1. Указание Всевышнего Аврааму
В нашей главе «Лех леха» рассказывается о повелении Всевышнего праотцу Аврааму, чтобы тот обрезал себя и домочадцев. Выполняя это повеление, Авраам стал «главой всех обрезанных» — первым из тех, кто вошел в союз Всевышнего с народом Израиля.
Это настолько важно, что мы даже включили в формулировку благословения, произносимого при совершении обрезания, слова: «Ввести его в союз нашего праотца Авраама» — то есть обрезания, совершаемые в наше время, связаны с обрезанием нашего праотца Авраама. Авраам, таким образом, даровал, оставив в наследие каждому из сынов Израиля силу для возможности входа в этот союз.
Относительно критериев наследства нам известно:
1) Наследство абсолютно не связано с состоянием и готовностью сына принять его, ведь даже «однодневный младенец наследует все».
2) При вступлении в права наследования, наследник полностью вступает в права владельца и замещает его абсолютно во всем.
Из этого становится ясно, что союз каждого еврея со Всевышним — по сути является «союзом праотца Авраама», так как силы и возможность (каждого еврея) заключить такой союз со Всевышним унаследованы нами. А так как наследник — каким бы ни было его состояние — полностью замещает того, кто оставил ему наследство, то и его обрезание (союз с Б-гом) — идентично обрезанию (союзу с Б-гом) нашего праотца Авраама.
2. Какое отношение имеет Авраам к нашему обрезанию?
Однако, следует понять:
РАМБАМ пишет, что мы совершаем обрезание не из-за того, что Авраам и его домочадцы совершили это, а потому что так повелел нам Всевышний через Моше-рабейну. Тогда очевидно, что даже если силы для исполнения этой заповеди мы унаследовали от нашего праотца, эта заповедь не является всего лишь развитием тех событий. Это самостоятельная заповедь, возложенная на нас Всевышним, и она берет свое начало в повелении, полученным Моше от Всевышнего. Почему же, в таком случае, сама заповедь носит название «союз праотца Авраама»?
Тем более, что согласно мидрашу, мы знаем, что все заповеди, исполнявшиеся нашими предками до дарования Торы, были только добровольным и духовным актом (подобны запаху масла). В то время как наши заповеди, исполняемые после дарования Торы предпочтительней для Всевышнего, подобно тому, как «само масло предпочтительнее своего запаха».
С учетом вышесказанного, как исполняемая нами заповедь может являться «союзом праотца Авраама»?
Также нужно досконально понять саму формулировку благословения, которая подчеркивает идею «союза праотца Авраама». Вроде бы было бы лучше отметить, что союз заключается со Всевышним. То есть произнести в благословении: «ввести его в союз со Всевышним».
3. Воплощение души в теле во время обрезания
Для более полного понимания вышесказанного, сначала требуется разобрать слова Алтер Ребе из его «Шулхан Аруха»: «Святая душа воплощается в тело… во время исполнения заповеди обрезания».
На первый взгляд, непонятно: до появления ребенка на свет, еще в чреве матери «его обучают всей Торе», следовательно, его святая душа наличествует еще до момента рождения и учит Тору. Как же это соотносится с вышесказанным о том, что святая душа воплощается в тело лишь при обрезании, то есть на восьмой день после рождения? [А иногда обрезания откладывают или вовсе отменяют в особых обстоятельствах].
Разъяснение: слова о вхождении святой души подразумевают под собой внутреннюю связь между душой и телом, которая связывает их в одно целое; при этом проявления души в теле становятся заметными. Состояние святой души ребенка в чреве матери совсем иное. Она не только не воплощается в теле, на даже не заметно никаких проявлений оживляющей души в физическом теле; ведь ребенок все еще питается тем, что употребляет его мать и т.д.
Даже после рождения, когда взаимодействие тела и души становится наглядным, воздействие божественной души все еще остаётся поверхностным и скрытым; а все очевидные признаки — это проявление оживляющей души. Полноценное воплощение и раскрытие святой души в теле ребенка происходит (и становится заметным) именно посредством совершения обрезания. Тогда союз со Всевышним отпечатывается на материальном теле. Обрезание становится знаком этого союза.
