Мы получили это письмо как реакцию на статью «Прaвдa oб „эмaнсипaции“». Мы приглашаем всех желающих высказать свое мнение по этому вопросу.
С тех пор как я осознала себя еврейкой, не проходило ни одного дня, чтобы я не была счастлива от этого, не гордилась, не радовалась, не рассказывала об этом всем, кто хотел слушать. Мне так хотелось, чтобы все без исключения евреи получили свое наследие в его прекрасном первозданном виде — несмотря на все усилия советского режима загнать его в могилу. И когда это наследие тем или иным образом искажается, или часть его умалчивается или за еврейское наследие выдаются чьи-то шкурные интересы, это бьет меня по самому больному месту и поэтому, возможно, мои высказывания будут излишне эмоциональными.
Всем, кто прожил какую-то часть жизни в Советском Союзе, памятно противное чувство, возникавшее при чтении советских газет. Как будто тебя пытаются накормить несусветной чушью, в уверенности, что ты, невежественный и бесправный, это проглотишь и еще спасибо скажешь. Горько испытывать нечто похожее при чтении текстов написанных людьми сведущими в Торе, людьми которым бы я от всего сердца хотела бы доверять, которых хотела бы уважать и чтить. И посещает оно меня всякий раз, когда я читаю тексты на тему роли женщины в семье и в обществе.
Все разговоры об особой миссии женщины прикрывают голую корысть и нежелание делиться решающим голосом в религиозной и общественной жизни. Иначе как объяснить тот факт, что женщины незамужние, бездетные, пожилые, словом, свободные от материнских обязанностей все равно не могут свидетельствовать в суде, засчитываться в миньяне, занимать руководящие посты в общине и синагоге? У меня такое впечатление, что вся хабадская литература на женские темы преследует не слишком деликатно завуалированную цель — убедить женщин что эти вещи им не нужны — чтобы они раз и навсегда замолчали и не возникали. Так на рабовладельческом Юге до Гражданской войны белые внушали неграм-рабам, что свобода им не нужна и что на свободе они все помрут с голоду и сойдут с ума. Я думаю, нет нужды уточнять, кому была выгодна эта пропаганда.
Примерно та же ситуация наблюдается с участием женщин в траурном миньяне, с чтением Торы вслух и вообще во всех ситуациях, когда женщинам отказывается в удоволетворении их высочайших духовных запросов на том основании, что мужчины не в состоянии справиться со своей похотью — давайте уж называть вещи своими именами. Если мы такие высокодуховные, что призваны соблюдать 613 заповедей, может мы все-таки сумеем думать о чем-то кроме секса, когда рядом горюет об умерших родителях еврейка, сестра по вере, fellow Jew? Может сумеем во время чтения Торы сосредоточиться на содержании, а не голосе читающего? Для этого не надо быть каким-то супер-цадиком. А то логика получается блестящая — ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.
Аргумент о женской и мужской работе вообще не выдерживает никакой критики. Работу нельзя делать по-мужски или по-женски, как не существует мужского или женского способа чистить зубы, шнуровать ботинки или включать свет. Работу можно делать хорошо или плохо. В армии я видела десятки женщин которые делали работу, всегда считавшуюся мужской так, что даже самый ярый домостроевец не нашел бы к чему придраться. Они делали свою работу так, что всякий, кто с ними сталкивался, благодарил Б-га за то, что на этом месте сидит именно эта женщина, а никто другой. Они любили свою работу и были счастливы. Их мужья и дети ими гордились. Где здесь проблема? Справедливости ради, надо заметить, что я сталкивалась и с женщинами, которые на своем рабочем месте делали что угодно, только не работали и даром тратили деньги налогоплательщиков. Но это было не от того, что они были женщинами, а от того, что они были некомпетентными или неэтичными людьми.
Когда-то нацисты обозвали наш народ унтерменшен — недочеловеками. Половина еврейского народа прозябает на положении унтерюден — недоевреев. И их еще пытаются уговорить что так и надо. Напрашивается вопрос — кому это выгодно?
