Перах Фило родилась 75 лет назад в Венгрии, практически сразу после Холокоста. В детстве она вместе со своей семьей переехала в Израиль. Сначала они жили в Беэр-Шеве. Через несколько лет они переехали в киббуц Беэри, где она прожила все эти годы и растила семью.
Вот ее рассказ:
За день до резни в Бейт а-Ам состоялось торжественное мероприятие, на котором мы отмечали день рождения киббуца (в котором проживало более 1000 человек). Я выступала и рассказывала о том, как как я приехала в киббуц и адаптировалась в нем более шестидесяти лет назад. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это на самом деле была прощальная вечеринка.
Утром в субботу, в Симхат-Тора, около 6:30 раздалась сирена, которая пробудила меня ото сна. В этом районе это обычное явление, к сожалению. С самого начала и в течение каждой минуты со мной происходили чудеса. Начнем с того, что случилось по пути в укрепленную комнату (есть только пятнадцать секунд, чтобы добраться туда). По какой-то причине, я взяла бутылку с водой, которую увидела по по дороге, чего я обычно не делаю, так как мы обычно находимся в этой комнате совсем недолго. Перед тем как защелкнуть дверь, я взяла толстое одеяло из спальни (которое впоследствии мне очень пригодилось). Я услышала множество взрывов, огромное количество. Я не помню, чтобы что-то подобное происходило раньше. Через полчаса я получил сообщение что в киббуц проникли террористы, и мы мы должны запереться в своих укрепленных комнатах до поступления следующего сообщения.
У нас были подобные истории в прошлом, но тогда я поняла, что сейчас все обстоит иначе. Все развивалось с головокружительной быстротой. Террористы, врывающиеся внутрь — это то, с чем я не сталкивалась, но часто задумывалась об этом.
Пару лет назад несколько террористов вышли из туннеля в этом районе и проникли в Израиль. Я сказала дочери: «Какой толк от этой укрепленной комнаты, если террористы нападут, а я не смогу закрыть ее?» Мы пригласили слесаря из Сдерота, который работал часами и сверлил, пока поставил замок для меня. Для меня это было одним из самых больших чудес которое произошло. Я бы точно не смогла удержать дверь закрытой в те несколько часов без замка.
Я написал Орену, моему сыну, который живет в мошаве Келахим: «Они собираются убить меня. Я боюсь». Он попытался меня успокоить. «Это скоро закончится. Я постараюсь прийти. Если бы я мог, я бы уже был там». В течение дня он прислал мне сообщение, что он в пути вместе с тремя танками и бойцами подразделения «Дувдеван», чтобы забрать меня. Он скоро приедет и я должна не открывать дверь, пока они не назовут мое имя.
У нас есть внутреннее приложение для жителей киббуца под названием «Мекоми». Люди начали сообщать об ужасах, о стрельбе. С помощью сообщений жителей я отслеживала продвижение террористов. Они начали со стороны, близкой к Газе и продвигались дальше. К сожалению, они убивали с предельной интенсивностью, переходя от дома к дому. Прошло несколько часов, пока они добрались до моего района на восточной стороне киббуца.
Сначала были страх, беспомощность. Потом на первый план вышли вера и уверенность, которые были настолько сильны, что я даже не знала, что они во мне есть. Я не соблюдающая. Моя мать была из соблюдающей семьи, отец — соблюдал меньше, но они отстранились друг от друга из-за Холокоста. Я выросла в доме, где почти не было иудаизма, но, несмотря на все это, с годами я приблизилась и стала ближе.
Моя младшая дочь, Ирис, оставила жизнь в киббуце, вернулась к Б-гу и стала хабадницей. У нее и ее мужа Ури Альтбаума прекрасная семья. Постепенно, даже не осознавая этого, я впитывала все новое, в основном через внуков — Йоси, Менди и Шнеура.