4. Союз обрезания выше других заветов
Превосходство заповеди обрезания по сравнению с остальными заповедями выражается в следующем:
Все заповеди должны связывать исполняющего их человека со Всевышним. В оригинале слово заповедь звучит как «мицва» — оно связано по своему фонетическому корню со словом «цавта» (арам. «связь»). Однако эта связь не проявляется наглядно в теле еврея. Например, руками мы раздаём деньги на благотворительность: несмотря на то, что данная заповедь оказывает позитивное воздействие на материальную реальность, это никак не проявляется в плоти самой руки. Заповедь обрезания совсем иная. Смысл данной заповеди как раз и состоит в наглядном изменении плоти.
Превосходство союза обрезания над союзом со Всевышним, заключенным на горе Хорев, состоит в том, что в последнем случае, в долинах Моава, не все присутствующие находились в своем физическом воплощении, некоторые пребывали там в духовном проявлении, как написано («Дварим» 29:14): «Но с тем, кто здесь с нами стоит сегодня пред Б-гом Всесильным нашим, и с тем, кого нет здесь с нами сегодня». Объясняется в «Пиркей де рабби Элиэзер», что там заключался союз с прошлыми и будущими поколениями, то на горе Синай присутствовали души всех представителей еврейского народа за все времена, включая и прозелитов («Швуот» 22б): «Приведен к присяге и стоит на горе Синай».
И более того: даже те, то присутствовал там в физическом воплощении, вступили в «союз» только с помощью того, что выслушали всё из уст Моше, так как услышанное проходит через ухо — физический орган (часть плоти человека). В любом случае, ухо служит только инструментом, с помощью которого душа «слышит» (используя свой духовный слух) и воспринимает услышанное. Из этого следует вывод, что долинах Моава союз заключался с душами народа Израиля. С другой стороны, союз обрезания, запечатленный на человеческом теле, выражает единение Всевышнего с мирозданием, которое, исполняя «желание Его» превращается «в жилище Всевышнего в нижних мирах».
Именно в этом и заключается суть заповеди обрезания: восьмидневный ребенок не обладая самосознанием и каким-либо пониманием, по своему духовному раскрытию еще не способен войти в союз со Всевышним; однако Тора возлагает на него обязанность быть обрезанным в таком возрасте, поскольку именно его плоть должна быть связана этим союзом с Б-гом, а это возможно вне зависимости от возраста и самосознания.
5. Быть первым во время совершения обрезания
На основе этого, мы поймем и саму формулировку благословения «Ввести его в союз праотца Авраама»:
Рав М.-М из Городка разъясняет в книге «При а-Арэц» чудо жертвоприношения Ицхака. Он сравнивает его с тем, что на протяжении поколений многие евреи подвергались испытанию самопожертвованием (часто в ситуациях прямо схожих с жертвоприношением Ицхака), даже не слышав прямого на то повеления «из уст» самого Б-га. Но в любом случае, чудо жертвоприношения Ицхака величественней их всех, потому что Авраам был первым, кто подвергся подобному испытанию, а быть первым тяжелее всего. Однако после того, как он проложил путь, его последователям уже легче, поскольку они следуют за ним.
Но все это связано лишь с пониманием и самоощущением самого человека, ведь когда он должен превозмочь трудности в служении Б-гу, то сама мысль о том, что кто-то уже прошел этим путем, «проторив дорогу всем евреям», помогает ему. Если же идет речь о каком-либо действии, не связанном с его личными усилиями — а воздействие на его тело приходит извне, то действия «первопроходца» ничем не помогают — в частности, когда обрезают младенца, то его личные духовные силы никак не проявляются, и произошедшее ранее никак ему не помогает. В таком случае, нет никакой разницы между ним и «первопроходцем», и никакой помощи от этого.
