Отношения между хасидами ХАБАДа и высокопоставленными государственными деятелями всегда были положительными. ХАБАД под руководством Ребе (а еще раньше, при Ребе РАЯЦе) знал, что нужно разделять людей и взгляды: сионистских лидеров, которые держат штурвал, и абсолютное отрицание их философии. Еврей — это еврей, и с ним следует общаться в приятной обстановке. Тем более с влиятельными людьми в правительстве. С самых первых дней хабадские общественные деятели под руководством Ребе Короля Мошиаха поддерживали контакты с министрами на благо еврейского народа, еврейства в целом и хасидов ХАБАДа на Святой Земле.
Однако когда речь зашла о первом премьер-министре, Давиде Бен-Гурионе, отношения с ним были очень непростыми. С одной стороны, Бен-Гурион поощрял поселение хасидов ХАБАД на Святой Земле. Он даже выразил сильное желание, чтобы Ребе приехал и жил в Израиле. С другой стороны, его отношение к еврейству было враждебным. Его правительство, во многом формировавшее облик молодого государства в религиозной и в духовной плоскости, публично попирало вопросы иудаизма. С другой стороны, многие законы (брак, развод, порядок проведения субботы, определение еврейства и т.д.), были приняты в соответствии с еврейской традицией.
Это видно из письма Ребе к нему («Игрот Кодеш», том 18, стр. 209), следующего за письмом, которое Ребе написал ему в ответ на вопрос о мнении Ребе по поводу регистрации детей от смешанных браков. Во втором письме, написанном на следующий день, Ребе объясняет, почему он написал в недвусмысленных выражениях, «без дипломатии и, возможно, не в стиле, подобающем протоколу», из-за огромного влияния, которое взгляды Бен-Гуриона оказали на решение политики «в самых важных областях общественной жизни на Святой Земле…
Несмотря на резкие суждения Бен-Гуриона о еврейской религии и Торе, когда дело доходило до политических вопросов, связанных с религией, он придерживался более осторожного подхода. Летом 5707 (1947) года он подписал письмо о статус-кво, которое было разослано главам «Агудат Исраэль», где излагались отношения между религией и государством в Израиле. Он обещал сделать субботу официальным днем отдыха и обещал автономию религиозным образовательным группам. Целью письма было достичь взаимопонимания с «Агудат Исраэль», чтобы она помогла в создании еврейского государства на Святой Земле в свидетельстве перед советом безопасности ООН.
Это письмо определило характер Земли Израиля в вопросах «религии и государства» на десятилетия вперед. В другой раз он даже предупредил премьер-министра Шарета: «Мы не можем разделять религию и государство», объяснив, что «у Израиля и еврейского народа есть общая судьба».
Поэтому отношение хасидов ХАБАДа, целью которых является сближение с каждым евреем, к Бен-Гуриону было сложным, в манере «подозрение и уважение» и снова «подозрение»… Официально между ХАБАДом и Бен-Гурионом не было никакой связи. То тут, то там возникали какие-то контакты, которые находили свое выражение в коротких эпизодах, но нельзя назвать это «постоянной связью» и уж тем более дружбой, как это было с другими общественными деятелями.
Среди хасидов ХАБАДа, с которыми у него были связи, хотя и кратковременные, были р. Шломо Майданчик, р. Меир Ближинский, р. Ханох Глиценштейн, р. Адин Эвен-Исраэль, р. Тувья Пелес и некоторые другие.
Несмотря на сложную ситуацию, Бен-Гурион, похоже, восхищался общиной ХАБАДа и видел в ней символ и пример преданных поселенцев этой земли. В годы основания Кфар-Хабада он говорил: «Если бы все поселения были такими, как они, я бы согласился быть меньшинством в этой стране».
В последующие годы, когда Ребе попросил члена Кнессета Авраама Герцфельда, одного из лидеров левой партии МАПАЙ, поддержать и ускорить создание второго Кфар-Хабада, Герцфельд вместе с Залманом Шазаром начал работать над этим вопросом, но после интенсивных усилий получил обескураживающий ответ из отдела поселений Еврейского агентства. В своем письме Шазару Герцфельд выразил сомнение в том, что создание Кфар-Хабада состоится. Он отправил копию письма Бен-Гуриону вместе с письмом Ребе по этому вопросу.
