1. Притча о трех костюмах
Р. Гилель из Парич со слов р. Леви-Ицхака из Бердичева рассказывает притчу о трёх Храмах. Однажды отец купил мальчику нарядный костюм. Тот обращался с ним недостаточно бережно, и костюм порвался. Папа сжалился над сыном и приобрел ему новый наряд, красивее прежнего. Но история снова повторилась: мальчик неаккуратно пользовался дорогой вещью, и костюм снова был испорчен. Тогда отец купил третий костюм, самый дорогой из всех, подозвал ребенка и сказал ему: «У меня есть для тебя подарок, но я не отдам тебе его сейчас. Смотри! Какая прочная ткань, какой тонкий узор, какой изысканный фасон! Такую вещь портить нельзя. Поэтому, я подожду, пока ты вырастешь, наберёшься мудрости и терпения, чтобы быть достойным хозяином этого костюма. А пока он будет спрятан в надёжном месте. Но раз в году я буду показывать его тебе, чтобы ты не забывал: эта вещь — твоя!»
Аллегория понятна: Всевышний по Своей милости дважды давал возможность еврейскому народу построить Ему жилище «из дерева и камня», обеспечив, тем самым, обитателей земли Своим постоянным присутствием в нижнем мире. И дважды, в силу разных причин, мы утрачивали эту возможность. Тогда для нас был приготовлен третий Храм, превосходящий предыдущие по красоте и уровню святости. Он ждёт своего часа, когда человечество будет готово принять этот бесценный подарок. И раз в год нашим душам дано как бы увидеть образ будущего Храма. Сказано в святых книгах, что происходит это в субботу, предшествующую 9 Ава — дню траура по разрушению обоих предыдущих Храмов. Благодаря отрывку из книги Пророков, она так и называется: «Суббота видения».
2. «Новое платье короля»
Притча о костюмах и ее объяснение наверняка широко известны большинству читателей. Стараниями рассказчиков, распространяющих источники хасидизма, мы все знаем: в субботу перед 9 Ава будут показывать Храм. Как говорится, «скоро смотрите на всех экранах». Однако, многие ли готовы, положа руку на сердце, признаться в том, что действительно видят его, пусть пока только духовным взором, а не материальным? Многие ли чувствуют что-либо особенное в день «показа», ощущают реальность слов «так в святилище да увижу я Тебя… силу Твою и славу Твою»? В порядке ли наше «зрение»? Или ежегодная притча о спрятанном костюме для нас — не более, чем игры воображения, и любой оппонент может возразить на все эти красочные описания невидимого объекта «а король-то — голый»? И что может помочь «визуализировать» образ Храма, сделать видение более реальным и осязаемым?
3. Первый нигун Ребе
Изгнание, одиночество, мечты о Храме… Эти состояния, настолько близкие нам сейчас, много столетий назад, ещё до появления первого Храма, описал Давид в 63 главе книги Псалмов: «Жаждет Тебя душа моя, томится по Тебе плоть моя [словно] в земле пустынной, иссохшей и безводной. Так, в святилище да увижу я Тебя, [страстно желая] видеть мощь Твою и славу Твою». Эти строки автобиографичны: Давид написал их, будучи вынужденным скрываться от преследований своего предшественника, Шауля, в Иудейской пустыне. Там он ощутил сполна силу жажды, телесной и духовной, которую и воплотил в приведенном выше тексте.
В 1954 году, на фарбренгене, посвященном началу месяца Ияр, Ребе ШЛИТА Король Мошиах выучил с присутствующими нигун на эти слова. Текст этой главы весьма популярен, и в хабадской традиции существует несколько разных мелодий на эти слова, которые и предлагали хасиды по просьбе Ребе. Однако, Ребе хотел услышать именно мелодию, предположительно принадлежащую Алтер Ребе (но не входящую точно в число 10 написанных им нигуним). Поскольку, люди затруднялись вспомнить, о какой именно мелодии идёт речь, Ребе разучил ее лично, и это был первый случай в истории, когда община получила от Ребе в подарок новый (в данном случае — «хорошо забытый старый») нигун. Так началась целая эпоха музыкальных открытий в виде нигуним Ребе ШЛИТА.
