| 1. Красную корову следует сжигать только за пределами Храмовой горы, как сказано («Бамидбар» 19:3): «И вынесите ее за стан». Они сжигали ее на Масличной горе. С Храмовой горы на Масличную был построен пандус. Под ним были арки на арках, то есть арка на двух арках, чтобы под ней было пустое пространство, чтобы не оказалось могилы в толще земли. Точно так же место сожжения коровы и место погружения на Масличной горе имели под собой пустоты, чтобы не оказалось могилы в недрах земли.
По этому пандусу красная корова, тот, кто ее сжигает, и все те, кто помогает ее сжигать, идут с Храмовой горы на Масличную. |
אֵין שׂוֹרְפִין אֶת הַפָּרָה אֶלָּא חוּץ לְהַר הַבַּיִת שֶׁנֶּאֱמַר (במדבר יט ג) «וְהוֹצִיא אֹתָהּ» אֶל מִחוּץ לַמַּחֲנֶה. וּבְהַר הַמִּשְׁחָה הָיוּ שׂוֹרְפִין אוֹתָהּ. וְכֶבֶשׁ הָיוּ עוֹשִׂין מֵהַר הַבַּיִת לְהַר הַמִּשְׁחָה וְתַחְתָּיו בָּנוּי כִּפִּין כִּפִּין וְכִפָּה עַל כָּל שְׁנֵי כִּפִּין כְּדֵי שֶׁיִּהְיוּ שְׁנֵי רַגְלֵי הַכִּפָּה עַל גַּג שְׁנֵי כִּפִּין שֶׁתַּחְתֶּיהָ. כְּדֵי שֶׁתִּהְיֶה תַּחַת הַכּל חָלוּל מִפְּנֵי קֶבֶר הַתְּהוֹם. אַף מְקוֹם שְׂרֵפָתָהּ וּמְקוֹם הַטְּבִילָה שֶׁהָיוּ בְּהַר הַמִּשְׁחָה תַּחְתֵּיהֶן חָלוּל מִפְּנֵי קֶבֶר הַתְּהוֹם. וְהַפָּרָה וְהַשּׂוֹרֵף וְכָל הַמְסַעֲדִין בִּשְׂרֵפָתָהּ יוֹצְאִין מֵהַר הַבַּיִת לְהַר הַמִּשְׁחָה עַל גַּבֵּי כֶּבֶשׁ זֶה: |
| 2. Как сжигали красную корову? Сначала старейшины Израиля шли на Масличную гору. Там находилась миква. Коэн, те, кто помогал ему сжигать, и корова выходили на пандус и приходили на Масличную гору.
Там они оскверняли коэна. Старейшины возлагали свои руки на него и говорили ему: «Погрузись в воду». Если это был первосвященник, они говорили ему: «Господин мой, первосвященник, погрузись». Он опускался, погружался, поднимался и вытирался.
Там были сложены дрова: кедровые, дубовые, сосновые и гладкие смоковницы. Было устроено подобие башни, и в середине ее были сделаны окна, чтобы огонь пылал в них. Передней частью она была обращена к западу.
Корову обвязывали веревкой из тростника и вносили на площадку головой на юг, а лицом на запад. Коэн должен был стоять с востока, головой на запад. Он закалывает корову правой рукой и собирает ее кровь в левую руку. Пальцем правой руки он семь раз окропит кровью левую ладонь в направлении Святая Святых. При каждом окроплении он окунал палец в кровь. Остаток крови на его пальце был непригоден для кропления, поэтому после каждого кропления он должен был очистить свой палец о тушу коровы.
Закончив кропление, он очищал свои руки об тело коровы и спускался с возвышения. Он разжигал огонь маленькими хворостинками и клал их под дрова уложения. Огонь начинал разгораться в нем. Коэн стоял в отдалении и наблюдал за ней, пока огонь не охватил большую часть тела, и живот коровы не оказался вспоротым.
После этого он берет ветвь кедрового дерева и иссоп, длиной не менее одной пяди, и шерсть, окрашенную в багряный цвет, весом в пять сэла. Он спрашивает стоящих там людей: «Это кусок кедра?» «Это кусок кедра?» «Это кусок кедра?» «Это иссоп?» «Это иссоп?» «Это иссоп?» «Это багряная нить?» «Это багряная нить?» Задавая каждый вопрос по три раза. Они отвечают: «Да!» «Да!» «Да!», по три раза на каждый набор вопросов.
Почему все это необходимо? Потому что существует семь видов кедра, четыре вида иссопа и несколько вариантов получения красного красителя. Некоторые красят мореной, некоторые — соком лакши, а некоторые — червецом. Червец — это очень красные ягоды, похожие на семена рожкового дерева. Они похожи на ягоды сумаха. В каждой ягоде живет жучок, похожий на мошку. Поскольку для каждой из сущностей существуют свои виды, коэн оповещает всех и сообщает, что именно эти виды упоминаются в Торе.