На самом деле, также обстоят дела и тогда, когда обрезают уже взрослого еврея, несмотря на то, что он уже все понимает и осознает — вследствие того, что по сути, исполнение заповеди обрезания, привнося изменения в его плоть (посредством материального воздействия), вводит обрезанного в союз со Всевышним, как подробно разъяснялось выше. Ведь понятно, что действие собственно обрезания не задействует и не получает помощь и свет от «первопроходца» (на этой стезе). Вся эта поддержка, полученная нами в наследство, действует лишь на этапе духовной подготовке к исполнению заповеди, но никак не проявляется в ходе нанесения печати союза с Б-гом на бренную плоть.
Соответственно, в данном аспекте любой, кто исполняет заповедь обрезания, вне зависимости от возраста, является своего рода «первопроходцем».
В таком ракурсе становятся понятными слова: «ввести его в союз праотца Авраама» — сама идея и достоинство Авраама состояли в том, что он был первым, как говорилось выше. И так как каждый еврей исполняет заповедь обрезания, будучи в некотором роде «первым», то он входит в «союз праотца Авраама» на самом деле.
6. Почему же при этом надо страдать?
В связи с вышесказанным появляется вопрос, требующий ответа: почему столь важная заповедь связанна именно с физическим страданием? В частности, мы знаем какое огромное значение Тора придает «радости в служении Б-гу» (как написано: «служите Всевышнему с радостью»). В таком случае, это явный парадокс, ведь страдание полностью противоречит радости.
Несмотря на то, что сам акт обрезания причиняет телу страдание, потому что такова природа плоти, и боль является естественным результатом воздействия всех подобных действий — однако, поскольку все явления в этом мире точно уподобляются их духовному источнику наверху по сути своей, а тем более все связанное с заповедями — становится ясно, что страдание при обрезании имеет особую цель и предназначение.
В частности, по мнению последних законоучителей заповедь обрезания должна исполняться именно посредством страдания. При обрезании запрещена полная или частичная анестезия, так как страдание является краеугольным камнем заповеди обрезания.
Разъяснение состоит в следующем:
Цель обрезания состоит в воплощении божественности также и в бренном теле, с помощью чего «строится жилище в нижних мирах» для Всевышнего, поэтому оно связано именно с обычным телом человека в его природном состоянии. Это даже относится к низменной плоти (одной из самых низших ступеней мироздания в духовной градации), которая ощущает страдание от исполнения заповеди, хотя ей следовало бы ощущать обратное — радость. Именно таким образом мы воздействуем на неё, чтобы произошло вхождение в «вечный союз с Б-гом».
7. Можно ли вредить себе?
Указания из всего вышесказанного:
Алтер Ребе пишет в своем «Шулхан Арухе»: «Человек вообще не властен над своим телом и т.д. и не вправе причинять самому себе какие-либо страдания».
Таким образом, никто не имеет права причинять вред своей плоти и истязать ее. В любом случае, поскольку обсуждаемая тема связана с посланнической миссией для «строительства жилища для Б-га в нижних мирах», то дела обстоят совсем наоборот: еврей не вправе уклониться от исполнения заповедей, опасаясь страданий, связанных с их исполнением, ведь очень может быть, что именно таким образом он и исполнит свое предназначение в этом мире.
Из этого становится ясно, что тот, на кого возложена подобная «посланническая миссия» не может самостоятельно размышлять о том, исполнять ее или нет. Так как любой человек любит себя и излишне снисходителен к самому себе, то может случиться так, что он надумает уклониться от нее из боязни перед страданием. Посланец может уведомить отправителя о том, что миссия будет связана со страданием, а тот уже будет принимать объективные решения.
Даже наоборот, если посланец приложит все силы для выполнения своей задачи, в дополнение к силам Пославшего его, то конечно же преуспеет на своей стезе, и выполнит миссию надлежащим образом — без страданий и испытаний, но с радостью и с добрым сердцем, и «построит жилище для Б-га в нижних мирах».