4. Три недели траура
Как же почувствовать нехватку Храма, если мы никогда его не видели? Он был утрачен задолго до нашего появления на свет. Как можно захотеть увидеть то, что никогда не терял? Как ощутить состояние, мастерски переданное Давидом в строчках псалма?
Обратимся к мелодии нигуна. Первый его раздел состоит из трёх «волн», фаз развития. В каждой из них упоминается уровень изгнания:
1. «Жаждет Тебя душа моя»: это уровень души, отдаленной от ее Источника и мечтающей о воссоединении;
2. «Томится по Тебе плоть моя»: это уровень тела, тоскующего в отдалении от святости;
3. «(Словно) в земле пустынной, иссохшей и безводной»: это уровень неживой природы, бесплодной и опустошенной, однако, также испытывающей жажду божественности.
Как мы видим, каждый из уровней превосходит предыдущий по степени отдаления от Источника жизни. Выстраивается последовательность ступеней изгнания: душа — тело — пустыня. Как будто, автор текста старается пробудить в читателе осознанную жалость к душе, вынужденной все больше и больше отдаляться от своего истинного положения.
Однако, чем больше отдаляется душа, тем сильнее в ней ощущение неправильности происходящего. С каждым новым уровнем изгнания, усиливается жажда божественности. И это нарастание жажды отражено в мелодии первого раздела нигуна.
С каждой новой «волной» увеличивается «амплитуда» музыкальной фразы. Мелодия захватывает все больше пространства и времени, с каждым разом достигая более высоких звуков и большей временной продолжительности. При этом, мелодия всякий раз возвращается к одному и тому же нисходящему завершению, как будто, не в силах оторваться от «земного притяжения».
Нарастание жажды отражается и в ритмическом рисунке. В первых двух фазах мы слышим музыкальные длительности, представленные группами по три. Это придает звучанию «бестелесный» характер. В третей фазе слышен четкий маршевый ритм, как будто, предыдущие интонации из мира мыслей и образов воплотились в физическую материю. Жажда божественности усилилась настолько, что пронизала собой не только душу и тело, но и сухую безводную почву пустыни, безжизненные камни и песок. Даже неживая природа ощущает на себе отсутствие Храма.
Интересно, что по такой же схеме «работают» законы траура трёх недель «меж теснин». Ограничения усиливаются постепенно, начиная с уменьшения проявлений радостного настроения и заканчивая жёсткими физическими запретами. Как будто, мы поэтапно входим в состояние тоски по разрушенному Храму, сначала испытывая ее на тонком духовном плане, а затем, отказывая в привычных удобствах физическому телу.
5. Три недели утешения
Второй раздел нигуна также состоит из трёх фаз. В основе их лежит повтор строк «Так, в святилище да увижу я Тебя, [страстно желая] видеть мощь Твою и славу Твою».
Комментаторы (Баал-Шем-Тов и Алтер Ребе) отмечают три возможных уровня понимания этих слов.
1. Надежда на возвращение к состоянию близости со Всевышним.
2. Просьба: «Дай Б-г, чтобы так, как я жаждал Тебя в пустыне, я продолжал стремиться к Тебе в святилище». Часто, находясь в стеснённых обстоятельствах, человек особенно остро ощущает желание вырваться из ограничений. Однако, как только его жизнь входит в русло покоя и благополучия, он забывает о стремлениях души и ведёт существование, лишённое всякой цели и смысла. Вот об этом и просит Давид: о способности, будучи в «эпицентре святости», суметь сохранить такую же острую жажду божественности, какую ему довелось испытать в пустыне.
3. Утверждение: «таки да» я увижу Тебя в святилище. Выражение полной уверенности во Всевышнем и Его спасении.
Как и в первом разделе, мелодия нигуна чутко отражает каждый из трёх уровней текста. Первые две «волны» — это немного видоизмененное окончание первого раздела. Изменения касаются, в основном, ритмического рисунка: длительности снова представлены по три. Это создаёт атмосферу погружения в мир мыслей и чувств о будущем приближении к Источнику святости. Звуки мелодии передают надежду на избавление и на сохранение остроты чувств, несмотря на исчезновение преград для души. Интонации парят в высоком регистре, наконец, оторвавшись от «привязки к земле».
