Эту историю рассказал Биньямин Циони.
— Я живу в поселении Йеуд и работаю мастером по литью религиозных принадлежностей. С ХаБаДом я познакомился, когда пришел на урок по книге «Тания», который вел рабби Давид Мифи в поселении Барекет. Эти уроки захватили меня с первой секунды.
Один из моих друзей, Ифтах Синвани, внук благословенной памяти мудреца и кабалиста р. Хаима Синвани, был бездетен уже много лет. Однажды вечером он зашел ко мне, и мы, как обычно, беседовали. Я обратил внимание на то, что поведение Ифтаха не такое как всегда, но предпочел промолчать, решив, что если Ифтах захочет, то расскажет мне обо всем сам.
Вдруг его словно прорвало и он стал описывать мне все муки и страдания, которые он перенес в тщетных попытках обзавестись детьми. Были перепробованы все виды лечения, сделаны все возможные анализы, но ничего не помогло, а врачи только беспомощно разводят руками. Я пытался утешать его как мог, но ничего не помогало. «Чего стоит моя жизнь?» — вновь и вновь спрашивал он меня со слезами на глазах. В конце концов мы расстались, но этот разговор тяжким грузом лег мне на сердце.
Не замечая времени, я долго сидел, думая о судьбе друга. Потом завел машину и поехал куда глаза глядят. Когда я наконец затормозил, часы показывали час ночи, а я был на стоянке у синагоги в поселении Барекет. Несмотря на поздний час, в синагоге горел свет, и рав Мифи сидел над книгой.
«Что случилось, Биньямин? — спросил меня рав. — Почему в такой поздний час ты еще не спишь?»
И я все ему рассказал...
Рав Давид подошел к книжному шкафу, вынул том сборника писем «Игрот Кодеш» Ребе, и мы вместе сели за письмо. Провозгласив «Йехи Адонейну», открыли книгу. Я пробежал глазами письмо, в котором говорилось... об образовании. Стыдно сказать, но у меня вырвалось: «Что мы собираемся открыть школу?»
Тогда мы углубились в письмо на второй странице, в котором говорилось: «...Ко мне обратились двое друзей... внука благословенной памяти праведника — основы мира... по поводу продолжения рода...». Я почувствовал как внутри меня все задрожало. Выражение «глубокое раскаяние» слишком слабо, чтобы описать, что я чувствовал по поводу только что высказанного мною. В продолжении письма Ребе писал о выходе из Египта и закончивал его следующими словами: «И через год... внук благословенной памяти праведника и святого — основы мира... сядет за кидуш праздника Песах вместе с сыном». Разумеется, Ифтах Синвани праздновал Песах вместе с новорожденным сыном!
После того, как я воочию увидел исполнение благословения Ребе, началось мое приближение к ХаБаДу. В этом году я провел осенние праздники в «770» в Нью-Йорке. А совсем недавно я начал литье особой серии вещей: подвески, бокалы и другие предметы с портретом Ребе Короля Мошиаха, все зто я делаю под руководством раввинов и только разрешенным еврейским законом образом.
