Покрывало белого снега застилало улицы небольшого города и подчеркивало тишину зимней ночи.
Из дома тихо, крадучись, вышел человек, тихо прошел на задний двор и открыл калитку. Очутившись за забором, он оглянулся и посмотрел на темные окна дома. В одном из них можно было разглядеть неясную фигуру женщины. Казалось это задержало его внимание на несколько мгновений, он как будто задумался. Правильно ли он поступает? Должен ли он сделать этот непоправимый шаг, со всеми его неясными последствиями? Может быть вернуться и рискнуть остаться дома?
Это был реб Яаков, и ему приходилось принимать нелегкое решение. Был ли у него выбор? Разве это не его преданная жена просила со слезами, чтобы он не ждал ни минуты и тотчас же уходил из города? Разве не его старый добрый друг, хасид реб Нахман, советовал ему сделать это на хасидской встрече? Да, у него действительно не было другого выбора. Он должен уйти незамедлительно.
Реб Яаков встряхнулся, как бы подтверждая свое решение. Он закутался поплотнее в свое старое пальто, прижал к себе маленький соломенный мешок и зашагал быстрым шагом, затем пощупал за пазухой, на месте ли кошелек, и заторопился еще быстрее. Он нервно оглянулся, не слышит ли кто, как бьется его сердце. Единственным, кого он встретил по дороге, был пьяный крестьянин, который шатался из стороны в сторону, чудом удерживаясь на ногах и проклиная все на свете.
Реб Яаков быстро перегнал его, мысли его мешались. Приблизившись к огромному дереву, он неожиданно остановился, прислонил горячий лоб к заледеневшему стволу и начал рассуждать сам с собой. Зачем он несется к поезду, который должен увезти его из города в безопасное место? Что власти сделают с ним, если он останется, а не убежит? Это правда, что он тайно занимался с несколькими «собственными» учениками, но ведь и он и его жена были рабочими — пролетариями, шили краги и сапоги для правительства. Эту работу они делали хорошо и быстро у себя дома.
Эта мысль, казалось, успокоила его, и у него на сердце стало легче, когда он повернулся, чтобы идти обратно. Не прошел он и нескольких шагов, как вспомнил, что все его друзья в последнее время уговаривали его собираться и уходить — ведь стольких евреев «взяли» недавно без каких-либо объяснений. Его голова готова была лопнуть! Что ему делать? Реб Яаков был по характеру спокойным человеком и редко поддавался панике. Эта неопределенность не давала ему покоя. Но где взять уверенность? Реб Нахман говорил, что, если бы можно было спросить совета Ребе, тот непременно велел бы ему уезжать. С этой мыслью он повернулся опять и пошел в направлении железнодорожной станции, раздумывая, успеет ли к поезду. Он вытащил часы, стараясь посмотреть, сколько времени, но в такой темноте невозможно было разглядеть цифры. Он решил попробовать, и продолжал идти по дороге, выбирая узкие улицы, боясь, что на центральной его могут увидеть и узнать.
Реб Яаков шел быстро, нагнувшись и прикрывая глаза от морозного ветра, и вдруг понял, что зашел слишком далеко. Он увидел, что находится у дома Реувена, два сына которого были среди последних его учеников. «Какие замечательные дети» — пробормотал реб Яаков. — Кто их будет учить, если я уйду». Он вспомнил разговор с Рувеном о будущем детей, и как Рувен спросил, не знает ли он, куда послать мальчиков в секретную йешиву, чтобы они выросли хорошими, соблюдающими и грамотными евреями.
Неожиданно на него налетела огромная собака, выпрыгнувшая из-за калитки. Злобное животное рычало и лаяло, набросившись на бедного реб Яакова. Неожиданный удар сбил его с ног, и он стал беспомощной жертвой свирепого животного. Собака покусала бы его, если бы не помощь, подоспевшая неизвестно откуда.
По счастливой случайности, откуда ни возьмись появились сани, кучер выпрыгнул из них и хлыстом прогнал собаку. Реб Яаков поднялся и узнал Меира Винницкого. Прежде, чем он успел что-либо сказать, Меир стал кричать во весь голос. «Эй ты, пьяница, что ты тут делаешь? Дразнишь собак среди ночи?» С этими словами он схватил реб Яакова, втащил его в сани, накрыл теплым одеялом и прошептал на ухо: «Рабби, ни слова! Ш-ш-ш!»
Реб Яаков послушно подчинился, как потерянный ребенок, которого только что нашли. После того, как они проехали некоторое расстояние, Реб Яаков все-таки набрался смелости спросить Меира: «Куда ты меня везешь?»
Проехав еще немного, Меир ответил: «Реб Яаков, простите, что я орал на вас, как на пьяницу. Всего в нескольких шагах от того места, где на вас напала собака, был штаб собак двуногих. Этот негодяй Лысенко был как раз на дежурстве. Пусть и мне всегда так везет, как повезло вам. Представляете, что бы вы делали, если бы я не подъехал к вам в нужный момент и не помог вам? Вы, наверно, действительно заслужили такой защиты Неба». «Меир, ты действительно пришел ко мне, как добрый ангел, но скажи все-таки, куда ты меня везешь?»
«Реб Яаков, вам действительно будет интересно то, что я сейчас скажу. Слушайте. Я вез в санях двух пассажиров на станцию и увидел там двух вооруженных людей в форме и с фонарем. Они подходили к пассажирам и заглядывали им в лица. Я спросил у них: «Кого вы разыскиваете? Может я могу вам помочь?»
«Не твое собачье дело» — огрызнулся один из них. Но когда он отошел, другой подошел ко мне и сказал тихим голосом: «Если дашь на водку, я скажу тебе, за кем мы охотимся». Я дал ему даже больше, чем надо было, и он прошептал: «Мы хотим поймать бородатого еврея Яакова. Мы слышали, что он должен был сесть в этот поезд. Но он улизнул от нас, хитрый негодяй».
Так что вы видите реб Яаков, лучше уж вам ехать со мной. Я вас вывезу из города, где вас все знают, а дальше можете уходить сами».
Реб Яаков уже был готов согласиться, когда Меир подумал и сказал: «Я боюсь, что лучше вам сейчас не уезжать, потому что скоро рассветет. Лучше зайдемте ко мне домой, вы отдохнете от этого ужасного приключения с собакой, и как только мы решим, что делать, я вывезу вас из города».
Меир сделал, как обещал. Он выказал Реб Яакову настоящее гостеприимство, а через несколько дней отвез его в соседний город, где он сел в поезд и уехал в безопасное место.
Меир не успокоился, пока не нашел возможности оповестить жену реб Яакова, что ее муж в безопасности и будет ждать того времени, когда сможет встретиться с ней.