Например, я помню, как мой внук, когда ему было всего три года, сказал: «Бабушка, иди и скажи благословение на четыре вида растений». Я сказала ему, что не знаю как. Он ответил: «Я скажу, а ты повторяй за мной». Они обучали меня иудаизму, рассказывали о Любавичском Ребе ШЛИТА Короле Мошиахе, о радости, о позитивном мышлении — удивительные вещи. Я соединилась с такими уголками внутри себя, о существовании которых даже не подозревала, и что я действительно могу с ними соединиться. В самый решающий момент я смогла получить доступ к единственному месту, которое могло меня спасти. Действительно, ничто не может спасти нас, кроме веры.
Я вспомнил, что в укрепленной комнате лежал небольшой набор, который мне дала Ирис, с фотографией Любавичского Ребе и маленькой книжкой ХИТАС (Пятикнижие, Псалмы Давида и «Тания»). Я сказал себе: недостаточно, чтобы это только лежало здесь, в этой комнате; мне нужно, чтобы они были рядом со мной, чтобы Ребе ШЛИТА защищал меня. Я поискала в темноте и нашла фотографию. Я положила ее на сердце и сказала Ребе: «Дорогой Ребе, береги мое сердце! С ним ничего не должно случиться… Спасибо!»
Я также сфотографировала себя и разместила свою фотографию в социальных сетях: «Очевидно, надеяться действительно не на кого. Я обратилась к Любавичскому Ребе и произношу слова молитвы».
Ее дочь, Ирис Альтбаум, из хасидов ХАБАДа в Петах-Тикве, рассказала:
Я выросла в киббуце Беэри и жила там до окончания службы в армии. Я начала проявлять интерес к иудаизму благодаря своей хорошей подруге, которая пришла к ХАБАДу. Несколькими годами ранее, по Б-жественному Провидению, связь с ней, прерванная ранее, возобновилась именно в тот момент, когда мы начали приближаться к иудаизму. Еще до свадьбы мы с мужем стали хасидами Любавичского Ребе ШЛИТА Короля Мошиаха.
На протяжении многих лет мы не забывали киббуц Беэри. Каждый год на Хануку мы с ребятами приезжали туда и зажигали менору на центральной площади, с музыкой и большой радостью.
Во время террористической атаки на киббуц в Симхат-Тора моя мама почувствовала необходимость поговорить со мной. Так как она знала, что в субботу не сможет связаться со мной по телефону, она позвонила моему свекру, который тоже на тот момент был еще не соблюдающим, и попросила его побыстрее связаться со мной.
Мой свекор поехал из Тель-Авива в Петах-Тикву на поиски меня. Дома меня не было. Я была у друзей на трапезе, а потом планировала пойти в синагогу. Когда мой свекор увидел, что меня нет дома, он отправился за мной в синагогу. Моя подруга, которая узнала моего свекра, вышла к нему. Раввин общины, рав Хаим-Гиллель Раскин, тоже вышел, чтобы узнать, чем он может помочь. Мой свекор рассказал им, что происходит. Моя подруга сказала, что сделает все возможное, чтобы найти меня. Рав велел ей сказать, что это «пикуах нефеш» (смертельная опасность) и что я должна позвонить маме и постоянно быть с ней на связи.
Она вернулась в синагогу и начала спрашивать: «Кто-нибудь знает, где Ирис?». По Б-жественному промыслу, накануне вечером я сказала кому-то, где буду, и подруга быстро нашла меня.
Когда мне рассказали о ситуации, я не поняла, что происходит, но знала, что что-то случилось и мама переживает. Прошло еще несколько минут, прежде чем я поняла, что раввин однозначно велел мне позвонить ей в субботу.
Я позвонила и осознала, — это не то, что уже прошло, а то, что происходило прямо сейчас. Моя мама была ужасно напугана. Террористы, согласно приложению, находились совсем близко к ее дому. Она боялась разговаривать вслух, и мы перешли на общение через Whatsapp.