Упомянутый в Торе иссоп — это тот вид иссопа, который едят домашние хозяйки и используют в качестве приправы к некоторым блюдам. Иссоп, кедр и шерсть, окрашенная в багрянец, — все это абсолютные требования, без одного из которых остальные неприемлемы. Коэн должен связать иссоп и кедровую ветвь багряной нитью, а затем бросить их в брюхо коровы, как сказано («Бамидбар» 19:6): «И возьмет священнослужитель кедровое дерево и эзов и червленую нить, и бросит на пепелище коровы».
Он не должен бросать их в кострище, пока огонь не охватит большую часть туши, а не после того, как она превратится в пепел. Если он бросает их в это время, это недопустимо, на что указывает фраза «в середину пламени», т.е. не раньше, чем огонь охватит большую ее часть, и не после того, как она превратится в пепел. Бросали ли все три части вместе или одну за другой, бросали ли их в пепелище коровы или в огонь, разрывалось ли ее брюхо само по себе или коэн разрывал его рукой или утварью, — все это приемлемо. |
כֵּיצַד שׂוֹרְפִין אוֹתָהּ. זִקְנֵי יִשְׂרָאֵל הָיוּ מַקְדִּימִין בְּרַגְלֵיהֶן לְהַר הַמִּשְׁחָה וּבֵית טְבִילָה הָיָה שָׁם. וְכֹהֵן וְהַמְסַעֲדִין בִּשְׂרֵפָתָהּ וְהַפָּרָה יוֹצְאִין עַל הַכֶּבֶשׁ וּבָאִין לְהַר הַמִּשְׁחָה. וּמְטַמְּאִין אֶת הַכֹּהֵן וְסוֹמְכִין הַזְּקֵנִים אֶת יְדֵיהֶם עַל הַכֹּהֵן וְאוֹמְרִים לוֹ טְבל אַחַת. וְאִם הָיָה כֹּהֵן גָּדוֹל אוֹמְרִים לוֹ אִישִׁי כֹּהֵן גָּדוֹל טְבל אַחַת. יָרַד וְטָבַל וְעָלָה וְנִסְתַּפֵּג. וְעֵצִים מְסֻדָּרִים הָיוּ שָׁם אֲרָזִים אַלּוֹנִים וּבְרוֹשִׁים וַעֲצֵי תְּאֵנָה חֲלָקָה. וְעוֹשִׂין מַעֲרָכָה כְּמִין מִגְדָּל וּמְפַתְּחִין בָּהּ חַלּוֹנוֹת כְּדֵי שֶׁתִּהְיֶה הָאוּר מְלַבֶּבֶת בָּהֶן. וּמַרְאֵה הַמַּעֲרָכָה בְּמַעֲרָב. וְכוֹפְתִין אֶת הַפָּרָה בְּחֶבֶל שֶׁל מֶגֶג וְנוֹתְנִין אוֹתָהּ עַל גַּבֵּי הַמַּעֲרָכָה רֹאשָׁהּ לְדָרוֹם וּפָנֶיהָ לְמַעֲרָב. הַכֹּהֵן עוֹמֵד בַּמִּזְרָח וּפָנָיו לַמַּעֲרָב. שׁוֹחֵט בִּימִינוֹ וּמְקַבֵּל הַדָּם בִּשְׂמֹאלוֹ. וּמַזֶּה בְּאֶצְבָּעוֹ הַיְמָנִית מִן הַדָּם שֶׁבְּכַפּוֹ הַשְּׂמָאלִית שֶׁבַע פְּעָמִים כְּנֶגֶד בֵּית קָדְשֵׁי הַקָּדָשִׁים. עַל כָּל הַזָּאָה טְבִילַת אֶצְבַּע בְּדָם. וּשְׁיָרֵי הַדָּם שֶׁבָּאֶצְבַּע פְּסוּלִים לְהַזָּיָה לְפִיכָךְ עַל כָּל הַזָּאָה מְקַנֵּחַ אֶצְבָּעוֹ בְּגוּפָהּ שֶׁל פָּרָה. גָּמַר מִלְּהַזּוֹת מְקַנֵּחַ אֶת יָדָיו בְּגוּפָהּ שֶׁל פָּרָה וְיוֹרֵד מִן הַמַּעֲרָכָה וְהִצִּית אֶת הָאֵשׁ בְּעֵצִים קְטַנִּים וְהִכְנִיסָן תַּחַת עֲצֵי