В письме от 22 Ээлула 5720 (1960) года Бен-Гурион похвалил ХАБАД так:
Я благодарю вас за то, что вы прислали мне письмо Любавичского Ребе, но меня задел ваш комментарий о том, что вы сомневаетесь, состоится ли создание второго Кфар-Хабада. Почему бы и нет? Поселение таких евреев, как они, имеет особое значение, особенно если они приезжают из-за границы, и если они осядут и станут финансово обеспеченными, то, скорее всего, станут магнитом для привлечения многих других, потому что пока нет никакой надежды на сионистов. Однако хасиды и американцы приезжают и селятся здесь, и у них есть дополнительное преимущество — они многодетны. Почему бы Еврейскому агентству не помочь основать это?
Строительство второго Кфар-Хабада заняло еще много лет и завершилось в 5735 (1975) году, к тому времени Бен-Гурион, Шазар и Герцфельд уже скончались.
Бен-Гурион очень хотел, чтобы Ребе переехал в Израиль и привел с собой множество хасидов, которые укрепили бы еврейское поселение в этой стране. Однажды он даже сказал министру Моше-Хаиму Шапиро: «У меня нет претензий к Любавичскому Ребе. Единственная претензия в том, что он находится в Нью-Йорке, а не в Израиле».
Ребе отказывается от встречи с премьер-министром
В конце зимы 5720 (1960) года премьер-министр Бен-Гурион совершил официальный визит в Соединенные Штаты. Пока правительственные чиновники усердно готовились к поездке, р. Йона Эйделкопф, общественный деятель в Израиле, задумался о том, как можно привести премьер-министра на встречу с Ребе. Это была личная инициатива р. Йоны, и он начал широкую разведывательную операцию для достижения этой цели. Он использовал свои связи с генеральным секретарем профсоюза учителей Шоломом Левиным, который написал Бен-Гуриону письмо с просьбой принять господина Эйделькопфа для короткой встречи, посвященной «безопасности Израиля». Вскоре встреча была организована.
Ему удалось убедить премьер-министра посетить «770» и провести личную аудиенцию с Ребе. Во время этого визита в Нью-Йорке также находился общественный деятель р. Пиня Альтгойз. Он приехал, чтобы собрать средства для йешивы «Томхей-Тмимим» в Лоде.
Рав Пиня и их общий друг Залман Шазар хотели, чтобы Бен-Гурион встретился с Ребе, но Бен-Гурион не хотел, чтобы казалось, что он идет специально к Ребе. Было решено, что он поедет посетить «770» и тогда уже встретится с Ребе.
По одной из версий, Ребе не согласился принять премьер-министра и сказал: «Я не пойду к нему». Рав Пиня понял из этого, что Ребе согласится принять его, и передал это людям Бен-Гуриона, но когда р. Пиня рассказал Ребе об ожидаемом прибытии Бен-Гуриона той ночью, Ребе сказал: «Разве я сказал, что приму его?!»
Это создало очень неловкую ситуацию. Рав Пиня пришел к Ребе по этому вопросу, и Ребе сказал ему: «Я уверен, что вы найдете правильный способ передать это». Рав Пиня, который был близок к Ребе и осмеливался говорить как «близкий» человек, сказал: «Я рад, что вы полагаетесь на меня, но я не знаю, как объяснить эту перемену».
Рав Пиня сказал Ребе: «Когда Наполеон отправился завоевывать Москву, меламед и его жена стояли на обочине дороги. Вдруг Наполеон заметил, что жена держит два пустых ведра и переходит дорогу. Наполеон спросил ее, что она делает, и она ответила: „Это предзнаменование; молодая женщина с двумя пустыми ведрами — негативный знак для следующего человека, а я хочу, чтобы Наполеон проиграл войну“. Ее муж сказал ей: „Не вмешивайся в дела королевской власти“».
Таким образом р. Пиня намекнул, что не спрашивает о причине изменений, поскольку то, что делает Ребе, — это «дела королевской власти», и р. Пиня, конечно же, не может вмешиваться. И действительно, р. Пиня, обладая уникальным хасидским талантом, нашел способ передать отрицательный ответ, не оскорбив премьер-министра.