«Террористы находятся в доме Песи. Они в соседнем доме», — повторила она и у меня заколотилось сердце. Она написала: «Они выламывают дверь дома. Я слышу их внутри. Они стоят у двери укрепленной комнаты и пытаются проникнуть внутрь».
Меня парализовал страх, я не могла дышать. Я написала ей, подбадриваемая моей подругой, что она в безопасности и они до нее не доберутся. Они не смогут сломать дверь укрепленной комнаты, и, с Б-жьей помощью, ничего с ней не случится.
Я снова и снова повторяла Псалмы...
Через пятнадцать минут мама вдруг написала: «Стало тихо». Я написала ей: «Слава Б-гу» и стала повторять псалом благодарности снова и снова. Она написала: «Я слышу, как они разговаривают на улице». Когда они ушли, она продолжала писать мне, а я продолжал ее поддерживать.
Весь день мы переписывались через Whatsapp с 12:55 до 18:11. Потом у нее разрядился телефон и она не могла его зарядить. В эти часы террористы проникли в дом и попытались проникнуть в укрепленную комнату. Это повторялось четыре раза! Каждый раз я ободряла ее в том, что она под защитой и все будет хорошо, с Б-жьей помощью.
Она написала в ответ: «Я знаю. Я чувствую себя защищенной. Я защищена. Ребе оберегает меня».
Возвращаясь к Перах Фило:
Я нашла половину упаковки крекеров в комнате. Я не знала, сколько мне еще придется там находиться, и делила еду. Каждые несколько часов я съедала по два крекера и делала маленький глоток-другой воды.
И вдруг в какой-то момент, примерно в час, ко мне в дом зашли террористы. Я услышала крики на арабском языке, взрывы и стрельбу. В течение многих часов террористы не давали мне покоя, они стремились выломать дверь, просверлить, взорвать ее. В течение почти сорока часов они беспрерывно пытались вломиться и захватить меня! Я слышала, как террористы на протяжении двух дней разговаривали на арабском языке и ужасный шум за дверью. Они также пытались проникнуть в комнату через окно, но безуспешно. Я была очень напряжена, даже в панике. Каждая минута воспринималась как чудо.
Когда вокруг меня творился этот ад, я села и глубоко вздохнула, продолжая говорить: «Благодарю Тебя, Пресвятой благословен Он, благодарю Тебя, Всевышний, я защищена, я защищена, спасибо Владыка мироздания и за твоих ангелов. Спасибо тебе, Любавичский Ребе, и спасибо всем твоим хасидам, хабадникам по всему миру, которые молятся за меня. С Б-жьей помощью со мной не случится ничего плохого».
Я повторяла это снова и снова, десятки раз. А террористы тем временем продолжали взрывы со всех сторон. Моя укрепленная комната содрогалась. В какой-то момент со стороны окна они стали кричать на меня и убеждать меня выйти.
Я вжалась в кресло, продолжая благодарить Б-га и говорить ему: «Спасибо Тебе большое, что я защищена, Владыка мироздания, спасибо тебе большое, Ребе».
После пяти часов переписки с Ирис, которая помогала и поддерживала меня все это время, моя батарея была на исходе. Я была без электричества, без телефона, без часов, без еды, вообще одна. Я была наедине только с собой и моим Создателем. Я все время повторяла: «Благодарю Всевышнего и Ребе». Это то, что давало мне силы.
Все это время я находилась в маленькой комнате размером два на два метра и повторяла: «Спасибо, Ребе, я защищена», а снаружи шла настоящая война. Только потом я узнала, что двенадцать террористов засели в моем доме и вели огонь по нашим войскам, прямо над моей головой.
Потом я услышала, как какая-то тяжелая техника, может быть, бульдозер с ковшом, начала разбирать весь мой дом. Среди больших чудес, которые я пережила произошло нечто сюрреалистическое и невероятное. В двери укрепленной комнаты появилась крошечная трещина, но террористы ничего с ней не сделали. Они разрушали весь дом, и в комнату стала проникать пыль. Мне, с легким, функционирующим на пятьдесят процентов, только этого не хватало — не иметь возможности дышать.
