Святой АРИ и РАМАК. Р. Элияу из Вирмайзы. Противники и сторонники каббалы.
Примерно в 368 году (1608 г.) перебрался АРИ из Египта в город Цфат, который был тогда центром изучения Талмуда и каббалы. Р. Моше Кордоверо (РАМАК), имевший свою собственную систему в каббале, проживал в этом городе издавна. Он пользовался уже большой популярностью как каббалист и имел много учеников и последователей.
Несмотря на расхождения в системах АРИ и р. Моше, — АРИ придерживался «Практической каббалы», а р. Моше — «Теоретической каббалы», — они все же оба следовали общим путем в каббале. В известном смысле стал р. Моше истолкователем мыслей АРИ. В течение больше десяти лет оба каббалиста занимались вместе. Р. Моше Кордоверо расширил и объяснил систему АРИ таким образом, что приблизил его учение к человеческому понятию.
Гаон р. Элияу из Вирмайзы, известный также под именем Баал-Шема из Вирмайзы, был одним из великих умов, который воспринял и вобрал в себя совместную систему АРИ и р. Моше Кордоверо. Еще будучи тринадцатилетним мальчиком он был уже сведущ во всех тонкостях этой сложной науки — каббалы. Строго логически мыслящий, обладающий силой популяризации, чистой речью и большим ораторским талантом Баал-Шем из Вирмайзы начал повсюду распространять науку каббалы. Благодаря ему стала каббала предметом изучения в йешивах того времени. Понятно, что для того, чтобы изучать ни стар, требовалось сначала запастись большим багажом Талмуда. Для того, чтобы распространять науку каббалы среди евреев, созвал р. Элияу общее собрание своих учеников и последователей. На этом собрании было решено создать союз нистаров, задачей которых будет «справлять галут», — странствовать из города в город и из села в село, проникать в среду простых евреев, побуждать их к служению Творцу и к выполнению добрых дел, а также склонять ученых талмудистов изучать каббалу. Это было после того, как в йешивах таких городов, как Вирмайза, Прага, Люблин, Хелм и Пинск было введено уже систематическое изучение каббалы.
Что касается членов Союза нистаров, то им предстояло в их странствиях заниматься самой простой работой, как-то: работой дровосеков и водоносов и т.п., чтобы, таким образом, быть ближе к еврейским народным массам, обучая их страху перед Творцов и благородному поведению.
Нистары пользовались для выполнения своей задачи книгами р. Меира ибн Габая. Эти книги были уже напечатаны, и нистары их распространяли. За двадцать лет своей деятельности нистары сотворили чудеса. Они привлекли тысячи людей к изучению каббалы.
В то время появилась в свет книга «Пардес» (сад) каббалиста р. Моше Кордоверо, ставшая еще одним источником вдохновения для нистаров и их последователей. С тех пор начал Союз нистаров распространяться и разветвляться под руководством гаона и цадика из Вирмайзы, который позже передал это руководство Баал-Шему из Замоща, р. Йоэлу, а тот, в свою очередь, передал это руководство р. Адаму Баал-Шему из Ропшица. От р. Адама руководство нистарами перешло затем к р. Исраэлю Баал-Шем-Тову, при котором начинается распространение нового его учения — хасидизма.
Молодой иллуй из Чарея р. Йосеф-Ицхак имел теперь уже основательные знания по истории нистаров и их руководителей от самого их основания и вплоть до самого своего времени. Записи его невесты Двора-Леи очень помогли ему в этом. То, что все еще осталось ему непонятным, объяснил ему его наставник р. Малкиэл, который был приставлен к нему Баал-Шем-Товом. Р. Малкиэл был в состоянии объяснить самой Двора-Лее многое, касающееся даже собственной ее семьи.