Чтобы отпраздновать визит в Нью-Йорк, израильское посольство устроило прием в отеле на Пятой авеню в Манхэттене. Израильский посол, Авраам Герман, пригласил на прием РАШАГа, шурина Ребе. РАШАГ не знал, что делать, и написал Ребе короткое письмо с вопросом, как ему поступить. Мы не знаем, ответил ли ему Ребе или нет.
Прошло несколько месяцев, и р. Пиня собрался вернуться в Израиль. Он спросил Ребе, должен ли он, встречаясь с общественными деятелями в Израиле, передать им привет от Ребе. Ребе ответил: «Да, кроме одного». Посыл был ясен: все, кроме Бен-Гуриона.
Возможно, и мы этого не знаем, отношение Ребе к Бен-Гуриону было связано с его аморальным поведением, которое заставило Ребе написать о нем (в тот год, когда он отказался его принять): «Когда человек, о котором идет речь, смешивает три вещи, за которые убивают, и не преступает… христианскую практику и тому подобное (идолопоклонство), призыв в армию женщин даже после того, как они видели результаты (блуд), операцию «Альталены» и т.д. (убийство)».
В том же году Ребе резко дистанцировался от Бен-Гуриона и в другом случае — в письме, которое он направил Шолому Левину, члену Кнессета и президенту профсоюза учителей:
Мне прислали часть вашей речи, в которой вы обнародовали содержание нашего разговора [во время аудиенции, состоявшегося летом 5719 года]… Удивительно, что вы это выпустили. Я надеюсь, что Вы, конечно, поняли, что я имею в виду слова в вашей речи [которые были процитированы от имени Ребе] «что служба и преданность Б.Г. будут стоять в его заслугах, и он не будет наказан за свои ошибки». Согласно тому, что запечатлелось в моей памяти, я сказал, что даже если у человека много заслуг, это не дает ему права преступать любой, даже самый маленький грех и т.д… тем более в данном случае, когда от непреднамеренных ошибок, как вы выразились, пострадали тысячи и десятки тысяч наших братьев, сыновей и дочерей Израиля…
Во время визита Бен-Гуриона в США в своей речи, которую он произнес в университете Брандейса в Массачусетсе, он отрицал концепцию «Б-г избрал нас», когда сказал, что «еврейский народ не является избранным народом, ибо каждый народ в какой-то степени является избранным народом — в своих собственных глазах».
Ребе не отреагировал на это, но полгода спустя, в Симхат-Тора, Ребе научил хасидов петь нигун «Ты избрал нас», в начале которого говорится о том, что Б-г избрал еврейский народ, и именно поэтому он отличается от всех народов. Некоторые хасиды поняли это как ответ на презрительные слова, сказанные Бен-Гурионом.
В 5722 (1962) году Бен-Гурион прекратил поиски нацистского преступника Менгеле. Ребе резко отреагировал на это, поскольку в результате убийца разгуливал на свободе.
Восхождение к величию
В 5723 (1963) году Шазар был избран президентом Израиля. Именно Бен-Гурион предложил ему баллотироваться на этот пост, поскольку «все группы захотят заполучить вас, потому что вы близки к нерелигиозным, будучи членом МАПАЙ, и вы также относитесь к ХАБАДу, так что вы даже близки к религиозным».
Вскоре после своего назначения Шазар освободил из тюрьмы Штаркеса, который выкрал своего внука Йоселе Шумахера. В субботу недельной главы «Насо» Ребе ответил тем, кто задавался вопросом, что такого особенного в избрании Шазара, и Ребе объяснил, что назначение к величию произошло благодаря еврейскому народу, включая десятки богобоязненных людей. Ребе подчеркнул высказывание в Талмуде: «Тому, кто поднимается к величию, прощаются все его грехи», и в заключение сказал: «Он устанавливает мир в своих верхних сферах» и возвращает мужчину к его жене, намекая тем самым на освобождение Штаркеса.
У одного хасида из Цанз-Клаузенбергера была аудиненция, и он спросил Ребе, относится ли это также к Бен-Гуриону, который достиг величия на посту премьер-министра, и прощаются ли ему все грехи. Ребе ответил: «Во-первых, почему вы хотите сказать это о нем? Во-вторых, нужно выяснить, было ли его назначение также одобрено по меньшей мере десятью богобоязненными людьми, как это было с Шазаром».
