его зарабатывать. Работа же еврея в этом мире — изучение Торы и выполнение заповедей.
Понятно, что человеку трудно сразу взять на себя соблюдение всех заповедей и в корне поменять свою жизнь. Как говорится, широко шагаешь, дальше сами знаете, что будет. Но и не шагать тоже нельзя. Не будешь карабкаться в гору — скатишься в яму. Я для себя это решил так: время от времени добавлял себе выполнение какой-то заповеди, что-то усиливал, устрожал. Но если уже начал что-то делать — нельзя отступать, иначе свалишься в ту самую яму.
Самое тяжелое — это напрячься и перебороть себя. Как говорят мудрецы, самая тяжелая война — с самим собой.
В этом плане очень символичен праздник Песах. Исход из Мицраим (Египта) — из «мейцарим» («границ»). Эта игра слов несет в себе глубокий смысл. Выход из границ будничной, материально-приземленной жизни к душевной свободе, к свету Торы — в этом значение Песаха.