הַמַּעֲרָכָה וְהִתְחִיל הָאֵשׁ בָּהּ וְהַכֹּהֵן עוֹמֵד בְּרָחוֹק וּמְשַׁמֵּר לָהּ עַד שֶׁיִּצַּת אֶת הָאוּר בְּרֻבָּהּ וְתִקָּרַע בִּטְנָהּ. וְאַחַר כָּךְ נוֹטֵל עֵץ אֶרֶז וְאֵזוֹב אֵין פָּחוֹת מִטֶּפַח וְצֶמֶר צָבוּעַ בְּתוֹלַעַת מִשְׁקַל חֲמִשָּׁה סְלָעִים וְאוֹמֵר לָעוֹמְדִים שָׁם. עֵץ אֶרֶז זֶה עֵץ אֶרֶז זֶה עֵץ אֶרֶז זֶה. אֵזוֹב זֶה אֵזוֹב זֶה אֵזוֹב זֶה. שְׁנִי תּוֹלַעַת זֶה שְׁנִי תּוֹלַעַת זֶה שְׁנִי תּוֹלַעַת זֶה. שָׁלֹשׁ פְּעָמִים עַל כָּל אֶחָד וְאֶחָד. וְהֵן אוֹמְרִין לוֹ הֵין הֵין הֵין שָׁלֹשׁ פְּעָמִים עַל כָּל אֶחָד וְאֶחָד. וְכָל כָּךְ לָמָּה לְפִי שֶׁמִּינֵי אֲרָזִים שִׁבְעָה הֵן וּמִינֵי אֵזוֹב אַרְבָּעָה וְהַצָּבוּעַ אָדֹם יֵשׁ שֶׁצּוֹבְעִין אוֹתוֹ בְּפוּאָה וְיֵשׁ שֶׁצּוֹבְעִין אוֹתוֹ בְּלַכָּא וְיֵשׁ שֶׁצּוֹבְעִין אוֹתוֹ בְּתוֹלַעַת וְהַתּוֹלַעַת הִיא הַגַּרְגְּרִים הָאֲדֻמִּים בְּיוֹתֵר הַדּוֹמִים לְגַרְעִינֵי הֶחָרוּבִים וְהֵן כְּמוֹ הָאוֹג וְתוֹלַעַת כְּמוֹ יַתּוּשׁ יֵשׁ בְּכָל גַּרְגִּיר מֵהֶן וּלְפִיכָךְ מוֹדִיעַ לַכּל וּמְגַלֶּה לָהֶן שֶׁאֵלּוּ הֵן הַמִּינִים הָאֲמוּרִים בַּתּוֹרָה. וְהָאֵזוֹב הָאָמוּר בַּתּוֹרָה הוּא הָאֵזוֹב שֶׁאוֹכְלִין אוֹתוֹ בַּעֲלֵי בָּתִּים וּמְתַבְּלִין בּוֹ הַקְּדֵרוֹת. הָאֵזוֹב וְהָאֶרֶז וְהַתּוֹלַעַת שְׁלָשְׁתָּן מְעַכְּבִין זֶה אֶת זֶה. וְכוֹרֵךְ הָאֵזוֹב עִם הָאֶרֶז בְּלָשׁוֹן שֶׁל שָׁנִי וּמַשְׁלִיךְ אֶל תּוֹךְ בִּטְנָהּ שֶׁנֶּאֱמַר (במדבר יט ו) «וְהִשְׁלִיךְ אֶל תּוֹךְ שְׂרֵפַת הַפָּרָה». וְאֵינוֹ מַשְׁלִיךְ קֹדֶם שֶׁיַּצִּית הָאוּר בְּרֻבָּהּ וְלֹא אַחַר שֶׁתֵּעָשֶׂה אֵפֶר וְאִם הִשְׁלִיךְ פְּסוּלָה שֶׁנֶּאֱמַר אֶל תּוֹךְ שְׂרֵפַת לֹא קֹדֶם שֶׁיִּצַּת הָאוּר בְּרֻבָּהּ וְלֹא אַחַר שֶׁתֵּעָשֶׂה אֵפֶר. בֵּין שֶׁהִשְׁלִיךְ שְׁלָשְׁתָּן כְּאַחַת בֵּין שֶׁהִשְׁלִיךְ זֶה אַחַר זֶה בֵּין שֶׁהִשְׁלִיךְ לְתוֹךְ גּוּפָהּ אוֹ לְתוֹךְ שְׂרֵפָתָהּ בֵּין שֶׁנִּקְרְעָה מֵאֵלֶיהָ וְאַחַר כָּךְ הִשְׁלִיךְ בֵּין שֶׁקְּרָעָהּ בְּיָדוֹ אוֹ בִּכְלִי כְּשֵׁרָה: |
| 3. По завершении процесса сожжения его остатки и все куски дерева, которые были сожжены вместе с ним, разбивают дубинками, и все выгребают и просеивают. Все, что почернело, будь то плоть или дерево, и что можно раздробить и превратить в пепел, следует раздробить и превратить в пепел. Если на чем-то не остается следов пепла, это оставляют. Любой кусок кости, оставшийся от костей коровы, который не был сожжен, должен быть раздавлен независимо от этого. |
