Р. Борух Вьязненский оставляет йешиву на попечении своих сыновей и уезжает в Эрец-Исраэль. Баал-Шем-Тов занимается обеспечением евреев средствами к жизни. Хасидская йешива в Слуцке.
Р. Борух Вьязненский и оба его сына провели месяц в Плусте у р. Исраеля Баал-Шем-Това. Когда они вернулись домой в свое имение под Слуцком, начал р. Борух сразу же готовиться в путь в Эрец-Исраэль, как наказал ему Баал-Шем-Тов. Как р. Борух, так и сыновья его были теперь уже полностью знакомы с хасидским образом мысли р. Исраеля Баал-Шем-Това.
Р. Борух окончательно передал все свои дела и все свое достояние своим сыновьям. Он передал им также свое духовное наследие — йешиву. Этой йешиве уже исполнилось сорок лет. Раньше она готовила учеников, способных воспринять систему нистаров и каббалистов. Теперь же йешива готовила учеников, способных воспринимать систему хасидизма. Р. Борух наказал сыновьям вести йешиву в том же духе, в каком он ее вел, и чтобы они остались последователями р. Исраеля Баал-Шем-Това. По крайней мере раз в три года им надлежало ехать к Баал-Шем-Тову.
Когда р. Борух покончил со всеми своими приготовлениями к отъезду в Эрец-Исраэль, он оставил имение и опять поехал к Баал-Шем-Тову. Пробыв у него месяц, он отправился оттуда в Эрец-Исраэль. Баал-Шем-Тов дал ему много поручений для выполнения в Эрец-Исраеле. В чем именно заключались эти поручения, в точности неизвестно. Неизвестно также ничего о дальнейшей судьбе р. Боруха на Святой земле. Можно предположить, что р. Борух распространял на Святой земле новый путь — хасидизм — Баал-Шем-Това, с которым он часто переписывался.
Прошло около трех лет, и сыновья р. Боруха вновь поехали к Баал-Шем-Тову, как наказал им отец. Баал-Шем-Тов имел для них важное поручение. Он наказал им по возвращении домой арендовать имения князя Радзивила со всеми реками, мельницами, корчмами, кирпичными заводами и др. Эти имения должны быть предназначены для заселения их еврейскими семьями и служить им источником для жизни.
— Когда евреи будут иметь на жизнь, — рассуждал Баал-Шем-Тов, — то они смогут лучше отдаваться делу служения Всевышнему.
Баал-Шем-Тов наказал также сыновьям р. Боруха перевести йешиву в самый Слуцк, для этого уже пришло время. Слуцк, город митнагдим — ревнителей; вначале они были противниками нистаров и каббалистов, а затем — хасидов. Но к тому времени город уже значительно изменился. Такую йешиву, как р. Боруха и его сыновей, нет нужды держать больше вдали от Слуцка. Пришло уже время переместить йешиву в самый Слуцк, некого больше опасаться. Сыновья р. Боруха так и сделали. Они построили в Слуцке большое каменное здание и перевели туда йешиву.
В месяце Сиван пятисотого года (1740 г.) отпраздновали новоселье этой йешивы и был устроен большой праздник. Сыновья р. Боруха выразили желание чтобы р. Исраэль Баал-Шем-Тов прибыл на праздник новоселья йешивы. Это был удобный момент, чтобы дать возможность городу митнагдим познакомиться с вождем нового хасидского толка. Баал-Шем-Тов согласился и прибыл в Слуцк. Он оставался в городе целый месяц.
Слуцк не был уже больше тем городом ревнителей, каким он был во время нахождения там р. Адама Баал-Шема. Ревнители на Баал-Шем-Това не нападали. Если и были еще в городе митнагдим, они не посмели да и не в силах были выступить «с пеной у рта» против Баал-Шем-Това и его хасидим.
В течение месяца, который Баал-Шем-Тов провел в Слуцке, к нему являлись хасиды из близких и дальних мест. Слуцк стал местом встречи для хасидов. Там хасиды также слушали новые «Торы» от самого Баал-Шем-Това, и его ближайшие ученики получили там новые поручения. В Слуцк прибыли тогда к Баал-Шем-Тову также скрытые хасиды из местечка Горки, родины р. Ицхак-Шаула, зятя кузнеца в Добромысле, от кого Борух, отец будущего основателя ХАБАДа, черпал первые сведения о Баал-Шем-Тове и его новой системы служения Творцу.