Третья же фаза снова возвращает нас к ритму марша. Это не мечты и не просьбы, а железная уверенность в реализации плана, ощущаемая на физическом уровне. Мелодия третьей фазы начинается с самого высокого кульминационного звука и спускается к самому низкому, возвращая звучание интонации, в первом разделе «заземлявшей» восходящие порывы движения. Но здесь она воспринимается не как преграда и помеха, а как реализация желания на плотном материальном уровне.
Если первый раздел нигуна «Цомо лехо нафши» ассоциировался с тремя неделями траура, то второй — олицетворение следующих за ними трёх недель утешения: надежд, мечтаний и, наконец, обещания и полной уверенности, что задуманное и желаемое — сбудется.
6. Награда
Самое важное, однако, содержится не в разделах нигуна, а между ними. Это короткий «проигрыш» — интонация без слов, напоминающая звуки фанфар.
Как говорит Ребе ШЛИТА, мелодия без слов находится на более высоком уровне по сравнению с мелодией со словами. Она не ограничена рамками конкретных понятий вербального текста, а потому, представляет бОльшую свободу для формирования образов.
На фоне обоих разделов нигуна, плотно нагруженных смыслами из Псалмов, этот небольшой отрывок вызывает образ того самого видения Храма, пока бесплотного и несколько иллюзорного, как мираж в пустыне. Его ещё нельзя осязать и ощутить в физическом опыте. Но уже можно увидеть внутренним взором, услышать фанфары труб, дающих сигнал о сборе и зовущих принять участие в традиционном жертвоприношении.
В «Послании о покаянии» Алтер Ребе описывает два уровня тшувы. Нижний уровень заключается в том, что человеку следует пробудить милосердие к своей божественной душе, частичке Б-га свыше, вынужденной находиться в изгнании. Верхний уровень тшувы — это восстановление и укрепление связи со Всевышним.
Звуковую иллюстрацию обоих этих уровней мы можем услышать соответственно в первом и втором разделах нигуна «Цомо лехо нафши». И нижний, и верхний уровни тшувы — это так называемая «инициатива снизу», старания человека пробудить в себе жажду святости, сохранить ее и «конвертировать» в твердую уверенность.
И конечно, старания души не остаются без вознаграждения. Наградой за каждый уровень служит пробуждение «инициативы сверху» — ответная реакция Всевышнего, привлечение Его света, притянутого в материальный мир усилиями делающего тшуву человека. Музыкальная иллюстрация «награды» в нигуне — звуковой образ видения Храма, появляющийся, как бы, в ответ на интонации каждого из двух разделов. Это то, о чем много говорили шестой и седьмой любавичские Ребе на протяжении нескольких последних десятилетий: «немедленно к раскаянию — немедленно к Освобождению!»
7. Вместо эпилога
В своих воспоминаниях предыдущий Ребе приводит удивительную историю. Будучи в тюремном заключении, он наблюдал одно из проявлений системы: узников держали в полностью темных помещениях, так, что они не имели представления о том, день сейчас, или ночь. Это превращало людей в рабов, лишенных возможности хоть как-то управлять своим временем.
Сначала, это очень огорчило Ребе. Но потом возникла ассоциация. Когда Моше находился на горе Синай, принимая Тору из уст Всевышнего, для него тоже не существовало понятия «время». Никакие физические параметры не отделяли его от божественности. И только по косвенным признакам (пению ангелов и разнице в изучаемом материале) Моше мог предполагать, день сейчас, или ночь.
Нужно обладать силой духа Ребе РАЯЦа, чтобы уметь в кромешной тьме тюремной камеры смертника ощущать себя на высочайшем уровне пророка, обучающегося Торе у Самого Всевышнего. Нужно быть Давидом, чтобы в безлюдной пустыне, скрываясь от преследований врага, представлять себя находящимся в храмовом святилище. Но, как говорит Баал-Шем-Тов: человек там, где его мысли. Уже сама мысль о святом и высоком, о Храме, переносит нас в место наших духовных устремлений, где бы мы в данный момент ни находились. Потому что, ключ от тайника, в котором спрятан «третий костюм», хранится в наших руках.
Откроем же тайник скорее! Смотрите: его уже вот-вот можно будет увидеть!
