Я родилась в небольшом немецком городе в протестантской семье. У меня было хорошее детство, хорошие родители и хорошая семья. Сама не зная почему, я чувствовала близость к Б-гу. Меня тянуло читать псалмы, и я любила все духовное.
Когда мне было пять лет, мы узнали, что моя бабушка по отцовской линии была еврейкой. Похоже, что мой отец сам не знал, что он еврей, пока не стал взрослым. Его мать прошла гиюр и ассимилировалась вместе с тринадцатью братьями и сестрами и отрицала свое еврейство. Несмотря на то что я была очень молода, я пришла в восторг от этой удивительной новости.
Мой отец был ее единственным сыном среди четырех дочерей. Он не любил говорить о своем прошлом. С помощью мудрости и юмора он пытался скрывать свои корни. Но благодаря любопытству и настойчивости мне удалось узнать некоторые сведения от своих тетушек и бабушки (все они были светловолосыми и были похожи на европейских женщин), которые скрывались в Дании во время войны.
В годы своей юности я ощутила сильнейшее желание разобраться в своих корнях и, движимая каким-то необъяснимым любопытством, начала искать ответ на вопрос: «Кто такой еврей?».
Я поехала во Франкфурт, где систематически просматривала телефонный справочник в поисках еврейских имен и фамилий, любой мало-мальски значимой информации, которая могла бы мне помочь. Я нашла названия и адреса еврейских лечебниц, кладбищ, домов престарелых и начала ходить по всем еврейским учреждениям, которые находились поблизости.
Однажды в пятницу после обеда я пришла в еврейскую синагогу как раз в тот момент, когда там начиналась вечерняя молитва в субботу. Этот душевный импульс заставил меня преодолеть свою стеснительность и войти. Я не хотела выделяться, но мужчины сразу заметили меня и жестами показали как пройти в женскую часть. Я стояла как завороженная. Я копировала то, что делали они: когда они сидели, я сидела, а когда они стояли, я стояла. Я была тронута до глубины души, как будто я была в раю.
За той первой незабываемой субботой последовали новые, которые стали важными шагами на моем пути. Я продолжала ходить в синагогу в субботу, а на следующий день ходила в церковь.
Когда мне было 19 лет, я устроилась работать учительницей в дошкольное учреждение в Париже. Директор школы была строгой, и ее боялись все, включая мужа и соседей.
Однажды она вызвала меня в свой кабинет для беседы. Мне было страшно. Я не знала, как ей отвечать. В тот вечер я пошла на пляж, одна, босиком по песку, и стала плакать, прося Б-га помочь мне. И вдруг, я не могу этого объяснить, я услышал голос, который сказал: «В чем проблема? Оставь все и уезжай в Израиль».
Для меня Израиль был только идеей, но ответ, вырвавшийся из моей души, освободил меня. Когда на следующее утро я пришла к директору школы, я сказала ей, что хочу уехать в Израиль. Она ответила: «Ну, если ты ведешь себя таким образом, то я предоставлю тебе дополнительную должность». И все поменялось в лучшую сторону. Она дала мне премию, и я получила от нее адрес еврейского агентства. Я хранила эту записку в бумажнике как талисман.
Я решила поехать в кибуц. Купила билет на пароход туда и обратно, получила трехмесячную визу и рассказала об этом отцу. Он фактически отправился в еврейское агентство и попытался аннулировать мой билет, но они сказали ему, что Израиль - это как Европа, это не Египет. И бояться было нечего. Отец не запрещал мне ехать, он просто промолчал.
Перед отъездом я зашла в молодежный дом реформистов во Франкфурте. Директор, израильтянин по имени Ури, разрешил мне присоединиться. Я попросила его научить меня еврейскому алфавиту, и он согласился, но при условии, что я помогу ему. Он сказал, что у него есть радио и колонки. Он попросил сделать ему одолжение: передать это его сестре в Израиле. Мы договорились: я беру радио, а он учит меня ивриту.
