Учится у нас шестнадцатилетний юноша — Шима Варакин. Как-то раз погорячился я на одном «фарбренгене» и сказал, что всем хасидам необходимо ездить к Ребе Королю Мошиаху и о деньгах думать не надо. В качестве иллюстрации, я вспомнил историю об одном израильском парне, который лет 10 назад убеждал меня, что отсутствие средств не является поводом отказаться от поездки к Ребе.
— Ради того, чтобы ехать к Ребе, можно встать на Невском, снять штаны и собирать деньги! — с чудовищным акцентом объяснял он.
На следующее утро я проснулся несколько озадаченным. Первым моим порывом было сказать что я не несу ответственности за свои слова. Потом, немного подумав, я решил, что ничего неправильного, в сущности, не сказал, а если немного напрячься, то деньги на один билет до Нью-Йорка собрать вполне можно, — тем более, что и дело стоящее.
Когда проблема сбора денег была близка к разрешению, встал вопрос о визе. Накануне намеченного визита в консульство Шимон предусмотрительно получил анкеты, чтобы заполнить их в спокойной домашней обстановке. Будучи в йешиве, он предупредил меня, что вечером, скорее всего, будет звонить посоветоваться: как отвечать на вопросы.
Тот, кто видел американские анкеты, понимает, что Шима позвонил мне не раз и не два. Никакого опыта у молодого человека в этом деле не было, пунктов в анкете много, и не всегда ответы на них были очевидны. В процессе многократного подзывания меня к телефону о завтрашнем посещении Шимой консульства узнала вся семья.
— Папа, а ты знаешь, что бабушка с дедушкой уже две недели не могут получить визу? — спросила меня старшая дочь. — Они думают, что это из-за намечающейся войны с Ираком. Деньги с них взяли, анкеты они заполнили, а визу им не выдали, — сказали ждать решения.
Полученная информация существенно меняла дело. Согласно существующим правилам, за подобный визит в консульство надо заплатить американскому государству ни больше, ни меньше — сто долларов. Сумма не маленькая. В создавшейся ситуации идти в консульство, на мой взгляд, значило подарить неизвестно кому эти 100 баксов. Я не преминул сообщить о своих соображениях Шимону:
— Слушай… Может, давай ты перенесешь это дело с визой? Такая ситуация… Сто долларов — не копейки, нет смысла их так терять.
Но Шимон был крепок, убежден и горяч:
— Не-ет, реб Шмулик! Так можно бесконечно откладывать!
Ну… В конце концов, почему нет. Может быть и правда надо попробовать, невзирая на лица?.. Денег больно жалко. Пропащая ситуация, судя по всему.
— Ну смотри, Шимон. Делай как знаешь. Но только ты уж напиши сначала письмо Ребе. Опиши всю ситуацию: типа, родители моего знакомого, и так далее. Прочитаем, что Ребе ответит, и тогда решим.
Таким образом, поход в консульство был перенесен на послезавтра.
Наутро следующего дня возбужденный Шимон вбежал ко мне в кабинет с томом «Игрейс Кейдеш», из которого торчало уже вложенное письмо. Я открыл книгу.
— Мда-а, Шимон! Начало многообещающее, — усмехнулся я.
222 страница 17 тома начиналась словами: «…мамош эй лей мамош мамош или не мамош]».
А вот и последующий текст (в моем свободном, но, надеюсь, достаточно правильном переводе):
«…мамош или не мамош, что не так, когда приходит в середине новой идеи, не идеи Геулы и молитвы …]
В пору благоволения помяну я вас обоих на святом циейне …] моего учителя, моего тестя Ребе …] к тому, в чем вы нуждаетесь, и, разумеется, нет никаких оснований из нито кейн грунт] передумывать, хас вешолейм, и даже на малую долю от нервозности ун афилу эйф а клейнем хейлек фун нервезитет], а в особенности, в соответствии с пространными и детальными объяснениями, и объяснениями данными] в форме, понятной также человеческому разуму, — объяснениями] идеи ашгохо протис частного провидения] Б-га благословенного, который — суть добра велхер из дер эцем атейв, —] исчезает полностью сама] возможность передумать».
Уже и война с Ираком началась, и Шимон вернулся из Америки… Cтало мне стыдно, что я до сих пор не записал эту историю. Вот я ее и записал…
