Ривка Немой

Все эти размышления и беседы с людьми привели нас к решению запустить марафон, на котором соблюдающие еврейские пары смогут анонимно задать вопросы и получить на них исчерпывающие ответы.

Изо всех сил она старается жертвовать собой, ради мужа, дома, уюта, семьи и детей. Еда готова, все вокруг блестит, а супруг становится наглым и требовательным.

Интересно, на чем держится наш брак? На том, что я умею простить и смолчать? Или на том, что он поддерживает меня в трудные минуты? Но сколько было трудных минут в моей жизни, когда его не было рядом.

Потому, что твоя мама должна была тебя еще в детстве воспитать и объяснить, что, в первую очередь, нужно заботиться о своей семье. Вернуться летом пораньше, с детьми погулять.

Но Эфраим не унимался. Он каждый вечер твердил Дине о том, что с ней не интересно разговаривать. Ее подруга ведет уроки по скайпу, свекровь ведет кулинарные классы, а мама разрабатывает компьютерные программы.

Утром Лея встала и по привычке вышла на кухню. Сначала ей показалось, что она ошиблась адресом. Кухня, как никогда, сверкала чистотой. На столе стояла чашка с растворимым кофе и ложечкой сахара. Осталось только добавить воды.

У нее подкосились ноги… Она села на диван и долго смотрела в одну точку. Хотелось умереть. Нет, ладно, не умереть, — а убить этого идиота.

Рина ожидала ответа, встреча затягивалась. Она начала предвкушать. Скоро придет Исраэль и расскажет, кому и за сколько можно продать колье, как перевести эти деньги в Папуа и в каком районе лучше строить дом…

Он с удивлением обнаружил, что благодаря его кредитке она становится красивой и представительной. И то правда: не могла же она сопровождать его на встречу с партнерами в одном и том же наряде!

Ты такой забавный, я даже не думала, что с тобой будет так весело. Что, тебя действительно беспокоят мои царапины?

Самое страшное случилось позже. Утром после свадьбы Дов ушел в синагогу, не застелив за собой постель. Меира списала это на праздничную эйфорию.

Неля заскочила к маме на чашечку чая. Дети еще не вернулись из школы и садика, а ей так хотелось с кем-нибудь поговорить. Увидев маму, она с порога заявила: «Мама, мой муж — осел!»

Сколько раз она повторила мужу: «Давай я пойду за тебя на молитву и на работу, а ты отдохнёшь дома с детьми?» Но он почему-то отказывался...

И как я бессилен рядом с твоими проблемами? Ты бы начала меня обвинять, пилить и нудить. Я бы не выдержал, начал кричать. Зачем все это надо? Мне легче сделать вид, что я не замечаю.

А какое у него образование? Юридическое? А, ну ладно, приводи. Я всегда знала, что стану тещей адвоката или на крайний случай нотариуса.

Когда они жили вместе, никто не мог подумать, что между ними что-то не так. А теперь, как волки на свежую падаль на слухи сбежались соседи и знакомые. Каждый из них так и знал.

Но почему он не хочет верить, что не правильно себя ведет? Ведь она тщательно обосновывает все свои объяснения. Почему он не может сломить себя и сходить с ней в театр? Почему он не хочет поменяться?

Он дает ей ощущение стабильности и уверенности в завтрашнем дне, а она кормит его за это свежими продуктами. Или, по крайней мере, не рассказывает, из чего она делает все свои шедевры.

И вот они выходят на вокзале на станции Горохово, перед ними широкое русское поле, гостеприимный ветер срывает шляпу, а в сердце Мирьям закрадывается одиночество.