Представленный самим Бен-Гурионом
В 5719 (1959) году Бен-Гурион мучился над тем, как решить вопрос «кто такой еврей», как определить, кто является или не является евреем. В этот момент он отправил письма многим раввинам и еврейским лидерам, включая Ребе. Ребе ответил ему («Игрот Кодеш» том 18): «В ответ на ваше письмо о моем мнении относительно регистрации детей от межнациональных браков, в которых отец — еврей, а мать — нет, и она не прошла гиюр до рождения ребенка. Цель запроса — согласно формулировке резолюции в вышеупомянутом письме — «определить правила, которые будут соответствовать традиции, принятой всеми еврейскими группами, ярыми религиозными и вольнодумцами всех течений, а также особым условиям Израиля как суверенного государства, гарантирующего свободу совести и религии, и как центра сбора изгнанников»: Мое мнение абсолютно ясно, в соответствии с Торой и традицией, принятой на протяжении многих поколений, что в этих вопросах не может иметь никакой юридической силы устное заявление, выражающее желание зарегистрироваться в качестве еврея. Такое заявление не способно изменить реальность».
В этом длинном, подробном письме Ребе объясняет, что этот закон должен основываться исключительно на еврейском законодательстве.
В Пурим 5730 (1970) года Ребе впервые заговорил о важности внесения поправок в закон «Кто еврей?», чтобы гиюр осуществлялся исключительно по еврейскому закону. Рав Шломо Майденчик из Кфар-Хабада послал часть беседы Бен-Гуриону, который в то время был членом Кнессета: «[Зная Вас] как поклонника ХАБАДа, я имею честь представить вам выдержку из речи Любавичского Ребе, которую он произнес на Пурим этого года».
Бен-Гурион ответил:
Я от всего сердца благодарю вас за то, что вы прислали мне отрывок из беседы Любавичского Ребе по вопросу, обсуждаемому сейчас в Верховном суде, а затем в Кнессете. Мне известно ваше мнение относительно евреев такого рода, и я уважаю вашу точку зрения, даже если моя точка зрения отличается, но я не буду пытаться доказать вам, почему моя точка зрения не такова. Даже зная — без проверки — ваши взгляды, я вовсе не хочу менять ваши взгляды, я принимаю вас таким, какой вы есть, и уверен, что вы верны своим взглядам, за что я уважаю вас и уважаю всех тех, кто разделяет ваши взгляды. И хотя я огорчен тем, что некоторые члены правительства и Кнессета сделали с этим вопросом то, чего делать не следовало, и это потому, что они сделали это не по соображениям Любавичского Ребе, а по совершенно другим, неправомерным соображениям. Благодарю Вас за присланное письмо. С уважением и признательностью, Давид Бен-Гурион.
Спустя десятилетия мистер Брикман, бизнесмен и заместитель председателя Объединенного еврейского призыва, пришел к Ребе во время раздачи долларов. Он сказал, что борьба за изменение закона «Кто еврей?» вносит раскол в еврейский народ. Ребе ответил ему, что требование гиюра по еврейскому закону исходит от самого Бен-Гуриона: «Он хотел, чтобы в Израиле все евреи начали новую эпоху, чтобы не было раскола. Это автоматически будет один народ, и поэтому он ввел только один способ заключения брака, только один способ развода, только один способ гиюра. Все эти вещи не новы. Так было все сорок лет существования Израиля. Его установил и вложил в него весь свой престиж сам Бен-Гурион, и после этого оно было укреплено раввинатом, который он установил в Израиле, и я надеюсь, что вы будете использовать все свое влияние, чтобы не вносить раскол в Израиле…»
Никто не потерян
Похоже, что в конце жизни Бен-Гурион заслужил более мягкую позицию со стороны Ребе. На одной из аудиенций Ребе говорил о том, что ни один еврей никогда не будет изгнан. Когда Ребе спросили: «Даже старик?», имея в виду Бен-Гуриона, Ребе ответил утвердительно.
Действительно, Бен-Гурион отказывался определять себя как «светского» и считал себя верующим в Б-га. В интервью левому еженедельнику за два года до смерти он сказал: «Я тоже глубоко верю во Всевышнего. Я верю в единого Б-га, всемогущего Творца».
