Это было в 5738 (1978) году. Мой брат Беня услышал о чудесах Любавичского Ребе, и у него возникло непреодолимое желание попросить у Ребе благословения. Беня обратился в министерство религий, получил там адрес Любавичского Ребе, послал ему письмо и через некоторое время получил ответ. Так фактически началось его знакомство с Ребе и с ХАБАДом.
Через год он вылетел по делам в Нью-Йорк. Там он встретил одного любавичского хасида, который предложил посетить Ребе. Так Беня впервые в своей жизни попал в синагогу Ребе — «770». Синагога была полна людей. Внезапно вошел Ребе, и публика сразу же расступилась, образуя длинный коридор, по которому Ребе прошел на свое место. Для Бени все было ново. Энергичная походка Ребе поразила его. Секретари не поспевали за ним, хотя были намного моложе. Ребе, пройдя мимо Бени, взглянул на него. Беня рассказывал потом, что он почувствовал, что взгляд Ребе пронзил его насквозь! Ребе остановился и дал детям монеты для цдаки. Беня потрясенно продолжал смотреть на это. С тех пор он несколько раз посетил синагогу Ребе...
Удачливый адвокат Беня Тауб переселился в шикарный офис в промышленном районе Иерусалима. Все выглядело в розовом свете, но через короткое время светлую полосу в жизни сменила темная...
Болезнь началась простым гриппом. Беня не вышел на работу. Через несколько дней появились проблемы с дыханием.
«Мы подумали, — рассказывает Хана, супруга Бени, — что это осложнение после гриппа, надеялись, что болезнь скоро пройдет, и поэтому не торопились идти к врачу».
Внезапно Бене стало трудно дышать. Хана наивно полагала, что это острое воспаление легких. Ведь он же здоровый человек и совсем не старый! Она вызвала «Скорую помощь». Они поехали в лечебницу «Шаарей-Цедек», и там Хана сразу поняла, что ситуация серьезная. Врачи забросали ее вопросами: «Может быть, у него наследственная болезнь?», «Откуда могла появиться такая сильная инфекция?», «Страдал ли он когда-нибудь от необычных инфекций?»
«Может быть, виноват новый офис, прежде пустовавший несколько месяцев?» — это было единственное, что пришло Хане в голову. Врачи сочувственно посмотрели на нее. Они уже знали то, о чем Хана боялась думать.
Прибыли результаты анализа крови. Оказалось, что лейкоциты достигли астрономического количества. Легкие и почки почти перестали функционировать из-за мощной инфекции. Врачи не могли понять, как могло воспаление легких так быстро привести к резкому ухудшению всех функций организма. Беня был подключен к аппарату искусственного дыхания и находился под наркозом из-за страшной боли.
Хана была в шоке. Она сидела в коридоре, надеясь на лучшее. Она хотела услышать от врачей о воспалении легких и перспективе быстрого выздоровления. Один из врачей сказал ей, что Беня в безнадежном состоянии и его переведут на самое интенсивное лечение. «Это воспаление легких самой высокой степени тяжести, — объяснил он. — Вдобавок в организм проник неизвестный вирус... или же это редкая болезнь кровеносных сосудов».
По всей вероятности, врачи тоже не определили вирус, парализовавший все системы в организме.
Я получил это поразившее его известие на исходе субботы. Хана сообщила ему, что Беня в тяжелом состоянии. Я сразу же собрался в Иерусалим и перед этим сообщил о случившемся Ребе с помощью «Игрот Кодеш». «Готовиться к благодарственной трапезе!» — был ответ.
В ту ночь я остался в госпитале. Врачи сообщили, что состояние больного ухудшается. Легкие, почки, печень и селезенка не функционируют. На самом деле все, кроме сердца, остановилось.
Врачи лихорадочно суетились вокруг Бени, делали анализы, посылали результаты своим коллегам в Америку, но ни у кого из них не было ясного представления о природе болезни. Однако все они были уверены, что шансов остаться в живых у него нет.
Мой сын Йоси тоже написал письмо Ребе и получил ободряющий ответ.
«Мне приятно, — пишет Ребе, — получить ваше письмо, сообщающее... о возвращении в Иерусалим домой, и надеюсь, что с получением сего письма его здоровье улучшится, и дай Б-г, чтобы он поправился и выздоровел полностью» («Игрот Кодеш» том 15, стр. 244).
Я сказал врачам, что мы получили письмо от Ребе, праведного Мошиаха. Ребе пишет, что Беня выздоровеет, и велит готовить благодарственную трапезу. Вам, врачам, надо знать, что спасение должно пройти через вас, однако вопросы жизни и смерти не в вашей компетенции. Обязанность врача — лечить, а Всевышний сделает свое. Врачи посмотрели на меня сочувственно, как на умалишенного.
Семья Бени стала готовиться к трапезе, которую назначили на первое Адара. И вот — свершилось! Через полтора месяца Беню перевели в общую палату. Там появилась новая проблема, требующая немедленной операции на животе.
«Тот факт, что он до сих пор жив, — сказал один из врачей, — это великое чудо».
И вновь родственники написали письмо Ребе.
«Да будет Всевышний с его устами, — пишет Ребе, — и пошлет ему удачу в вышесказанном,... и дай Б-г, чтобы сообщили хорошие вести об этом. Тем более что мы сейчас в месяце Адар, о котором сказано: «...обернулось в радость и в праздник». Ожидаю хорошие вести».
И действительно, в месяце Адар Беня вышел впервые из лечебницы.
После долгой двухмесячной нервотрепки и постоянного лежания Бене нелегко было сидеть, стоять, ходить. Физиотерапия — это очень длительный процесс. Однако через десять дней Беня уже передвигался самостоятельно. В первую субботу Адара его отпустили домой, а на исходе субботы состоялась большая благодарственная трапеза. Съехалось много друзей и родственников со всех концов страны. Беня поведал историю болезни и выздоровления с помощью великих чудес. Царила особая атмосфера, которую невозможно передать словами.
Беня встретился с некоторыми врачами, лечившими его. Им было трудно поверить, что он уже собирается выйти на работу.
Врачи, прежде смотревшие на меня, как на помешанного, просили теперь разрешения распространить информацию об этом чуде по медицинским каналам. «А самое главное, — восклицает Беня, — Ребе, праведный Король Мошиах, вернул мне жизнь и здоровье».