Несколько часов я слышала: «Бум, бум, бум». Я думала, что сдамся, выбора не было, но сказала себе: «Еще нет».
Я увидела, что, несмотря ни на что, комната осталась целой. Даже после того, как я выбралась, я была уверена, что террористы уничтожили весь дом. Если бы не могущественное Б-жественное Провидение, которое защищало меня, меня бы здесь не было. Прошло несколько часов, а сын все не приезжал, чтобы забрать меня. Я не могла этого понять.
Я допила всю воду и съела крекеры до последней крошки. Кроме того, мне постоянно требуются лекарства, и я плохо дышала. У меня не было сил. Я чувствовала, что нахожусь на грани обморока и не справлюсь без еды, воды и лекарств. Темнота в маленькой комнате была для меня очень тяжелой. Я не знала, что где находится.
На улице было тихо, и я нащупала окно. Я была готова потерять сознание. Мне удалось открыть окно, и я, наконец, смогла вдохнуть воздух. Я посмотрела на небо, которое было темно-синего цвета, и увидела птиц в необычном строю, сотни, практически неподвижных.
Я подумал, что это, наверное, самолеты, летящие в Газу, и если это так, то через минуту снова полетят ракеты из Газы в сторону киббуца. Я упала обратно на пол, немного ударилась и села. Кажется, я потеряла сознание. Надолго ли? Не знаю. Когда я очнулась, потребовалось некоторое время, чтобы понять, где я и что происходит. Я думала, что нахожусь в другом месте и с другими женщинами, пока не вернулась в действительность.
Я не знала, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз открывала окно. Я знала, что у меня нет другого выбора, кроме как встать и что-то сделать. Я была очень слаба и никак не могла выжить. У меня едва хватало сил стоять на ногах. На улице было тихо и начинало светать. Было раннее утро понедельника.
Я никогда не отличалась легкостью передвижения, тем более в 75 лет. Как же я заберусь к окну? Я знала, что это будет нелегко. Я нашла в комнате корзину, но поняла, что она слишком хрупкая, чтобы удержать меня.
Я нашла крепкую табуретку, но она была слишком низкой. Я нашла старинную швейную машинку и с ее помощью забралась наверх. Я бросила одеяло на улицу, чтобы было удобнее спускаться.
Всевышний помог мне! Я не знала, что мне делать и куда идти. Я боялась выпрыгнуть, но также боялась остаться в комнате. Мне удалось добраться до окна, правда, не знаю как, с помощью нечеловеческих усилий. Это не я забралась на окно. Это Б-г подхватил меня и подбросил туда. Даже двадцать лет назад я бы не смогла этого сделать.
Я села на подоконник и стала смотреть на улицу. Ничего не напоминало то, что я обычно видела из своего окна. В нашем районе дома стоят довольно близко друг к другу. Каждый из них — это дом и сад. Я посмотрела на дом напротив, но там не было ни сада, ни дома, только остатки дома, и я не поняла, что произошло. Я сказала себе: сейчас не время разбираться. Я с облегчением вздохнула: «Спасибо Тебе, Б-г».
Я опустила матрас, который был у меня с собой. Я взялась за край матраса и прыгнула вниз. Мне было больно, но я приземлилась. Это было очень большое чудо. Вокруг лежали битый цемент и сталь от разрушения дома. Вспоминая это, можно сказать, что именно они помогли мне встать. Если бы не железные прутья, я бы не смогла подняться и встать на ноги. Это спасло меня. Я еще раз поблагодарила Б-га.
Я увидела, что не смогу обойти дом спереди. Все было разрушено. Я обошла вокруг дома соседки и позвала ее по имени, но не услышала ответа. Я перешла на другую сторону дома и увидела возле входа маленький столик, на котором стояло полбутылки виноградного сока. Я выпила его, и это меня оживило.