Я села на корабль с маленьким чемоданчиком и радиоприемником, не зная, куда ехать. Я положилась на Б-га, что все будет хорошо. Как только мы подплыли к порту Хайфы, начался шторм. Корабль не смог встать на якорь и был полон морской воды. Все сбежали вниз, а я осталась одна на палубе и была счастлива.
Мы, наконец-то, прибыли в Хайфу. Куда мне идти? У меня был только адрес, куда передать радио - дом сестры Ури в Холоне. Меня тепло встретили. Она немного говорила по-немецки, и я пробыла у них две недели, после чего они договорились о месте для меня в кибуце. Когда я приехала, то обнаружила, что кибуц совсем не религиозный. Поэтому на субботу я ходила в соседний кибуц, где была синагога для пожилых людей. Я молилась в платке, потому что все пожилые женщины носили платки.
В кибуце мне сказали, что есть семья, которая знает все об иудаизме, потому что в России они были религиозными. Я пришла к ним и почувствовала, что вернулась домой. Муж и жена проводили меня, ответили на все мои вопросы, научили субботним песням. В местной газете они написали о «немецкой девушке с хасидской душой». Я продала обратный билет на пароход и усердно учила иврит. Я была довольна.
Затем началась Шестидневная война. Все иностранцы получили от родителей указания вернуться домой, и мои родители тоже умоляли меня уехать. Я была послушной и не хотела их огорчать, но ощущала, что не могу уехать. Я решила написать им о своих противоречивых чувствах.
Меня очень удивила их реакция. Моя мама написала: «Мы не знали, что ты чувствуешь. Ты уже достаточно взрослая. Мы хотим, чтобы ты была счастлива, и если тебе там хорошо, то оставайся. Мы тебе доверяем».
Война заставила меня задуматься о смерти и о том, что будет, если моя жизнь остановится на этом этапе. Мне пришло в голову, что я хочу умереть как еврейка. Я подала документы на гиюр в Тель-Авиве и ждала, когда смогу переехать в ульпан, в религиозный кибуц. Тем временем я продолжала работать в кибуце, который находился на границе с Иорданией.
Мы были окружены бомбами и минами. Я видела чудеса. Самое большое чудо произошло через два дня после моего отъезда в религиозный кибуц. Трактор, на котором я ездила больше года, подорвался на мине, и все погибли. Страшно представить, что было бы со мной, если бы я задержалась в кибуце еще на два дня. Это открытое чудо укрепило во мне чувство, что Б-г хотел, чтобы я был здесь, и присматривал за мной.
Это было нелегкое время для меня, но как только я прошла гиюр, моя душа успокоилась. Я прошла гиюр в 21 год, а в 22 года вышла замуж за еврея. Слава Б-гу, сегодня у нас прекрасная семья, и каждый год я отмечаю юбилей своего гиюра, как свой день рождения.
После своего замужества я познакомилась с учением хасидизма, которое очень вдохновило меня на служение Б-гу. Одно из наставлений, которое произвело на меня глубокое впечатление, — распространять радость и рассказывать о чудесах, которые произошли со мной. Существует связь между радостью, которая смягчает приговоры и разрушает границы, и чудесами, и поэтому я стараюсь всегда быть веселой и дарить радость другим. Хотя это не свойственно мне, я работаю над этим, потому что знаю, насколько это важно для меня и моего окружения.
Одно из первых чудес, произошедших со мной, случилось сразу после того, как я обратилась в веру. Я начала работать в Иерусалиме вожатой в детском учреждении. Однажды вечером я ехала по дороге в Бейт-Лехем. Я купила в киоске напиток и села на скамейку, чтобы выпить его. Я допила его, встала, чтобы идти, и тут услышала громкий взрыв, от которого все вокруг задрожало. Оказалось, что бомба взорвалась на соседней заправке. Охранник был убит. Я должна была быть там, решила я, но Б-г снова спас меня.
Через несколько лет я была на хасидском собрании. Это было очень радостное событие, но моего младшего сына в это время не было дома, и я переживала за него. Внезапно я почувствовала, что он в опасности, и решила помочь ему. Я задумалась, как я могу помочь ему, и подумала: только радость может помочь. Я должна быть в радости.