Хотя мать ее, Рахель, передала ей все, что она знала, она все же не смогла ей рассказать многое об ее, Рахели, отце р. Моше, бывшем главой познаньской общины и оставившем затем город Познань, чтобы перебраться в Польшу и осесть в конце концов в Минске. С того времени начинается распространение этой благородной семьи, — происходившей от самого МААРАЛа из Праги, — по Польше и Литве, и приводит к основанию новой системы в хасидизме — системы ХАБАД.
Р. Малкиэл хорошо знал дедушку Двора-Леи р. Моше в Минске. Оставшись круглой сиротой, перебралась Двора-Лея, как мы уже знаем, к своему дяде в Витебске, откуда она ни в коем случае не хотела уезжать, потому что в этом городе находились могилы ее отца и матери, с которыми она не хотела расставаться. Ее дедушка р. Моше охотно взял бы ее к себе в Минск. Но Двора-Лея захотела лучше остаться в Витебске и жить своим трудом портнихи, хотя это отдалило и отчуждало ее от ее деда, который сам был великим человеком и родством с которым она вполне могла гордиться.
По наказу Баал-Шем-Това, переданному через его посланцев, отправился р. Йосеф-Ицхак, житель Минска, в Витебск, чтобы найти там свою суженую. Это завершилось женитьбой р. Йосеф-Ицхака на сиротке Двора-Лее. Будучи в Минске, наслышался р. Йосеф-Ицхак много хорошего о р. Моше из Познани. Минск гордился этим своим почетным горожанином. Но р. Йосеф-Ицхак не был с ним знаком лично; он не подозревал, что когда-нибудь будет помолвлен с его внучкой. Теперь смог нистар р. Малкиэл передать обоим помолвленным как р. Йосеф-Ицхаку, так и Двора-Лее много дополнительных подробностей о р. Моше из Познани и тем самым внести больше ясности в историю благородной семьи Двора-Леи. Р. Малкиэл находился в Минске в то время, когда устроили торжественную встречу вновь прибывшему р. Моше, решившему окончательно поселиться в Минске. Р. Моше был тогда не один. Вместе с ним прибыло еще несколько десятков евреев из Познани, где они прожили на протяжении многих поколений и который они в конце концов вынуждены были оставить.
Минские евреи знали о величии р. Моше. То, чего сами не знали, им рассказали другие познаньские евреи, прибывшие в Минск вместе с р. Моше. В торжественной встрече, устроенной в честь р. Моше, участвовали также минские нистары, тайные последователи руководителей нистаров, — Баал-Шемов. Впоследствии эти нистары стали хасидами.
У нистаров был р. Моше человеком очень большой важности, особенно благодаря его происхождению от МААРАЛа. Само собой понятно, что минские нистары не открылись ему. Но они относились к нему с большим уважением; р. Моше относился к нистарам тоже дружески. Однако однажды высказался р. Моше против изучения каббалы, введенного в то время. Это означало, что р. Моше следовало считать противником каббалы, нистаров и, следовательно, также и хасидизма, который распространялся Баал-Шем-Товом.
По указаниям р. Малкиэла, начали минские нистары отдаляться тогда от р. Моше, пока они, наконец, совсем начали его избегать. Тогда только стало ясно для р. Йосеф-Ицхака, почему никто в Минске не пытался свести его с р. Моше. Значит, р. Моше считался у хасидов их противником, и потому никто из них не хотел иметь с ним дела.
Услышав это от r. Малкиэла, очень огорчилась Двора-Лея. Ее дед был митнагедом, — этого она не знала. Зато она утешилась тем, что второй ее дед, отец матери р. Барух-Батлан, как его звали в Познани, был открытым и гордым последователем р. Йоэла из Замоща и тем самым одним из тех, которые проложили дорогу к учению хасидизм.
Так или иначе, Двора-Лея готовилась стать женой хасида, последователя Баал-Шем-Това, и сама была пламенным хасидом. Не знала она только, что ее родной брат Борух, блуждавший пока по городам и весям, был именно тот, которого предназначили Свыше стать отцом самого основателя ХАБАД, р. Шнеур-Залмана.