Я попробовала наполнить бутылку водой из крана, но воды не было. Я села в саду на несколько минут отдохнуть. Вокруг было тихо. Я дошла до задней части дома и только тогда поняла, что весь мой дом (за исключением защищенной комнаты) разрушен. Я осторожно вышла из дома и посмотрела за кусты, отделяющие нас от дороги. Я увидела машину с открытой водительской дверью, но побоялась подойти и посмотреть.
Я продолжала идти. Вот и тропинка к старому зданию, которое сейчас служит студией. Вдруг я увидела на земле большую бутылку минеральной воды. Я произнесла: «Спасибо тебе, Б-г». Мне действительно было необходимо попить. Я была обезвожена. Я выпила и пошла в направлении дороги, медленно, босиком, с одеялом, которое помогало мне амортизировать дорогу и камни.
Я медленно перешла дорогу. Вдруг я увидела электроскутер с ключом в замке зажигания. Я еще раз поблагодарила Б-га и села на скутер. Там меня тоже ждала бутылка воды. Спасибо Б-гу, который заботится обо мне все это время.
Я поехала к воротам киббуца, до которых было совсем недалеко. У меня не было очков, и я не была точно уверена, вижу я солдат или нет. Я испугалась и свернула налево, вдоль забора.
Я сказала себе, что если бы это были не наши солдаты, то они бы уже стреляли. Я вернулась назад и увидела солдат. Я крикнул им: «Вы солдаты? Вы из ЦАХАЛа? Вы можете мне помочь?»
Они сказали «да», и я поехала к ним. Они оказали мне поддержку и помощь, они были такими замечательными и сказали мне: «Ты — настоящая героиня».
Я увидела человека из Беэри, сына большой семьи в киббуце, и спросила его: «Как твоя семья? Все ли с ними в порядке?» Он ответил: «С некоторыми из них».
Они и правда заботились обо мне. Они приносили мне еду и напитки и проверяли, все ли со мной в порядке. Они вставили телефон в зарядное устройство, и я позвонила Ирис. Потом они спросили: «Вы хотите поговорить со своим сыном?» Я ответила: «Конечно, хочу, надеюсь, что он мне ответит».
Я не знала, что с ним случилось. Тем временем он позвонил, и я с ним поговорила. Оказалось, что он приехал, чтобы помочь мне. Он находился всего в ста метрах от дома, но его не подпускали ближе из-за сильных боев с террористами, которые продолжались много часов.
Менее чем через полчаса мы встретились. Нас сопровождали вооруженные солдаты в более спокойное место в направлении его дома, а тем временем Ирис с мужем тоже отправились в нашу сторону.
Каждый мой шаг был откровенным чудом. Почему я заслужила это? Не знаю.
Вера, о которой я даже не подозревала, очень сильно укрепила меня и спасла.
Вернемся к Ирис Альтбаум:
После того как ее телефон перестал работать, я пыталась связаться со всеми, до кого могла дозвониться в киббуце. Я слышала, что людей вывозят из киббуца, и умоляла, чтобы они зашли к ней домой и узнали, как она себя чувствует.
Мне отвечали, что там идут тяжелые бои, летят пули, и подойти близко невозможно.Я и представить себе не могла, что мы потом узнаем, что в нашем доме засела банда из двенадцати террористов! Около сорока часов продолжалась интенсивная перестрелка. Только в воскресенье днем ЦАХАЛу удалось взять террористов под контроль, и наступило некоторое затишье.
Я постоянно общалась с представителями служб безопасности и со всеми, кто мог мне помочь, хваталась за любую информацию, которую могла получить.
В какой-то момент мне сообщили, что направляют солдат для ее освобождения. Я отправила им ее фотографию. Я была уверена, что она находится в укрепленной комнате. Я сидела и снова и снова повторяла Псалмы. Я была уверена, что с ней все в порядке, и они просто заберут ее оттуда и позвонят, чтобы сказать, что с ней все в порядке.