נִגְמְרָה שְׂרֵפָתָהּ חוֹבְטִין אוֹתָהּ בְּמַקְלוֹת הִיא וְכָל עֲצֵי הַמַּעֲרָכָה שֶׁנִּשְׂרְפָה בָּהֶן וְכוֹבְרִין אֶת הַכּל בִּכְבָרוֹת וְכָל שָׁחֹר שֶׁאֶפְשָׁר שֶׁיִּכָּתֵשׁ וְיִהְיֶה אֵפֶר בֵּין מִבְּשָׂרָהּ בֵּין מִן הָעֵצִים כּוֹתְשִׁין אוֹתוֹ עַד שֶׁיֵּעָשֶׂה אֵפֶר וְשֶׁאֵין בּוֹ אֵפֶר מַנִּיחִין אוֹתוֹ וְכָל עֶצֶם שֶׁנִּשְׁאַר מֵעֲצָמֶיהָ בְּלֹא שְׂרֵפָה בֵּין כָּךְ וּבֵין כָּךְ הָיָה נִכְתַּשׁ: |
| 4. В Храмовый двор пепел не вносится для хранения, как сказано («Бамидбар» 19:9): «И положит его вне стана». Пепел делился на три части: одна помещалась на валу, одна на Масличной горе, а одна распределялась между всеми стражами коэнов.
Та, что была разделена между всеми стражами коэнов, использовалась ими для освящения себя. Та, что была поставлена на Масличной горе, использовалась всем еврейским народом для окропления. А та, что была помещена на валу, была приготовлена и спрятана, как подразумевается в там же, где сказано: «Это будет охраной для общины Израиля». Это учит, что она была помещена на хранение.
Действительно, на вал клали на хранение часть пепла от каждой сожженной коровы. С того момента, когда было заповедано исполнять эту заповедь, и до того времени, когда Храм был разрушен во второй раз, в жертву принесли девять красных коров. Первую принес Моше, наш учитель. Вторую принес Эзра. Семь других приносили до разрушения Второго Храма. А десятую принесет Король Мошиах, пусть он раскроется вскоре в наши дни. Истинно. Да будет на то воля Б-га. |
אֵין מַכְנִיסִין כְּלוּם מֵאֶפְרָהּ לְהַנִּיחוֹ בָּעֲזָרָה שֶׁנֶּאֱמַר (במדבר יט ט) «וְהִנִּיחַ מִחוּץ לַמַּחֲנֶה». וּשְׁלֹשָׁה חֲלָקִים הָיוּ חוֹלְקִין אֶת כָּל אֶפְרָהּ אֶחָד נִתַּן בַּחֵיל וְאֶחָד בְּהַר הַמִּשְׁחָה וְאֶחָד מִתְחַלֵּק לְכָל הַמִּשְׁמָרוֹת. זֶה שֶׁמִּתְחַלֵּק לְכָל הַמִּשְׁמָרוֹת הָיוּ הַכֹּהֲנִים מְקַדְּשִׁין מִמֶּנּוּ. וְזֶה שֶׁנִּתַּן בְּהַר הַמִּשְׁחָה הָיוּ יִשְׂרָאֵל מַזִּין מִמֶּנּוּ. וְזֶה שֶׁנִּתַּן בַּחֵיל הָיָה מוּכָן וּמֻצְנָע שֶׁנֶּאֱמַר (במדבר יט ט) «וְהָיְתָה לַעֲדַת בְּנֵי יִשְׂרָאֵל לְמִשְׁמֶרֶת» מְלַמֵּד שֶׁמַּצְנִיעִין מִמֶּנּוּ. וְכֵן הָיוּ מַצְנִיעִין מֵאֵפֶר כָּל פָּרָה וּפָרָה שֶׁשּׂוֹרְפִין בַּחֵיל. וְתֵשַׁע פָּרוֹת אֲדֻמּוֹת נַעֲשׂוּ מִשֶּׁנִּצְטַוּוּ בְּמִצְוָה זוֹ עַד שֶׁחָרַב הַבַּיִת בַּשְּׁנִיָּה. רִאשׁוֹנָה עָשָׂה משֶׁה רַבֵּנוּ. שְׁנִיָּה עָשָׂה עֶזְרָא. וְשֶׁבַע מֵעֶזְרָא עַד חֻרְבַּן הַבַּיִת. וְהָעֲשִׂירִית יַעֲשֶׂה הַמֶּלֶךְ הַמָּשִׁיחַ מְהֵרָה יִגָּלֶה אָמֵן כֵּן יְהִי רָצוֹן: |