Мой малыш на днях забрался в шкаф и достал оттуда конверт с документами, который я в спешке положила туда после похорон мамы. Естественно, после этого я напрочь об этом забыла. В конверте лежали архивные справки из Петербурга о выписке в связи со смертью из квартиры на Васильевском острове моих бабушки и дедушки по папе.
Именно эта находка заставила меня начать поиски их могил, а сюрпризом обнаружились также и могилы прабабушки и прадедушки — все на Преображенском кладбище.
В тот же день я писала Ребе по поводу одного насущного вопроса, но ответ касался совершенно другой темы — про установку надгробных памятников.
Вот он дословно («Игрот Кодеш» том 17, стр. 272):
После долгого перерыва было получено Ваше письмо от 15 Тамуза о надписи на памятнике. И объясняете, что есть об этом рассказ-объяснение от дедушки покойного, но не упоминаете текста надписи на памятнике отца покойного, сына дедушки, ведь понятно, что и покойный несомненно принимал участие в редактировании (надписи). И если это сделано в соответствии с рассказом — то это указание также для (изготовления) памятника покойному… И я имею в виду, чтобы упомянули имена глав ХАБАДа, глав евреев на этом памятнике. И это понятно. И да будет угодно, чтобы с настоящего времени Ваши письма были только радостными…
Мне стало очевидно, что это письмо явным образом связано в моим поиском могил. Но ведь согласно данным с кладбищенских сайтов, могилы были в порядке — тогда что же Ребе имел ввиду?
Сегодня и это стало понятным. Сотрудник еврейского похоронного общества («Хевра Кадиша») в Питере побывал с утра на кладбище и прислал фото разрушенной из-за падения дерева общей могилы деда и прадеда. Мацева упала и валяется на боку.
Как только снег сойдет, буду все чинить. Руководствуясь также и полученным письмом.
И не иначе как сами души моих предков внушили моему младшему сыну подтянуть стул к шкафу и залезть туда, куда он залез.