После примерно сорока минут молитв и ожиданий мне не перезвонили. Я позвонила подруге, которая пыталась помочь и выяснить, что происходит. Они сказали мне: «К сожалению, мы не смогли найти ее в укрепленной комнате».
Это звучало ужасно!
Хотя официально мне еще не сказали, что «все потеряно», это была не очень хорошая новость. И все же мне сказали, что ее очки были найдены на тротуаре возле дома. Это дало нам надежду и силы продолжать верить в то, что она жива. Может быть, она успела убежать? Даже если, не дай Б-г, ее похитили, по крайней мере, она была жива. Я позвонил раввину и рассказал ему, что узнала что-то ужасное.
Я спросил, что я могу сделать. Раввин расспросил меня детально о том, что мне сказали. Это не было официальным сообщением, но это было очень сложно. Рав сказал, что мы ничего не знаем наверняка, у нас нет четкой информации, и пока что мы не будем думать о сообщении, ведь нашли только очки на улице, которые вселяют надежду, что она жива и, с Б-жьей помощью, все будет хорошо.
Я почувствовала, что это огромное испытание веры и уверенности в Б-ге. Раввин постановил не воспринимать поступившую информацию, и мы приняли решение верить.
Мы продолжали верить, надеяться, молиться и не сдаваться. У нас был самый трудный вечер. У Ребе праздник тоже подошел к концу, и наш сын был там на собрании хасидов. Также и в Берлине, где находится мой старший сын со своей семьей в качестве посланников. Мы готовились к разговору с детьми и решили рассказать им только о том, что нужно верить, что все будет хорошо.
Вся семья поверила с твердой верой и сказала: «Мама, с бабушкой все будет хорошо, по-другому и быть не может. Б-г защищает ее, Ребе защищает ее. Мы уверены, что с ней все будет хорошо».
Повторю, мы выбрали веру и не уступили ни на йоту. Она была очень, очень сильной. Я все время повторяла: «Мама, здоровая и невредимая, здоровая и невредимая, обязательно будут хорошие новости.
Мы легли спать в шесть утра со страшными предчувствиями. В 7:06 понедельника мне позвонил кто-то из киббуца и сказал: «Твою маму спасли!» Я позвонила одному из солдат, который сказал мне: «Ее нет со мной, запишите этот номер». Я позвонила и сказала: «Я так понимаю, что моя мама с вами. Я хочу с ней поговорить». Он сказал мне: «Извините, но ее сейчас осматривают, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Запишите этот номер».
Я чувствовала себя маленьким ребенком, который ползет к определенной цели, и по мере того, как она приближается. Это то, что я чувствовала, что Б-г ведет меня. Он почти, почти привел меня к ней и словно говорил: «Поверь еще немножко, поверь еще немножко…»
Слава Б-гу, наконец, через несколько минут, когда мои эмоции были на пределе, я поговорила с мамой. Позже я узнала, что спасатели, от которых я получила сообщение, находились в другом укрепленном помещении, и все эти два дня к ней никто не приходил, то есть спасатели каким-то образом получили сообщение, что спасать некого, и не проверили дом повторно. Кроме того, в районе по-прежнему находились террористы.
Менее чем через два часа мы встретились и привезли ее к себе домой. Когда мы уже ехали, я стала кричать мужу в машине: «Мы выдержали испытание! Мы выдержали испытание!» Мы ни на минуту не переставали верить, что все будет хорошо.
Я чувствую, что благодаря нашей вере она была спасена. Уверенность и вера буквально раз за разом оживляли мою маму…
После того кошмара Перах Фило говорила в интервью различным СМИ: «Я приехала с верой в то, что моя история сможет укрепить многих людей».
Удивительная история Перах покорила десятки тысяч зрителей, слушателей и читателей самых разных профессий. История чуда, веры и уверенности. Поговорка «думай хорошо, и все будет хорошо» была продемонстрирована для нас наиболее явно. Она говорит теперь о Ребе везде и всюду: «Благодаря вере, о степени которой я даже не подозревала, я была спасена. Спасибо Ребе!»