Судя по тому, что слышал Борух от р. Ицхак-Шаула, был среди явившихся тогда к Баал-Шем-Тову хасиды также и отец р. Ицхак-Шаула р. Ниссан, который записал тогда много «Торы» Баал-Шем-Това и затем многократно ее повторял. Эти «Торы» передавал теперь р. Ицхак-Шаул молодому Боруху. Тем самым Борух почувствовал себя вдруг находящимся в тесной связи с Баал-Шем-Товом и его хасидами; во всяком случае, — очень близким к ним. Для Боруха прояснился весь ход истории хасидизма; он узнал каким образом перешло к Баал-Шем-Тову руководство нистарами и каббалистами. Он имел уже понятие о том, как появился хасидизм у его зачинателей — прежних нистаров и каббалистов, как он развился и что нового привнес здесь р. Исраэль Баал-Шем-Тов. Р. Борух Вьязненский, о котором р. Ицхак-Шаул столь многое рассказал ему, был для молодого Боруха тем колечком в звене, связавшим для него несколько поколений Баал-Шемов, начиная от р. Элияу Баал-Шема из Вирмайзы, затем заместившего его р. Йоэла Баал-Шема из Замоща, от которого руководство перешло к р. Адаму Баал-Шему из Ропшица и наконец к самому р. Исраэлю Баал-Шем-Тову, под руководством которого хасидизм получил свою известность и начал распространяться повсюду среди евреев.
Молодому Боруху надо было многое продумать. Действительно ли нашел он тот новый путь служения Творцу, который он так упорно искал? Был ли действительно р. Ицхак -Шаул, младший зять неученого кузнеца, добровольно впрягшийся в работу своего тестя, именно тот посланец Всевышнего, избранный Им, чтобы повести молодого Боруха по пути хасидизма?
Борух давно уже чувствовал, что не к знаменитым талмудистам, гордящимся своими большими знаниями Торы, он должен обращаться за тем, что его молодая душа жаждала знать. Ответы на многие мучившие его вопросы он часто находил именно у простых евреев, — у евреев сердечных и чувствительных. В р. Ицхак-Шауле он нашел образец того человека, подражать которому жаждало его сердце. Он был ученым талмудистом, цадиком и к тому еще обладателем редкостных душевных качеств. Он не хотел превращать Тору в орудие для извлечения материальных благ и зарабатывал свой хлеб «в поте лица своего», работая в кузнице тестя. У него было столько рассказов о великих евреях и их последователях, он мог столь много открыть ему. И Борух все это воспринял от него. Жадно глотал он все слова молодого кузнеца, который был пламенным хасидом р. Исраеля Баал-Шем-Това. Нужны ли были Боруху дополнительные сведения? Может быть, стоило ему самому отправиться к Баал-Шем-Тову?
Борух был еще так молод. Он оставил свою семью, свою единственную сестру Двора-Лею, которая так хотела, чтобы он, Борух, провел Песах у нее в Витебске, где она проживала с мужем р. Йосеф-Ицхаком. Борух избегал ее и ее мужа. Навряд ли он сам знал почему. Его тянуло в Добромысль к кузнецу и его зятю р. Ицхак-Шаулу, от которого он мог слышать о хасидизме и создателе этого движения. Боруху казалось, что он открыл здесь новый мир, который иначе остался бы для него скрытым.
На самом же деле, если бы он сблизился больше со своей родной сестрой и ее мужем, он мог бы от них узнать, что вся его семья давно уже имела отношение к тем течениям в еврействе, которые подготовили собою путь и подвели вплотную к доктрине хасидизма.
Страсть Боруха к странствиям увела его на чужбину уже тогда, когда он, круглый сирота, был еще мальчиком. В то же время его родная сестра могла бы ему рассказать очень многое такое, что ему пригодилось бы в его исканиях, в его погоне за тем, что могло вдохнуть новую жизнь в дело служения Творцу, и давало бы ему новое представление о Торе и ее заповедях.
Борух остался чужд традиции своей семьи и даже своей родной единственной сестре, в памяти которой жила эта традиция и которая имела также много записей, связанных с этой семейной традицией. Она могла бы рассказать Боруху захватывающие дух истории, которые были бы для него полным откровением.