Хотя я чувствовала себя неловко, я решила преодолеть все неприятные чувства и быть радостной, чтобы с моим сыном все было хорошо. Я встала и стала танцевать в женском отделении, приводя себя в состояние приподнятой радости.
Когда мы вернулись домой, то узнали, что в момент, когда мы танцевали на собрании, произошел двойной теракт. Мой сын был там с друзьями и зашел в ближайший магазин, чтобы помыть руки. Взорвалась бомба, и несколько его друзей погибли. Поскольку там была его сумка, он хотел пойти и забрать ее, но сотрудники службы безопасности не разрешили. Тогда взорвалась вторая бомба, и он снова был спасен! Я увидела, как желание быть счастливой помогло ему спасти жизнь. Дважды!
Этот ребенок был спасен позже от другого теракта во время войны в Ливане, шесть лет назад. «Катюши» наносили удары по северным районам, а мой сын работал там в детском учреждении. Мы были в это время за границей. Они эвакуировали детей на юг, и там было почти пусто. В тот день мой сын с другом поехали к друзьям. Все уже уехали, кроме одного человека, который не хотел оставлять своих овец. Ребята вышли на крыльцо одного из домов, чтобы передохнуть, как вдруг они очнулись от мощного взрыва. На крышу упала ракета от «катюши», и весь дом обрушился на них. Друг был ранен и весь в крови. Мой сын чудом отделался лишь поверхностными царапинами. Он дополз до убежища и позвал на помощь. Они все были в шоке. Друг со временем выздоровел.
Еще одно чудо произошло со мной зимой. Я не ездила за границу уже много лет, но наконец решила совершить поездку, поскольку там живут некоторые из моих детей. Более того, моя мама, братья и сестры постарели, и мне хотелось поддерживать с ними связь. Прошлой зимой, на Хануку, я отправилась навестить больную сестру и маму, которой было 93 года (обе они сейчас уже умерли). Сначала я навестила свою сестру, а затем отправилась к маме, которая жила в маленькой деревушке на севере Германии.
Полет начался нормально, но затем начался сильный снегопад. В Гамбурге, где я приземлилась, поезда ходили не по расписанию. Первый поезд как-то сумел выехать, но буря усилилась, и когда я добралась до следующего города, все было закрыто, транспорта не было. Кондуктор сказал мне: «Извините, мэм, но нет смысла покидать поезд, так как все дороги закрыты и никакой транспорт не ходит».
Я не могла вернуться назад из-за снега. Я сказала себе и Б-гу: я должна увидеть свою мать. Она была пожилой женщиной и ждала меня. Я просто обязана была добраться до нее! Я должна была вернуться в Израиль через два дня. Б-г, если Ты привел меня сюда, Ты должен меня отсюда забрать!»
Конечно, я молилась и о том, чтобы быть радостной, потому что знала, что если и можно выпутаться из этой ситуации, то только с помощью радости. Я подбадривала себя позитивными мыслями и был счастлива.
Я обратилась к Ребе, это то, что я часто делаю, помимо написания писем. Хотя мне было неясно, что я собираюсь делать, я сошла с поезда со своим багажом и пошла на вокзал. Все было закрыто. Одна девушка сказала, что она застряла уже на несколько дней!
Было очень холодно, а я не нашла никакого транспорта, да и туалеты тоже там не работали. Я пошла посмотреть, нет ли автобусов, и увидела там автобус. Я спросила, куда он едет, и водитель назвал маленький городок, где жила моя мама! Удивительно, что из всех возможных мест он едет именно в этот маленький, труднодоступный городок. Мы собирались прождать целых два часа до следующего поезда, а вместо этого я села в автобус со своими чемоданами и отогрелась немного. Когда подошел следующий поезд, двое вышли из него, а мы отправились в путь.
На протяжении всего этого времени я укрепляла себя молитвой и радостью. Я не позволяла себе поддаваться тревожным мыслям и искренне чувствовала, что автобус движется ради меня.
Я глубоко благодарна Б-гу за то, что Он подарил мне возможность провести время со своей мамой. Это был последний раз, когда я ее видела...
